Горец. Гром победы - Старицкий Дмитрий. Страница 21

Молас поднял вверх палец.

– Мы. – И он снова сделал многозначительную паузу.

– А они этого, естественно, не хотят, – продолжил я.

– Точно. Не хотят – это еще слабо сказано. Но если худо-бедно гражданское управление реформируется, то куда девать старперов из генштаба, я себе не представляю. Вот уж где тормоз всей империи. А тут у них фильтры… Командный ценз, отрезающий субалтернам право поступления в академию генштаба… Зверские экзамены, рассчитанные на тупую зубрежку… Да после успешного окончания курса не каждого-то офицера в этот самый генштаб берут. Это не считая того, что до выпуска доходит только половина поступивших в академию офицеров. Селекция. Как правило, отсеиваются «новые люди». И не придраться к этой системе формально. Формально все правильно, а по сути – издевательство.

– А что получают выпускники академии генштаба, которых не взяли в генштаб?

– Ты будешь смеяться, но только вдвое сокращенную выслугу из майоров в подполковники. И все.

– В итоге сито проходят только те, у кого фамилия заканчивается на «-форт»? – ухмыльнулся я и подумал, что Щоличу карьеры не светило даже при удачном окончании академии.

– Не на сто процентов, но в большинстве.

– В таком случае если кто и сместит императора, то это будет генштаб, – заванговал я. – Но никак не Лига социальной справедливости. Лига придет на руины, которые генштаб оставит от империи. А если отправить всех стариков из генштаба на пенсию?

– Ничего не изменится, так как у них всегда готова смена. Из таких же. Армия требует реформ. Более гибкого управления. Ликвидации лишних ступеней иерархии – тех же бригад в дивизиях. Но… – Генерал сделал скорбное лицо. – Это сколько же генеральских мест разом ликвидируется! И начальники дивизий по категории станут генерал-майорами вместо генерал-лейтенантов. Ты себе представляешь оппозицию такому реформатору?

Мне осталось только согласиться с Моласом. Против такого точно восстанут все. От полковника, мечтающего стать комбригом и генералом, до самих начальников дивизий. Считай, вся армия.

– Так вот, Савва… твое место не у трона, где тебя продадут, купят и снова продадут по более низкой цене, несмотря на покровительство монарха, а здесь. Императору нужна равномерная децентрализация промышленности в империи. И Реция такой давно выбранный перспективный кластер. Так что понимаешь теперь, почему тебя все время попрекают поясами для чулок? Не тем, чем надо, занимаешься. И почему император так настойчиво тебя запихивал обратно на родину? Потому как в Будвице и так все хорошо, лучше всех, а здесь очень широкий простор для освоения. Для приложения сил таких людей, как ты. И в то же время тебе нет причин жаловаться на невнимание императора, имперский рыцарь.

– Саем, а зачем тебе нужны контрабандисты? Ну, кроме того, чтоб тайно закинуть за кордон нужного человечка?

– Как тебе объяснить? Есть вещи, которые мы не производим, но которые производятся в избытке в республике. Швиц может их свободно закупать, но только для себя, перепродать нам он уже не может. Таковы договора. Но контрабандные тропки есть не только от нас в Швиц, но и из Швица в республику. Да и в самом Швице есть немало таких товаров, которые нам не хочется отражать в статистике импорта.

– Часы? – поднял я бровь.

– И часы тоже. Потому как также не хочется, чтобы стало заметно сокращение производства наших часов, вместо которых делают тонкие приборы и взрыватели. Часы должны быть в продаже.

– Давай угадаю?

– Попробуй.

– В последнее время стал в дефиците магнит. Производство тротила увеличивается – у меня есть инсайдерская информация об этом, но в поставках ничего подобного не наблюдается. Так? По крайней мере, для своего гранатного производства я его не нашел.

– И что из того? – сделал каменную рожу генерал.

– Кто у тебя такой умный, что изобрел тротиловую магнитную мину с часовым механизмом?

Молас раздраженно крякнул.

– Забрать бы тебя, Савва, к себе. Аналитиком.

