Книга на третье - Бормор Петр. Страница 33
— Не могу, — вздохнул Иван, — судьба у меня такая. Я должен жениться на лягушке. С детства мечтал.
— Да что ты говоришь!..
— Да честное слово! Вот, думал, женюсь, а она ночью лягушачью кожу сбросит — и обернется девицей-красавицей…
— И как она там только поместится… — пробормотала Лягушка.
— А я потом ее шкуру в печи сожгу — и останется она красавицей навсегда! Ну, а если ее какой-нибудь Змей-Горыныч похитит — тогда я с ним сражаться пойду. По дороге подвигов совершу, прославлюсь. А потом убью дракона (у меня для этого и стрела специальная припасена, черная!), жену домой отвезу — и будем мы жить с ней долго и счастливо…
— …и умрете в один день.
— Ну… да.
— Знаешь, парень… ну и странные же у тебя фантазии.
— Так ты что же, отказываешься?
— Да как тебе сказать… Понимаешь, вот ты хочешь жениться на лягушке… а я ведь не совсем лягушка.
— Ну так о чем я и говорю! Значит, мы сможем жить как муж и жена!
— Слушай, ты что, извращенец? Или в школе плохо учился? Самца от самки отличить не можешь?
— Так ты что же… не Лягушка-царевна?!
— Нет! Я Королевич-Лягушонок. Заколдованный. Слыхал, может?
— А чего ты тут делаешь?
— Что делаю… Живу я тут!
— А стрела моя зачем тебе понадобилась?
— Да не нужна она мне! — Лягушка повозилась на своем листе, устраиваясь поудобнее. — Я вообще не тебя ждал, а юную прекрасную царевну.
— Это зачем?
— Ну как… Поцелуй прекрасной царевны снимет с меня чары.
Иванушка заржал.
— А ты не смейся! — обиделась Лягушка. — Поцелует, куда она денется! Я все продумал. Царевна придет сюда играть с любимым золотым мячиком…
— Царевна? Сюда придет? С какого перепуга?
— А почему нет? Тут красиво.
Оба обвели взглядом болото; Иван — с брезгливой гримасой, Лягушка — с гордостью.
— Ну, придет, ну поиграет — и что?
— Да так… — вздохнула Лягушка. — Есть такой маленький шанс, что мячик у нее выпадет и укатится в болото, а я его достану, а в благодарность попрошу поцелуй… Кстати, ты говорил, что ты — царевич. А сестры у тебя нет?
— Есть, как не быть. Младшая.
— А… А мячик у нее есть?
— Нету.
— Может, подаришь? Не в службу, а в дружбу, а? Мужская солидарность?
— Да я-то пожалуйста… Только сестренке всего девять лет.
— Это мне еще семь лет ждать… Лягушки столько не живут.
— Ну ты же не совсем…
— Тоже верно…
Помолчали.
— Слушай, хочешь совет? Возьми ты свою стрелу и выстрели еще раз. Только прицелься получше. Так много девушек хороших, ну зачем тебе какая-то жаба!
— Наверно, так и сделаю. А ты…
— Нет. Я себе лягушку искать не стану!
— А какая-нибудь другая девушка, не царевна, тебя не устроит? Прачка какая-нибудь? Ну, уронит она в болото не золотой мячик, а штаны какие-нибудь — велика важность!
— А что, есть такие?
— А то нет! Царевич я или не царевич! Хоть завтра пришлю, на выбор.
— А они симпатичные?
— Других не держим.
— Тогда, конечно, присылай! Не знаю только, поможет ли…
— А почему нет? Чем прачка (в смысле поцелуев) хуже принцессы? В крайнем случае, поцелуют дважды.
— А захотят?
— А куда они денутся? Царский указ, как-никак!
— Спасибо, добрый молодец. Я тебе еще когда-нибудь пригожусь.
— На свадьбу придешь?
— Приду.
— Тогда до скорого.
— Скатертью дорожка!
