Жестокая принцесса (ЛП) - Кент Кайли. Страница 18

Я: Как прошло? Все в порядке?

Она не отвечает сразу, поэтому я убираю телефон и иду к двери Иззи, чтобы проверить, как она там. Не знаю, что такого в этой девочке, но что-то внутри меня привязалось к ней. Инстинктивная потребность защитить ее, убедиться, что у нее есть все, о чем она когда-либо мечтала. Иззи не спит, лежит на кровати и рисует. Она такая невинная, но, кажется, понимает, что происходит в окружающем ее мире.

— Buongiorno. — Она не поднимает глаз, когда говорит «Доброе утро», вместо этого продолжая заниматься своим делом.

— Доброе утро, ты хорошо спала? — спрашиваю я ее. Она не отвечает на мой вопрос, сосредоточившись на своей работе. — Что ты рисуешь? — интересуюсь я, заходя в ее комнату.

Она быстро закрывает альбом, прежде чем я успеваю рассмотреть.

— Ничего важного, — говорит она.

— Ты в порядке? Хочешь, я позову твою маму? — Я чувствую себя странно. Понимаю, что ничего не знаю о детях, но что-то не так. Иззи качает головой — нет. И я сажусь на край ее кровати. — Хочешь рассказать мне, что у тебя на уме?

— Ты собираешься жениться на моей маме? — тихо спрашивает она.

— Не знаю. Ты не будешь против, если я это сделаю? Я имею в виду, как ты думаешь, твоя мама согласится, если я попрошу ее? — Я произношу вопрос шепотом, как будто это секрет.

Иззи с энтузиазмом кивает.

— Ты ей нравишься. У нее никогда раньше не было парня, знаешь ли.

— Это тебя беспокоит? Я?

Иззи качает головой.

— Может, ты женишься на ней сегодня? — неожиданно предлагает она. Черт, и что мне на это ответить?

— О, жениться на ком-то на самом деле не так просто, Бел. Нужно подавать документы и подписывать еще кучу всякой ерунды. — Ее лицо вытягивается, как будто я только что сказал ей, что Санта-Клаус не существует. — Почему ты хочешь, чтобы я женился на твоей маме сегодня? К чему такая спешка?

— Если ты женишься на ней, то станешь моим папой, верно? А если ты будешь моим папой, то будешь защищать меня. Как дедушка защищает мою маму.

— Изабелла, я буду защищать тебя, независимо от того, буду я твоим папой или нет. Я обещаю, что всегда буду защищать тебя. А теперь скажи мне, от чего тебе нужна защита? — Я не знаю, какие кошмары ей снились. Я даже не знаю, как смогу победить демонов, преследующих ее во сне. Зато я знаю, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы она чувствовала себя в безопасности, чтобы защитить ее от любой угрозы.

— От мужчины, — говорит она, оглядывая свою комнату.

— Какого мужчины? — Мои брови хмурятся в замешательстве.

— Я не знаю, кто он такой. Он приходит сюда по ночам. Он просто стоит и смотрит, как я сплю. Только я не сплю. Я притворяюсь. Я знаю, что он здесь. Когда мы были у дяди Ти, он не приходил в мою комнату, Нео. Только сюда.

У меня мурашки по коже, кровь закипает. В ее комнате был гребаный мужчина? И не один раз? Я чертовски надеюсь, что это ее воображение, ночной кошмар, а не реальная угроза, маячащая в тени.

— Бел, ты можешь сказать мне, как выглядит этот мужчина? — спрашиваю я ее.

Она качает головой.

— Нет, но от него странно пахнет.

Черт! Я оглядываю комнату и вижу камеру, прикрепленную к потолку. Мне нужно просмотреть эту запись. Но сначала мне нужно вывести ее отсюда.

— Пойдем, мы уходим, — говорю я ей, подхватываю ее на руки и несу к выходу в то самое время, когда Анжелика выходит из соседней комнаты. Я оглядываю ее с ног до головы. Она одета в черные джинсы и белую рубашку. Я знаю, что у нее где-то есть оружие. Где, черт возьми, она прячет его в такой обтягивающей одежде, я не представляю. — Нам нужно уходить, сейчас же, — говорю я, проходя мимо нее в гостиную. Не опуская Иззи на пол, я хватаю бумажник и куртку, а затем лезу во внутренний карман и достаю свой «Глок».

— Нео, что происходит? — Анжелика пытается вырвать Иззи из моих рук. Я должен позволить ей, ведь она ее дочь. Но я не могу отпустить ее. У меня иррациональный страх, что с этой девочкой что-то случится, и это делает меня совершенно безумным.

