Всемирная история пиратства - Благовещенский Глеб. Страница 76

Еще бы он это допустил! Ван Хоорн был достаточно мудр, чтобы понимать: если он окажет уважение столь именитому и заслуженному флибустьеру, то пираты не смогут не оценить этого. Так, в сущности, и вышло. Что же до второго компаньона, Лоренса де Граафа, то ему тоже было чем похвастаться. Ф. Архенгольц уведомляет нас, что он «…не менее двух первых (т. е. Ван Хоорна и Мишеля Граммона. – Авт.) был предприимчив и мужествен. Он был превосходный артиллерист, долго служил в испанских войсках, даже крейсировал против флибустьеров и не раз брал пленных из среды их, пока сам не попал к ним в руки. Флибустьеры, испытав на себе мужество его, предложили ему вступить в их братство, на что он и согласился, несколько раз участвовал в походах Ван Хоорна и скоро сделался ужасом и бичом испанцев. Раз как-то наткнулся он совершенно неожиданно со своим хорошо вооруженным, но маленьким кораблем на два испанских шестидесятипушечных линейных корабля, отправленных именно против него. Партия была слишком неравна, и потому он всячески старался уйти от них. Однако, видя, что усилия его бесполезны, увещевал своих людей защищаться до крайности. В краткой речи он изобразил ужасное положение, в какое приведет их плен, который кончится постыдной смертью в ужаснейших мучениях. Эта речь произвела ожидаемое действие: она возбудила во всех флибустьерах отчаянную решимость.

Для поддержания этого расположения Лоран подозвал одного из самых решительных пиратов, приказал ему взять горящий фитиль, стать в двух шагах от пороховой камеры и ждать там от него знака к взорванию корабля, когда всякая надежда будет потеряна. Потом он сделал все нужные распоряжения, главной целью которых был меткий и хорошо рассчитанный мушкетный огонь, и вскричал: „Мы должны пройти между неприятельскими кораблями!“ И Лоран прошел действительно, хотя ядра испанцев сильно повредили корабль его, но зато искусные в стрельбе флибустьеры десятками убивали толпившихся на неприятельских шканцах испанцев.

Лоран, раненный ядром в бедро, продолжал, однако же, командовать и особенно воспользовался своим искусством в меткой пальбе из пушек: сам наводил их и наконец сбил главную мачту на адмиральском корабле, что произвело смущение. Лоран воспользовался им и избегнул верной гибели.

Вскоре потом отправились из Картахены еще три корабля против того же отряда флибустьеров, на двух из них было по тридцати шести пушек и по 400 человек; на третьем было 6 пушек и 90 человек. Между тем с Лораном соединилось несколько других судов: при виде их испанская флотилия, надеявшаяся победы только от превосходства в силах, стала думать о том, как бы отретироваться с честью. Но флибустьеры не дали им времени на это и немедленно напали на них. После восьмичасовой битвы испанские корабли были взяты. Эта неудача до того поразила испанцев, что они совершенно упали духом и надолго отказались от надежды победить и уничтожить своих противников».

Да, что и говорить, в мае 1683 года эти люди встретились далеко не случайно. Их сердца не знали страха, а души устремлялись к неведомому. Прибавьте сюда богатый мореходный опыт наряду с блестящими пиратскими навыками, и станет очевидно, что судьба незадачливых обитателей города Веракрус в скором времени должна была коренным образом перемениться! У них еще имелся некий призрачный шанс, чтобы спастись, но, увы: им даже не было ведомо, какие мрачные тучи стягиваются над их головами…

Однако возникает закономерный вопрос: а почему выбор трех корсаров пал именно на Веракрус? Ведь это же была настоящая неприступная твердыня. Неоднократно цитируемый нами Ф. Архенгольц, дивясь дерзости пиратов, осмелившихся замахнуться на столь желанный, сколь недосягаемый трофей, приводит в своей замечательной книге обстоятельную характеристику этого города: «В самом деле трудности этого предприятия казались непреодолимыми. В городе находился трехтысячный гарнизон из лучших испанских войск, тогда еще славившихся своей храбростью и беспрерывными победами в Старом Свете, кроме того, в соседней крепости Сен-Жан-дю-Люк, защищавшей с одной стороны берег, а с другой – город, находилось 800 человек с 60 пушками, а в течение суток из окрестностей могло собраться сюда еще до 16 000 вооруженных людей».

