Найденыш (СИ) - Шмаков Алексей Семенович. Страница 52

— Я с тобой. Немного прогуляюсь пешком, голову проветрю. Это очень помогает думать. — сказал дядя Коля, и мы вдвоём двинулись обратно в сторону мойки. Только дяде пришлось делать небольшой крюк, чтобы обогнуть тьму Григория Константиновича.

— Спасибо за помощь. После нашего вчерашнего разговора я внёс несколько корректировок в конструкцию источника питания, и теперь он должен выдавать мощность минимум на семь процентов больше заявленной. Общение с тобой явно действует на меня очень благоприятно.

— Тогда мои семь процентов.

— Какие ещё семь процентов? — не понял дядя.

— С прибыли, которую вы получите после начала продаж этой технологии.

Совершенно очевидная вещь, не знаю, почему дядя сам до этого не догадался. А кажется таким умным.

— Три процента и согласие, что ты перейдёшь в нашу семью. — практически не раздумывая, выдал дядя.

Всё же я поторопился. Умный он. Даже чересчур. Решил переманить Виктора к Чернышёвым, когда понял мой потенциал. Ну уж нет. Я такие вопросы точно не могу решать. Да и переходить из одной семьи в другую, как по-моему, это вообще ни в какие ворота.

— Семь процентов, и я остаюсь Апраксиным. Максимум, что могу — это разрешить убрать моё имя из технической документации.

— Имя оставим, мне не жалко. Могу максимум накинуть ещё один процент, и всё же придётся сменить фамилию.

Даже не заметил, как мы вернулись на мойку. К этому времени мой процент вырос до пяти, имя будет указано в технической документации, и никак не мог разрешиться вопрос со сменой фамилии. Даже не заметил, что очередь из машин куда-то делась. А рядом с самой мойкой стояли суровые дядьки в строгих костюмах, с разными гербами на лацканах.

Впрочем, не один я слишком увлёкся: дядя Коля также заметил охрану, когда едва не налетел на одного из её представителей.

— Долгорукие? А вы чего здесь забыли? Юсуповы? Вяземские? Романовы? Виктор, ты, что, пригласил всех природных князей? Решил устроить у себя на мойке собрание двенадцати?

— Приглашал только Мстислава Всеволодовича и дедушку. А он пообещал, что позовёт своих друзей. Никогда бы не подумал, что у Апраксиных столько друзей.

— Я тоже. — ещё раз обводя взглядом гербы на лацканах охраны, произнёс дядя. — Поэтому шесть процентов и переходи к Чернышёвым. У нас друзей намного больше. И все присутствующие здесь гербы в их числе.

— Сегодня тебе предстоит появиться перед главами всех семей, входящих в клан Тьмы. Пусть наш клан не так многочисленнен, как остальные, но он по праву считается одним из сильнейших.

Говорил Григорий Константинович, практически в точности повторяя слова баб Насти. Она мне эту лекцию прочитала едва ли не в первый день нашего знакомства. И потом периодически напоминала. Как и о том, что Сила Крови пробудилась в Апраксиных одной из первых. Практически сразу после Рюриковичей, Одоевских и Вельяминовых, считающимися старейшими семьями в империи.

— У тебя будет пять соперников, но четверых мы можем не брать в расчёт. Они слабы и не могут составить реальной конкуренции. А вот шестой действительно очень сильный соперник. Мне предоставили доклад, в котором говорилось, что Семён Распутин смог поднять убитого преступника. И не просто поднять, а заставить его говорить. Выполнять любые команды мальчишки и даже игнорировать практически всю магию, направленную на него. Это высшее искусство Распутиных. Нежить, защищённая от магии. Такую невероятно сложно уничтожить. И Распутиных, умеющих подобное, ценят очень высоко.

— Я уже слышал о способностях Семёна и о том, что он необычайно талантлив. А ещё о том, что Распутины — довольно молодая семья, и о пробуждении Силы Крови им слишком рано думать, как и о проявлении Воли Старшей Семьи. Поэтому я смогу договориться с Семёном. Он сам снимет свою кандидатуру с выборов, а дальше мне и напрягаться не придётся. Всё равно других достойных кандидатов не окажется.

— Ты настолько в себе уверен? — спросил князь, отваливаясь на спинку сиденья.

Было видно, что он и сам верит в мою победу. Иначе не сидел бы так спокойно. А помимо князя в мою победу верят и все остальные Апраксины. Верят наставники. Верит Волк, учитель Тацуя, Димка, Акелла и его банда. Верят мои ребята, с которыми сегодня я ещё обязательно встречусь. И что самое главное — верю я.

Раз в меня верит столько людей, то я обязательно оправдаю их доверие. Иначе и быть не может.

— Конечно. Как я могу проиграть? Уверен, что члены совета клана выберут мою кандидатуру. Пусть Распутин и поражает всех своими способностями, но и я кое-что умею.

— Кстати, хотел ещё поговорить с тобой и об этом. О том, что ты умеешь. После семейного собрания многие говорили, что ты до жути их напугал. Пробился через всю защиту, сломил естественное сопротивление и нагнал страху. Могу точно сказать, что это ничем не уступает достижению мальчишки Распутина. Я не припомню, чтобы кто-то мог использовать столь сильный страх, ещё до инициации. А ведь страх и есть наш дар.

Я замер, боясь пропустить хоть слово, никто из наставников не рассказывал мне об этом. Они вообще старались не затрагивать тему дара до инициации. Моего, чужого, неважно. А вот князь, похоже, был другого мнения. И для меня это было ужасно интересно. Возможно, по аналогии с даром Апраксиных, я смогу немного разобраться и в своём. Ведь одна сторона моего дара — именно страх.

— Страх способен повернуть вспять армию. Способен заставить людей делать то, что тебе нужно. И тот, кто управляет страхом, может добиться невероятных высот, что и показал основатель рода. Он смог стать одним из сильнейших людей того времени и основать не только наш род, но и заложить фундамент для создания Клана Тьмы. Но страх — это наша основная сила, которая у всех на виду.

Князь замолчал и как-то странно посмотрел на меня. То ли решал, рассказывать дальше или не стоит. То ли просто ждал, когда я спрошу об основной силе. Что я и сделал, на всякий случай.

— От посторонних глаз спрятана сила, способная ослаблять противника. Особенно эффективно она работает против армий. Поэтому представители Апраксиных всегда сражаются за империю в решающих битвах. Мы противостоим одарённым противника, которые способны усиливать своих бойцов. А когда кто-то из Апраксиных достигает ранга Абсолюта, перед ним открывается ещё одна сторона нашего дара. Пожалуй, самая сильная, которая и заставляет трепетать наших врагов.

Князь вытянул вперёд руку, и на ней заплясал огонь, сотканный из самой чёрной тьмы, что я когда-либо видел. Эту тьму не сможет развеять даже самый сильный свет. Но она оказалась совершенно нестрашной. Только не для меня. Она мне понравилась.

— Не зря же мы возглавляем клан Тьмы. — улыбнулся Григорий Константинович — Все Апраксины, достигшие высшей ступени дара, становятся проводниками тьмы в этом мире. Нам открываются невиданные возможности, с которыми не могут сравниться способности большинства старших семей. Равных нам всего три семьи, а превосходящих по силе и вовсе две. Рюриковичи и Годуновы.

Это была крайне полезная и нужная информация. Получается, что мне предстоит обучаться в академии, за которую отвечает один из сильнейших родов в империи. Нужно будет там быть очень внимательным. Мало ли что. А после окончания контракта покровительство Апраксиных закончится.

— Тьма есть в каждом человеке. И благодаря этой тьме мы можем не только создавать сокрушительные заклинания, забирающие тысячи жизней, но и ослаблять людей через эту тьму.

— Проклинать? — спросил я, вспомнив день рождения Алексея Белова. Рыжий тогда говорил, что Апраксины проклинают своих врагов.

— Можно это назвать и так. Но со всякими эфемерными проклятиями наша сила имеет очень мало общего. Она действует на тьму, что есть в человеке. Действует исходя из того, насколько много там тьмы. В некоторых людях её достаточно для того, что бы полностью подчинить себе волю этого человека, а в других не хватит даже на то, чтобы заставить его чихнуть. Но даже такой малости может хватить, чтобы заставить человека колебаться. Сомневаться в себе, в своих силах, в силах своих соратников.