Долгих три года искал прекрасный принц заколдованный замок. Скольких драконов порубил, скольких колдунов одолел! Терпел и голод, и холод, и соблазны — и вынес все с честью. Четырежды его пытались убить разбойники, трижды он тонул в болоте, дважды бывал брошен в сырые казематы. Ничего, выжил. Выдержал.
И наконец нашел, что искал. Прорубил мечом заросли шиповника, сбил с ворот тяжелый замок, взошел по винтовой лестнице в башню, где спала столетним сном прекрасная принцесса. Откинул полог и поцеловал ее в губы. И ничего не произошло. Опять поцеловал — то же самое. Попытался целовать в других местах — никакой реакции.
Он и тряс ее за плечи, и по щекам хлопал, и перышко под носом жег, и под мышками щекотал — не просыпается принцесса, и всё тут.
Сверился с календарем — всё верно, сто лет уже прошло, должно заклятие рассеяться. А вот заклинило что-то — и ни в какую.
А всё потому, что мало быть сильным, благородным и отважным. Надо еще быть принцем. А прекрасный принц на самом деле был сыном старшего конюха, но об этом знала только мать-королева.
А если бы он, прежде чем отправляться в путь, посоветовался с мамой — мог бы сэкономить три года. И давно бы уже женился на какой-нибудь симпатичной фрейлине.
С матерью всегда надо советоваться. Даже если она… ну, неважно.
Заколдовал Кощей Бессмертный Василису Прекрасную, а Иван-дурак отправился ее искать.
Где именно — у него сомнений не возникало: конечно, на болоте.
Как найти — тоже не проблема: перецеловать всех лягушек, хоть одна да наверняка окажется Василисой Прекрасной.
Купил Иван на базаре Меч-Кладенец, запасные штаны, котомку и лошадь, сел верхом и поехал на дальние болота.
Приехал, стал лягушек отлавливать и в морду целовать.
Сначала было противно, потом даже во вкус вошел.
Лягушкам вроде тоже понравилось, сами к нему прибегать стали, в очередь становиться.
А через месяц-другой Иван и вовсе переселился на болото, и думать забыл о Василисе Прекрасной.
А если бы сразу догадался поцеловать свою лошадь — может, и сказка бы по-иному сложилась.
Поцеловал Иван-Царевич лягушку — и превратилась она в девушку. Другую лягушку поцеловал — и та превратилась. Третью — то же самое. Четвертую, пятую — все превращаются в девушек.
Уж такое свойство у Ивана-Царевича…
Иванушка подошел к башне, сложил руки рупором и заорал:
— Эй! Не здесь ли томится Василиса Премудрая?
— Тшш! Здесь я, — Василиса высунулась из окна, с веревочной лестницей в руках. — А кто меня зовет? Ваня?
— Ага, я это. Спасать тебя пришел.
— Это хорошо. Только прежде ты должен ответить на три моих вопроса. Готов?
— Ну, спрашивай.
— Что выше всего? Что глубже всего? Что быстрее всего?
— Эверест, Марианская впадина и скорость света в вакууме. Ну все, ответил. Давай, скидывай лестницу.
— Нет, Иванушка, — покачала головой Василиса. — Не скину я тебе лестницу. Видать, не судьба…
— Да почему же? — удивился Иванушка.
— Потому что ты умный, — вздохнула Василиса. — А меня может спасти только Иван-дурак. Вот если бы ты согласился на лоботомию…
— Да ну тебя! — отмахнулся Иванушка и пошел прочь.
— Ну и дурак! — проворчала вслед Василиса.
— Спасибо тебе, Орфей, — сказал Ясон, когда корабль отплыл далеко от островов сирен.
— Да ну, чего там, — небрежно пожал плечами Орфей.
— Если бы не твое великое искусство…
— Да при чем тут искусство? — поморщился Орфей и сплюнул за борт. — Просто за эстраду стало обидно! Голоса-то у сирен, может, и хорошие, заслушаешься. Но куда же они вышли на публику с такими кривыми ногами?
Один мальчик всю жизнь готовился к решающей битве со Злом. Зло об этом даже не подозревало, оно спокойно жило в своем черном замке и строило всякие козни. А мальчик между тем был совершенно серьезен.