Александрийское звено - Берри Стив. Страница 17
Эта часть Копенгагена напоминала квартал, в котором Малоун раньше жил в Атланте: тенистые улочки, тесно застроенные компактными кирпичными домиками с такими же компактными передними и задними двориками.
Подняв руку с «береттой» на уровень бедра, Малоун продолжал красться по направлению к дому. Пока он не видел ни одной живой души. Малоун шел по соседнему участку, и от нужного ему дома его отделяла живая изгородь, доходящая до плеча. Найдя место, где кусты были не такими густыми, он выглянул из их ветвей и увидел заднюю дверь дома, в котором скрылся стрелок. Прежде чем он решил, что будет делать, дверь распахнулась и из нее вышли двое мужчин. Стрелок из Кронборга и второй – приземистый, кряжистый и без шеи.
Разговаривая, они направились в обход дома, к фасаду. Малоун, повинуясь инстинкту, выскочил из кустов, метнулся к задней двери и, с пистолетом наизготовку, скользнул внутрь.
В одноэтажном доме царила тишина. Две спальни, небольшой кабинет, кухня и ванная комната. Малоун быстро окинул взглядом первую комнату. Пусто. Дверь второй была закрыта. Малоун подошел к ней и взялся левой рукой за ручку, а второй еще крепче сжал пистолет. Он медленно повернул ручку, а потом резко открыл дверь.
И увидел Гари.
Его сын сидел на стуле у окна и читал. Мальчик, вздрогнув, поднял глаза от книги и, увидев, кто стоит на пороге, просиял.
Малоун тоже испытал восторг.
– Папа, – заговорил Гари, но потом заметил в руке отца пистолет и недоуменно спросил: – Что происходит?
– Нет времени объяснять! Идем отсюда!
– Те люди сказали мне, что ты в беде. А что, на самом деле они хотели причинить вред мне и маме?
Малоун кивнул, ощущая, как на смену радости приходит страх.
– Они здесь! Мы должны бежать!
Гари встал со стула. Не сдержав эмоций, Малоун обнял сына и крепко прижал его к себе. Этот ребенок был его во всех отношениях! И пошла Пэм к черту!
Затем он сказал:
– Не отходи от меня ни на шаг и делай все в точности, как я говорю. Понял?
– Могут быть неприятности?
– Надеюсь, что нет.
Малоун прошел тем же путем, каким попал сюда, и выглянул из задней двери. Двор был пуст. Чтобы выбраться отсюда, им понадобится не больше минуты.
Он вышел. Гари следовал за ним по пятам.
От просвета в кустах их отделяло всего пятьдесят футов.
Малоун подтолкнул сына вперед. Ведь двое мужчин пошли в противоположном направлении, к улице.
Крепко сжимая оружие и подталкивая мальчика в спину, он бросился к соседнему двору, и через несколько секунд они пробрались сквозь просвет в живой изгороди.
– Как предсказуемо!
Он обернулся и похолодел. В двадцати футах от них стоял крепыш без шеи, держа одной рукой Пэм, а второй прижимая к ее виску «глок» с глушителем. Кронборгский стрелок стоял рядом с ним, направив пистолет в лицо Малоуна.
– Я обнаружил вашу бывшую, когда она пробиралась сюда, – проговорил крепыш с гнусавым датским акцентом. – А ведь вы, наверное, велели ей оставаться в машине?
Взгляд Малоуна был прикован к лицу Пэм. В ее глазах плескался ужас.
– Гари… – пролепетала она, не в силах пошевелиться.
– Мама!
В голосах обоих звучало отчаяние. Малоун задвинул сына за свою спину.
– Итак, Малоун, вот как вы действовали. Проследили путь моего человека от замка до города, дождались, покуда он выйдет из кафе, и последовали за ним сюда, полагая, что ваш мальчик будет где-то здесь. – Это был определенно тот же голос, который вчера звучал в телефонной трубке. – И оказались правы.
Второй мужчина стоял молча и неподвижно. Малоун почувствовал, как к горлу подкатывается тошнота. Значит, его самого выследили!
– Выньте из «беретты» обойму и отбросьте ее в сторону.
Малоун помялся, но потом понял, что выбора у него нет, и выполнил требование.
– Теперь давайте меняться. Я отдаю вам вашу бывшую, а вы мне – мальчика.
– А что, если я предложу вам оставить мою бывшую себе?
Мужчина засмеялся.
– Вы же наверняка не хотите, чтобы мальчик видел, как я вышибу мозги у его мамы. А я непременно это сделаю, поскольку она мне не нужна.