— Ангел, соберись. Нам нужно уезжать. Я объясню все в машине. Только, пожалуйста, доверься мне. Мне нужно, чтобы ты мне доверяла, — умоляю я ее.

Анжелика кивает.

— Хорошо, пойдем. — Я следую за ней в холл, где она поднимает с пола рюкзак. Прежде чем она открывает дверь, я останавливаю ее, взяв за руку.

— Подожди, давай я. — Она выглядит так, будто хочет возразить, но не делает этого. Я передаю ей Иззи. Будет лучше, если я выйду первым. Поскольку коридор свободен, я тяну Анжелику за собой. Мы минуем лифт и направляемся к лестнице. Черт, мы на гребаном последнем этаже. — Давай, я возьму ее. Иззи, запрыгивай. Я спущу тебя по этой лестнице на спине. Держись крепче, хорошо, Бел?

— Хорошо, — говорит она, обхватывая меня своими крошечными ручками за шею и прижимаясь к моей спине.

— Нео, клянусь Богом, если это уловка, чтобы заманить нас домой, я спущу с тебя шкуру живьем, — шипит Анжелика.

— Это не так.

Нам требуется десять минут, чтобы добраться до подземного гаража, где я оставил свою машину прошлой ночью. Анжелика помогает Иззи спуститься и сажает ее назад. Как только Анжелика занимает пассажирское сиденье, я обхожу машину, чтобы сесть за руль, одновременно осматриваясь по сторонам. Я почти мечтаю, чтобы какой-нибудь ублюдок оказался настолько глуп, чтобы выскочить из тени прямо сейчас. Я готов к драке, готов наблюдать, как жизнь вытекает из глаз любого гребаного мудака при одной только мысли о том, что он угрожает тому, что принадлежит мне. Посмотрев в зеркало заднего вида, я встречаюсь взглядом с Иззи.

— Ты пристегнулась, Бел?

— Ага. — Она кивает.

— Хорошо.

Анжелика смотрит в окна и проверяет зеркала. Я жду, пока мы не окажемся на улице, чтобы набрать Хелену по громкой связи. Она отвечает после пяти гудков. На заднем плане слышна суета кафе.

— Нео, если ты не умираешь, можешь перезвонить? Сегодня утром здесь безумно много народу.

— Хел, ты все сделала? — спрашиваю я.

— Да, все готово. Не хочешь рассказать, зачем ты оборудовал в доме спальню для ребенка? Точнее, для маленькой девочки? — спрашивает она, как будто еще не знает.

Краем глаза я замечаю вопросительный взгляд, который Анжелика бросает в мою сторону.

— Нет. Ты кому-нибудь рассказывала? — Я обращаюсь к Хелене.

— Кому я могла рассказать, Нео? Дать интервью «Нью-Йорк Таймс»? Сомневаюсь, что им есть до этого дело. — Она смеется.

— Это важно, Хелена. Ты кому-нибудь рассказывала? — говорю я более настойчиво.

— Нет. А в чем дело? Что происходит?

— Ничего. Спасибо, сестренка. Мне нужно идти. Но сделай мне одолжение. Никому не рассказывай о том, что я попросил тебя сделать. — Положив трубку, я набираю следующего человека в своем списке. Я знаю, что не должен. Знаю, что ему нужно время отдохнуть и прийти в себя. И еще я знаю, что если не свяжусь с ним, то он меня прикончит.

Черт… Потянувшись, я беру руку Анжелики и сжимаю ее. Ей не понравится то, что я скажу. Прежде чем я успеваю предупредить ее, в машине раздается голос Ти.

— Нео, еще чертовски рано. Какого хрена тебе надо?

— Думаешь, я не знаю, сколько времени, босс? И следи за своим языком. У меня в машине очень милая и невинная восьмилетняя девочка. И я бы хотел, чтобы она оставалась такой, независимо от твоего дурного влияния. — Повернувшись, я подмигиваю Иззи, и она хихикает. Ее смех — это свет, пробивающийся сквозь все дерьмо нашего мира.

— Spiacente[7], Белла. Как дела? — говорит Ти.

— Я в порядке, дядя Ти, — отвечает Иззи.

— Что случилось, Нео?

— Помнишь, когда мы были детьми и нам пришлось целый месяц спать в комнате Хелены? — Я спрашиваю его о том, что, я знаю, он никогда не забудет. Мы оба прятались в комнате моей сестры, когда она заявила, что постоянно видит кого-то в углу по ночам. Мы сами были детьми, но не собирались рисковать. Я не собирался терять еще одну сестру. Оказалось, что там никого не было. Она будила нас криками в любое время суток, мучаясь от кошмаров.