Да, трудно представить себе, как стали бы действовать пираты, не будь среди них Мишеля Граммона. Тот «…во всех подробностях изучивший местность и обстоятельства и преимущественно настаивавший на этом предприятии, объявил, что богатые испанцы всячески постараются выиграть время, чтобы исполнить намерение, укоренившееся во всех колониях их: при нападении неприятеля не рассчитывать, велика ли опасность, и выжидать первого успеха защитников, но тотчас увозить или зарывать свои богатства и самим скрываться в соседних лесах. Несмотря, однако же, на все это, Граммон считал успех возможным, если будет действовать с необходимым благоразумием, твердо, быстро и сохранив тайну. Советовать флибустьерам последнее было лишнее: строгое молчание о предприятиях было священным законом их; так как испанцы и их приверженцы тщательно выведывали о каждом движении пиратов, то везде надобно было ожидать измены, следовательно, от строгого соблюдения этого закона зависели жизнь, успех и добыча.

Созвав все отряды, Граммон объявил им план свой, но только поверхностно, в общих чертах, скрывая подробности. Хотя Лоран и Ван Хоорн были совершенно согласны с Граммоном, однако большая часть флибустьеров не одобряла предприятия, в котором видели одни непреоборимые затруднения».

Однако на то ведь корсары и действовали втроем, чтобы предвидеть возможные осложнения и знать, как их проще и лучше всего разрешить. Пришла очередь появиться на авансцене самому Ван Хоорну. Он был уверен, что на простых пиратов более всего подействуют простые и очевидные факты того, что огромная добыча не только рядом, но и может быть сравнительно легко захвачена. С этой целью Ван Хоорн, которого активно поддержали его партнеры, приказал «…привести двух пленных испанцев, которые уверяли, что на днях ожидают в Веракрусе два богато нагруженные корабля из Гоавы. Это известие произвело ожидаемое действие: все единодушно решились немедленно распустить паруса. Оказалось 1200 флибустьеров, согласных на предприятие. Все флибустьеры, приблизясь к Веракрусу, должны были сесть на два корабля, кроме немногих матросов, которым поручили управлять остальными судами, долженствовавшими остаться в открытом море и явиться только после окончания предприятия. Флибустьеры надеялись таким образом скрыть свои силы и заставить испанцев поверить, что это те два корабля, которые ожидали из Гоавы».

Поистине интрига в духе Макиавелли! План пиратов блестяще удался!

Ф. Архенгольц свидетельствует: «…все жители Веракруса были обмануты: старые и малые бросились к гавани, радуясь, что давно ожидаемые и наконец едущие корабли прекратят недостаток в какао – главной потребности испанцев.

Радость жителей увеличилась еще, когда они увидели испанский флаг, поднятый флибустьерами, но, когда заметили, что корабли, несмотря на попутный ветер, остаются в некотором отдалении, многими овладело подозрение, которое сообщили губернатору дону Людовику де-Кордова. Но губернатор и слышать не хотел об этом и утверждал упорно, что это точно те корабли, о которых он извещен, и что они совершенно сходны с доставленным ему описанием. Такой же ответ получил комендант крепости Св. Ионна, Улуа, советовавший Кордове быть осторожным. Наступила ночь, и все отправились по домам, успокоенные уверенностью того, кому более всех надлежало заботиться о безопасности вверенного ему города.

Флибустьеры как нельзя лучше воспользовались этой беспечностью. Едва наступила ночь, задние корабли их, которых не видали из города, соединились с двумя первыми, и пираты около полуночи высадились у старого города Веракрус, который находился в двух милях от нового того же имени. Часовые на берегу были захвачены врасплох и перерезаны; несколько невольников, встретившихся пиратам, взяты в проводники, за что обещали им свободу. Ведомые ими, флибустьеры перед рассветом подошли к воротам города. Беспечные жители не помышляли ни о какой опасности, когда вдруг враги ворвались в город и перерезали всех сопротивлявшихся. Лоран повел отборный отряд к крепости, защищавшей город с твердой земли, и скоро овладел ею. Здесь нашли двенадцать пушек, из которых Лоран велел сделать несколько выстрелов по городу, чтобы уведомить товарищей об удаче. Испанские солдаты, пробужденные необыкновенным шумом, все еще не трогались с места. В этот день праздновали день знаменитого святого, и они полагали, что некоторые из знатнейших жителей вздумали начать празднество раньше назначенного времени. Даже смешанные крики друзей и врагов почитали они радостными кликами, и, словом, защитники города узнали последние, что он находится уже в руках флибустьеров.