Глаза Пэм расширились еще больше. Только теперь она осознала в полной мере, к каким последствиям привела ее глупость.
– Папа, что происходит? – спросил Гари.
– Сынок, тебе придется пойти с ним…
– Нет! – крикнула Пэм. – Только не это!
– Иначе он убьет тебя, – прояснил ситуацию Малоун.
Палец крепыша лежал на спусковом крючке «глока», и Малоун мысленно молился о том, чтобы Пэм стояла смирно. Он перевел взгляд на Гари.
– Ты должен сделать это для мамы. Но, клянусь, я вернусь за тобой, можешь не сомневаться! – Он снова обнял мальчика. – Я люблю тебя. Будь сильным. Ради меня.
Гари кивнул, постоял несколько секунд, а потом шагнул к крепышу. Тот отпустил Пэм, которая тут же кинулась к Гари, обняла его и принялась плакать.
– Ты цел? – спросила она.
– Да, со мной все в порядке.
– Позвольте мне остаться с ним! – взмолилась женщина. – Я не доставлю вам никаких неприятностей. Коттон найдет для вас то, что вы хотите, а мы с Гари будем вести себя смирно!
– Заткнись, – лаконично приказал крепыш.
– Клянусь! Я не доставлю вам проблем!
Мужчина поднял пистолет и приставил дуло к ее лбу.
– Повторяю: заткнись и проваливай отсюда, тощая сучка!
– Не дави на него, – предупредил женщину Малоун.
Она еще раз крепко обняла сына и медленно отошла к бывшему мужу. Крепыш коротко хохотнул.
– Верный выбор.
Малоун молча смотрел на своего противника.
Внезапно пистолет крепыша повернулся вправо, и три пули, почти бесшумно вылетев из ствола с глушителем, впились в кронборгского стрелка. Его тело трижды дернулось, а потом повалилось спиной на траву.
Пэм прикрыла рот ладонью и сдавлено вскрикнула:
– Господи Иисусе!
Малоун видел, какой шок испытал Гари, и его сердце болезненно сжалось. Пятнадцатилетний мальчик не должен видеть таких ужасных вещей!
– Он в точности выполнил все мои указания. Но я знал, что вы за ним следите, а он – нет. Он даже убеждал меня в том, что за ним нет «хвоста». Я не могу тратить время на идиотов. Эта маленькая демонстрация собьет с вас спесь, присущую людям вашей породы и профессии. А теперь отправляйтесь и достаньте то, что мне нужно. А он, – стволом пистолета крепыш указал на голову Гари, – будет гарантией того, что вам в башку не придет какая-нибудь новая блажь.
– В моем пистолете не осталось патронов.
Он посмотрел на Гари. Удивительно, но на лице мальчика не читалось никаких признаков возбуждения, паники или страха. Только решимость.
Крепыш и Гари повернулись, чтобы уйти.
Малоун сжимал пистолет и взвешивал имеющиеся в его распоряжении возможности. Его сын находился в нескольких дюймах от заряженного «глока». Он понимал: если Гари сейчас уйдет, у него не останется выбора и ему придется доставить им Звено. На протяжении всего дня он пытался избежать необходимости сделать этот неприятный выбор, поскольку в противном случае возникнет целый сонм трудноразрешимых проблем. Крепыш, без сомнения, с самого начала предвидел, как будут развиваться события, в том числе и эту сцену.
Кровь словно застыла в жилах Малоуна, а его душу охватило тревожное чувство.
Неприятное.
Но знакомое.
Он контролировал себя на все сто процентов. Таково было правило. Его предыдущая профессия вся состояла из шансов, случайностей, риска. Взвешивать, оценивать возможности. Добиться без этого успеха было бы немыслимо. Малоуну приходилось рисковать собственной шкурой множество раз, и в трех случаях, когда риск перевешивал шансы на успех, он оказывался на больничной койке.
Сейчас все было иначе. На кону стояла жизнь его сына.
Слава богу, на сей раз перевес был на его стороне.
Крепыш и Гари уже подошли к просвету в живой изгороди.
– Эй! – окликнул их Малоун.
Крепыш повернулся.
Малоун выстрелил из «беретты», и пуля ударила мужчину в грудь. Тот словно не понял, что произошло: на его лице появилась смесь удивления и боли. Наконец из уголков его губ вытекли две струйки крови, а глаза закатились. Он повалился, как дерево под топором лесоруба, несколько раз дернулся и замер.