Идентификация Борна - Ладлэм Роберт. Страница 11

– Открывайте.

Банкир открыл контейнер. Дж. Борн затаил дыхание, где-то внутри возникла резкая боль. Апфель вынул пачку документов. Глаза его были прикованы к колонке цифр в верхнем правом углу страницы. Выражение его физиономии изменилось. Его нижняя губа чуть искривилась, нарушая общую линию. Он подался вперед и протянул бумаги их владельцу. Немного ниже названия банка, которое было выведено крупными буквами по верхнему краю листа, шел текст, напечатанный на машинке английским шрифтом на языке, привычном для клиента.

Счет: ноль – семь – семнадцать – двенадцать – ноль – четырнадцать – двадцать шесть – ноль.

Имя: не указано в соответствии с юридическими нормами и требованием владельца; находится в отдельном опломбированном конверте.

Текущая сумма и депозит: 11.850.000 франков.

Пациент осторожно выдохнул, неотрывно глядя на запись. Он был готов к чему угодно, но только не к этому. Это так же испугало его, как и все эксперименты за последние шесть месяцев. Даже грубый подсчет суммы показывал, что на его счету свыше четырех миллионов американских долларов.

«Каким образом? Почему? 4 миллиона!»

Стараясь унять дрожь в руках, он перелистал страницы. Они были пронумерованы. Все поступающие суммы – более чем «скромных» размеров: самая меньшая из них составляла около трехсот тысяч франков. Наконец он добрался до первого поступления. Оно было сделано сингапурским банком и являлось самым значительным по размерам: два миллиона семьсот тысяч малазийских долларов, конвертированных в 5 175 000 швейцарских франков.

Ниже он нашел небольшой конверт: инструкции владельца.

– Я хотел бы это проверить.

– Да, конечно, это ваше право! – воскликнул Апфель.

Борн перевернул конверт. На обратной стороне стояла печать Джементшафт Банка. Он сломал печать, вынул содержимое и прочитал:

Владелец: Джейсон Чарльз Борн.

Адрес: не указан.

Гражданство: США.

«Джейсон», – промелькнуло у него в голове.

Дж. означало Джейсон! Его имя было Джейсон Борн. Борн не означало ничего, Дж. Борн оставалось чем-то призрачным, но сочетание Джейсон Чарльз Борн ставило все на свои места. Итак, он Джейсон Борн, американец. Сейчас он опять ощутил боль в груди, шум в ушах нарастал, боль усиливалась. Что это такое? Почему ему кажется, что он вновь проваливается в бездну, в темное бесконечное пространство, заполненное водой?

– Что-то не так? – забеспокоился Апфель.

– Нет, все прекрасно. Мое имя Борн, Джейсон Борн.

«Как он произнес это? Не слишком ли громко?».

– Моя привилегия знать ваше имя, мистер Борн. Ваша идентификация будет по-прежнему оставаться строго конфиденциальной. Это слово ответственного чиновника Джементшафт Банка.

– Благодарю вас. Теперь вернемся к переводам. Я собираюсь перевести значительную сумму, и для этого мне необходима ваша помощь.

– С большим удовольствием готов помочь вам во всех делах. Это моя обязанность.

Борн протянул руку к наполненному бокалу.

Стальная дверь за ним закрылась. Через несколько секунд он сможет выйти из комнаты ожидания к секретарю, а оттуда уже пройти к лифту. Через минуту он уже будет идти вдоль Банкштрассе, имея имя, значительную сумму денег и некоторую боязнь перед будущим.

Он сделал все, что хотел. Доктор Джефри Восборн будет вознагражден за жизнь, которую спас. Телеграфный перевод на три миллиона швейцарских франков отправлен в марсельский банк на закодированный счет, который известен лишь доктору из Порт-Нойра. Все, что тому остается, это приехать в Марсель и, предъявив номер счета, получить деньги.

Борн улыбался, представляя себе физиономию Восборна, когда тот получит деньги. Он будет вне себя от радости. Эксцентричный, постоянно полупьяный доктор был бы рад и десяти или пятнадцати тысячам франков, а при такой внушительной сумме… Но это уже его проблема.

