Бумага Мэтлока - Ладлэм Роберт. Страница 11

То была супруга Бисона, и ее четкий выговор, усовершенствованный в пансионе мисс Портер и Финч, казался карикатурным. Мэтлок представил, как дамочка мечется вокруг тарелочек с сыром и напитков — и сыр и напитки просто необыкновенные! — в то время, как ее муж наводит окончательный порядок в книжных шкафах и выкладывает несколько мрачных на вид томов в деланном беспорядке на столы таким образом, что гость просто не может их не заметить.

Любопытно, прячут ли эти двое маленькие таблетки ЛСД или капсулы метедрина. Дверь открылась, и миниатюрная жена Бисона — как и следовало ожидать, в мини-юбке и прозрачной шелковой блузке, свободными складками лежавшей на ее высокой груди, — улыбнулась ему самой бесхитростной улыбкой.

— Привет, я Джинни Бисон. Мы с вами встречались на нескольких вечеринках. Я так рада, что вы пришли. Арчи дочитывает курсовые. Пойдемте наверх. — И, не дав Мэтлоку ответить, она повела его по лестнице. — Жуткая лестница, но что поделаешь — такова цена, которую приходится платить, когда начинаешь с самого низа.

— Я думаю, это ненадолго, — сказал Мэтлок.

— Арчи тоже так говорит. Хорошо бы, не то у меня на ногах разовьются слишком выдающиеся мускулы!

— Я уверен, что Арчи не ошибается, — сказал Мэтлок, посмотрев на мелькающие перед его глазами вовсе не мускулистые, щедро выставленные для обозрения ноги.

В гостиной на кофейном столике причудливой формы размещены были сыр и напитки, а под лампой с украшенным кистями абажуром лежала выставленная напоказ книга Мэтлока "Интерполяции в «Ричарде II». Ее невозможно было не заметить.

Не успела Джинни закрыть дверь, как в маленькую гостиную влетел Арчи из другой комнаты, тоже маленькой, которую Мэтлок принял за кабинет хозяина. В левой руке он держал пачку бумаг, правую протянул гостю.

— Отлично! Я так рад, старина!.. Садитесь, садитесь. Давным-давно пора выпить. Господи, совсем в горле пересохло. За три часа прочел двадцать различных версий Тридцатилетней войны.

— Бывает! Вчера один парень сдал мне работу о «Вольпоне» [4]с весьма странным окончанием. Оказалось, он не читал пьесы, но видел фильм в Хартфорде.

— И в фильме другой конец?

— Совершенно.

— Вот это да! — взвизгнула Джинни. — Что вы будете пить, Джим? Можно мне называть вас Джим, доктор?

— Бурбон с водой. Конечно, называйте меня по имени, Джинни. К «доктору» я таки не привык. Мой отец считает, что это обман. У докторов должны быть стетоскопы, а не книги. — Мэтлок уселся в кресло, покрытое индейским серапе [5].

— Кстати, о докторах. Я как раз сейчас пишу диссертацию. Нынешние летние каникулы да еще парочка — и все будет в порядке.

Бисон взял у жены ведерко со льдом и подошел к длинному столу возле окна, где стояли бутылки и стаканы.

— Но ради этого стоит потрудиться, — с чувством сказала Джинни Бисон. — Правда, Джим?

— Это очень важно и даст свои дивиденды.

— Да. И возможность публиковаться. — Джинни Бисон взяла со столика блюдо с сыром и крекерами и поднесла его Мэтлоку. — Это очень славный ирландский сыр. Поверите ли, он называется «бларни». Обнаружила эти сырки в маленьком магазинчике в Нью-Йорке две недели назад.

— Выглядит великолепно. Никогда не слышал о таком сыре.

— Кстати, о публикациях. Я на днях купила ваши «Интерполяции». Потрясающе интересно.Честное слово!

— А я уже о них почти забыл. Ведь четыре года прошло.

— Арчи говорит, их надо включить в список обязательной литературы.

— Еще бы! — сказал Бисон и подал Мэтлоку стакан. — У вас есть литературный агент, Джим? Это я из чистого любопытства. Сам-то я еще не скоро что-нибудь напишу.

— Ну уж неправда, и ты это знаешь, — надула губки Джинни.

— Да, у меня есть агент. Ирвинг Блок в Бостоне. Если вы над чем-нибудь работаете, я с удовольствием покажу ему вашу рукопись.

— Нет-нет, что вы... Это было бы ужасным нахальством с моей стороны... — с притворным смущением забормотал Бисон.

Он сел на диван рядом с женой, и они — сами того не замечая, подумал Мэтлок, — обменялись довольными взглядами.

— Будет вам, Арчи. У вас светлая голова. Настоящая находки для нашего университета. Иначе зачем бы мне предлагать вам совместный семинар? Наоборот, может быть, это вы делаете мне одолжение. Ведь если я приведу Блоку беспроигрышного клиента, это потом и мне принесет пользу.

На лице у Бисона отразилась искренняя благодарность. Мэтлок даже почувствовал некоторую неловкость, но тут он уловил в глазах Бисона что-то еще. Он не мог определить, что именно, но что-то было. Какая-то встревоженность, легкий испуг.

Это был взгляд человека, чей мозг и тело привыкли к наркотикам.

— Джим, вы очень добры. Я страшно тронут. Правда.

Сыр, напитки и обед шли своим чередом. Бывали минуты, когда Мэтлоку казалось, что он смотрит на себя со стороны и таким образом наблюдает за тремя персонажами какого-то старого фильма. Где-нибудь на борту корабля или в элегантной нью-йоркской квартире, и на всех троих нарядная одежда. Мэтлок не сразу понял, почему воображает себе все это именно в таком виде. Да потому, что в Бисонах есть нечто от тридцатых годов. Тех тридцатых годов, которые Мэтлок видел в ночных телефильмах. Некий анакреонизм, в котором не сразу разберешься. Не то чтобы они держались неестественно, однако была какая-то фальшь в их чересчур выразительных разговорчиках, в подчеркнутой экспрессивности слов. А суть заключалась в том, что на самом деле они являли собой сегодняшний день своего поколения.

ЛСД и метедрин.

Головы, одурманенные наркотиком.

Бисоны старались подавать себя как частицу прошедшей беззаботной эры. Возможно, для того, чтобы отрешиться от времени и условий, в которых находились на самом деле.

Арчи Бисон и его жена были напуганы.

К одиннадцати часам Вечера, когда было уже выпито немало вина под «телятину — приготовленную — по — рецепту — из — старой — итальянской — поваренной — книги» и обсуждена последняя из тем будущего семинара, Мэтлок понял, что пора начинать. Он не знал, как это делается, и счел за благо довериться инстинкту.

— Послушайте, друзья... Надеюсь, я вас не слишком шокирую... понимаете, я давно уже хожу без «костыля» [6]. — Мэтлок достал из кармана плоский портсигар и открыл его. Чувствовал он себя ужасно глупо, но знал, что должен это тщательно скрывать. — Между нами говоря, я не сторонник законов о наркотиках и никогда их не выполнял.

Мэтлок взял сигарету и оставил открытый портсигар на столе. Правильно ли он поступил? Неизвестно. Арчи и Джинни переглянулись. Сквозь пламя зажигалки Мэтлок наблюдал за их реакцией. Осторожничают, но не осуждают. Джинни — возможно, под воздействием алкоголя — неуверенно улыбнулась, словно обрадовалась, увидев друга. Муж ее, однако, не раскрывался.

— Конечно, конечно, старина, — сказал он с некоторым налетом снисходительности. — Мы ведь работаем не в министерстве юстиции.

— Еще чего не хватало! — хихикнула Джинни.

— Эти законы давно устарели, — продолжал Мэтлок, глубоко затянувшись. — Во всех областях. Контроль и чувство меры — вот что необходимо. А запрещать человеку даже попробовать — настоящее преступление. Лишать разумного индивида права удовлетворять свои желания — это уже черт знает что!

— Вот именно, Джим, главное, чтобы индивид был разумный. Беспорядочное употребление наркотиков неразумными людьми ведет к хаосу.

— По Сократу, вы лишь наполовину правы. Другая половина — контроль. Эффективный контроль над «железом» и «медью» высвобождает «золото» — помните «Государство»? Если бы интеллектуалов все время сдерживали, все время запрещали им думать и экспериментировать только потому, что их мысли недоступны пониманию сограждан, — великих Достижений в искусстве, технике, политике не было бы вообще. Мы до сих пор жили бы в средневековье.