– Поздно, Саем, поздно. Надо было суетиться тогда, когда я был всего лишь фельдфебелем, – усмехнулся я. – Но Помахаса мне отдай. Тротил нужен как воздух. Тем более что он обещал мне его сделать из нефти. А в качестве отступного дам идею.

Молас внимательно на меня посмотрел, выжидая.

– Тепловой взрыватель, рассчитанный на повышение температуры до определенного градуса, и корпус тротиловой мины, замаскированный под кусок угля.

7

Моя догадка оказалась верной.

Пока Молас пребывал в Риесте, в Рако́ве ночью на товарной станции неожиданно взорвался прибывший из глубин царства паровоз. Это случилось рядом с эшелоном, груженным боеприпасами для корпусной артиллерии. Снаряды в вагонах мгновенно сдетонировали, и взрыв был такой мощности, что снесло верхний этаж пассажирского вокзала в нескольких десятках метров от эпицентра. А на вокзальную площадь прямо через разрушенное здание закинуло маневровый паровоз. Человеческих жертв такого апокалипсиса оказалось не так уж и много – меньше сотни военных и гражданских лиц, все же была глубокая ночь. Зато материальный ущерб оценивался миллионами. Это не считая затрат на восстановление основного железнодорожного узла в тех краях.

Имперские газетчики больше всего напирали на версию с нестойкими солями экразита, которым были начинены снаряды. И, судя по откликам, в царстве эту версию также приняли как основную. Разбираться с рядом стоящим паровозом никто как следует не стал.

Практически одновременно на ходовых испытаниях при спокойной воде взорвался и, расколовшись пополам в районе кормовой башни главного калибра, в считаные минуты утонул новейший островитянский броненосец «Гроза морей» с его чудовищными 14-дюймовыми орудиями главного калибра и броневым поясом толщиной в 15 дюймов. Никто из тысячи двухсот человек экипажа не выплыл.

Причина взрыва так и осталась неизвестной. Но эксперты во всех странах в один голос утверждали, что без взрыва снарядного погреба башни главного калибра тут не обошлось. Тем более что утечки из адмиралтейства глухо и скупо сообщали об опытах начинки боевых снарядов экразитом, украденным их разведкой из империи.

А как нахваливали островитяне свое детище, называя его заранее «непотопляемым» из-за предусмотренных конструкцией водонепроницаемых перегородок в корпусе. Только вот эти перегородки они довели лишь до скосов броневой палубы. И когда практически оторвавшаяся кормовая часть с башней главного калибра потянула броненосец за собой под воду, тот встал почти свечой, и морская вода хлынула под броневую палубу, затопляя отсек за отсеком. Такой был вывод комиссии, расследовавшей эту катастрофу.

В республике непонятный взрыв уничтожил газгольдер рядом с эллингом, где строился новейший дирижабль, который неофициально прозвали «шербурской колбасой». Вся наземная команда воздухоплавателей, инженеры и рабочие – триста двадцать человек – погибли. Погиб и главный конструктор республиканского воздухоплавания Эги Шербур.

По этому поводу даже наш адмирал неба император Отоний держал однодневный траур.

Во всех имперских газетах вышли соответствующие некрологи и интервью с мастером Гурвинеком, который отдавал покойному Шербуру чуть ли не пальму первенства в идее постройки дирижаблей жесткой конструкции.

Новый дирижабль Шербура, уничтоженный взрывом, должен был быть революционной цельнометаллической конструкции. С верхними пулеметными точками для обороны и новыми двигателями внутреннего сгорания.

Были еще взрывы на шахтах в республике, но на них уже никто не обратил особого внимания. Но многое из полезных ископаемых республиканцам теперь пришлось возить через половину планеты из колоний.

Все эти взрывы мировая общественность дружно признала по отдельности трагической случайностью. А вместе их никто не догадался объединить. Наверное, кроме меня…

Генерал Молас через месяц после этих событий получил из рук императора Солдатский крест первого класса по совершенно другому поводу – за заслуги в прошлом осеннем наступлении. Награждение прошло буднично. Без помпы.