Второй перевод, четыре миллиона, был отправлен в Парижский банк на улице Маделен на имя Джейсона Ч. Борна. Перевод должен быть осуществлен по специальной почтовой связи, которая функционировала дважды в неделю. Герр Кёниг заверил его, что все документы поступят в Париж в течение ближайших трех дней.

Последняя передача была менее значительной, по сравнению с переводами. Сто тысяч франков в крупных купюрах доставили в кабинет Апфеля и передали владельцу. Остающаяся на депозите сумма составляла свыше трех миллионов швейцарских франков.

«Как? Почему? Откуда?» – удивился Борн.

Когда дела уже подходили к концу, секретарь вручил Апфелю небольшой конверт, обрамленный широкой черной полосой.

– Уне фише! – сказал он по-французски.

Банкир открыл конверт, вынул вложенную в него карточку, прочитал ее и вернул все Кёнигу.

– Процедура должна быть исполнена, – произнес он.

Кёниг быстро вышел.

– Это что-то, касающееся меня? – поинтересовался Борн.

– Только в случае перемещения таких огромных сумм, – успокаивающе улыбнулся банкир.

Щелкнул автоматический замок. Борн отворил застекленную дверь и вышел во владения Кёнига. За это время здесь появились еще два человека, сидевшие сейчас в противоположных углах помещения. Поскольку дальше они не прошли, то Борн подумал, что их счета значительно меньше. Он полагал, что до этого они заполняли счета и сейчас ждут момента, когда он уйдет.

Угловым зрением он уловил легкое движение. Кёниг качнул головой, показывая обоим мужчинам на него. В тот момент, когда дверь лифта открылась, они живо поднялись. Борн повернулся. У мужчины справа он заметил компактную радиостанцию, которую тот вытащил из кармана пальто. Сейчас он что-то говорил в нее – быстро и отрывисто.

Мужчина слева держал правую руку под полой плаща. Когда он вынул ее, то в ней оказался черный автоматический пистолет 38-го калибра с гофрированной трубкой глушителя на стволе. Оба мужчины наступали на Борна, когда он, пятясь, входил в лифт.

Безумие началось!

Глава 5

Двери лифта начали закрываться. Человек с радиостанцией был уже внутри, когда плечи его вооруженного напарника возникли между движущимися панелями двери. Его оружие было направлено на Борна.

Джейсон отклонился вправо. Это было мгновенной реакцией на опасность. Затем резко без промедления высоко поднял левую ногу, одновременно поворачиваясь. Его пятка врезалась в руку владельца оружия, отбрасывая пистолет и его хозяина в пространство холла. Два приглушенных выстрела предшествовали окончательному закрытию дверей, но пули врезались в деревянную обшивку кабины. Борн закончил свой поворот. Теперь его плечо врезалось в грудь второго человека, правая рука держала его за пояс, а левая в это время вышибала из руки радиостанцию. Он размазал мужчину по стене. Радиостанция отлетела в угол, и из нее слышались слова:

– Генри! Где ты? В лифте?

В воображении Борна возник образ другого француза. Человек из кафе находился на грани истерики, он не верил своим глазам. Этот несостоявшийся убийца, исчезнувший в темноте улицы Сарацинов менее суток назад, не терял времени зря, а отправил телеграмму в Цюрих: тот, кто, как все они думали, мертв, оказался жив. Даже чересчур жив.

«Немедленно его уничтожить!» – таков был приказ.

Теперь Борн держал «радиста» перед собой, сжимая левой рукой его горло, а правой выворачивая его ухо.

– Сколько? – прорычал Борн по-французски. – Сколько вас там внизу? Где они?

– Отпусти, ублюдок!

Лифт находился на полпути к холлу. Физиономия человека была перекошена, когда Борн принялся вырывать его ухо, ударяя при этом его головой о стенку кабины. Мужчина застонал и опустился на пол. Борн протаранил коленом его грудь, ощутив при этом наличие плечевой кобуры. Он рванул пальто незнакомца и выхватил короткоствольный пистолет. В какой-то момент ему показалось, что кто-то пытается остановить лифт. Кёниг! Он должен был помнить о нем. Не оставалось никаких сомнений, что Кёниг участвует в этом деле.

Борн прижал пистолет к губам противника и прорычал: