Гагарин - Берг Василий. Страница 19

Что ж, парни гвардейского роста, косая сажень в плечах хорошо смотрятся на парадах или, скажем, на боксерском ринге, но не в тесном пространстве космического корабля. Впрочем, о пространствах никто из выразивших желание стать космонавтом пока никакого понятия не имел.

«В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов… В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу… Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями… Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Ноор достиг багряного циферблата… Стремительным движением Эрг Ноор вытянул складное кресло из-под стола электронной расчетной машины…»

Вы только что прочли отрывок из «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова. Можете прочесть его без сокращений – впечатление будет ярче. Впечатление пространства. От двери до багряного циферблата два стремительных (то есть, наверное, широких) шага. Упоминаются в тексте и другие помещения звездолета – кабина звездных карт, каюты, в которых спят члены экспедиции, столовая, кухня и даже библиотека! Читаешь и видишь, как наяву большой просторный дом, несущийся сквозь космос…

А теперь давайте вернемся из заоблачных фантастических высот на землю, к легендарному Особому конструкторскому бюро по разработке ракет дальнего действия номер один, руководителем и главным конструктором которого был назначен Сергей Павлович Королев. Корабль «Восток-1», на котором отправился в космос наш герой, состоял из двух основных частей – спускаемого аппарата и приборного отсека. Гагарин находился в сферическом спускаемом аппарате, который имел свободный объем в одну целую шесть десятых кубических метров, а общий объем был чуть больше пяти кубических метров. Побывайте в Калуге, если еще не бывали, посетите Музей космонавтики, если еще не посещали, и вам откроется истина во всей ее красе. Кстати, Юрий Гагарин лично заложил первый камень в фундамент музея. Это произошло 13 июня 1961 года, а в 1967 году музей открыли для посетителей.

Главной проблемой, стоявшей перед конструкторами, был поиск оптимальной формы спускаемого аппарата – возвращаемой на Землю части космического корабля. «Условия такие: достаточный объем, хорошая устойчивость на спуске и как можно меньший вес теплозащиты, – вспоминал инженер-разработчик Константин Петрович Феоктистов, в октябре 1964 года совершивший первый в истории полет в космос, в котором космонавты не использовали скафандров. – При расчете траектории спуска, тепловых потоков, решении проблемы устойчивости надо было учесть аэродинамику на гиперзвуковых, околозвуковых и дозвуковых скоростях. Рассматривались различные конфигурации: конус с различными углами раскрывания и радиусами затупления, обратный конус, зонт, закругленные цилиндры и прочее. Однажды мы стали анализировать полусферу, и вдруг пришла мысль: а почему, собственно, не взять сферу? И мы остановились на сфере». По поводу сферы первоначально были сомнения – не будет ли она крутиться при падении в атмосфере, что не позволит в нужный момент задействовать парашют, однако подобные сомнения были отвергнуты с помощью простого эксперимента. К шарику для настольного тенниса прилепили кусок пластилина, который должен был создавать баланс, и бросали шарик в лестничный пролет со второго этажа. Всякий раз шарик приземлялся на пластилиновую нашлепку. Стало ясно, что при падении в атмосфере груженая сфера будет вести себя устойчиво.

Важное значение при отборе будущих космонавтов имели такие признаки, как социальное происхождение, положительная характеристика с места службы и членство в партии. С положительной характеристикой все ясно без комментариев – никто не станет поручать такое важное дело, как полет в космос, лентяю или разгильдяю. Членство в коммунистической партии было чем-то вроде социального контракта, который советский человек заключал с государством. Принимал на себя повышенные обязательства, отличающиеся от обязательств беспартийных граждан, и, в ответ на это, ожидал каких-то льгот или преимуществ, в первую очередь – продвижения по службе. «Большую ответственность взял ты на себя, Юрий Алексеевич, – сказала Гагарину супруга Бориса Вдовина, поздравляя со вступлением в партийные ряды. – Коммунист – такой человек: сядет на него пылинка, и всем видно». Разумеется, светлые идеалы коммунизма нельзя было сбрасывать со счетов, поскольку многие в них искренне верили, но, в первую очередь, вступление в ряды КПСС было заключением социального контракта (простите автору, если он кого-то разочаровал). Коммунистам советская власть доверяла больше, чем беспартийным, и потому нет ничего удивительного в том, что космонавтов выбирали из партийных рядов. Что же касается социального происхождения, то формально Советский Союз был государством рабочих и крестьян, так что первым космонавтом должен был стать представитель одного из этих сословий. Гагарин идеально вписывался в эти рамки – крестьянский парень, начавший свою карьеру с рабочей специальности формовщика-литейщика. Родословная его была чиста, как стеклышко, ну а сходству фамилии с княжеским родом, ведущим свое начало от легендарного Рюрика, никто из проводивших отбор значения не придавал – мало ли на Руси Гагариных? Это вам не Белосельские-Белозерские и не Мусины-Пушкины. «Вот уж поистине: куда конь с копытом, туда и рак с клешней, – писал в своих воспоминаниях Юрий Алексеевич. – После 12 апреля в Соединенных Штатах Америки нашлись какие-то дальние-предальние потомки князей Гагариных – седьмая вода на киселе, как говорят у нас на Смоленщине, – возжелавшие приобщиться к славе нашего народа и всерьез объявившие о том, что они-де родичи советского космонавта. Пришлось их разочаровать. “Среди своих родственников, – заявил я, – никаких князей и людей знатного рода не знаю и никогда о них не слышал”».

Поскольку космонавт должен был обладать идеальным здоровьем, возрастной ценз установили в тридцать пять лет (нашему герою на момент подачи заявления с просьбой о зачислении в отряд космонавтов, было двадцать пять). «При отборе оценивали не только здоровье, но и культурные и социальные интересы, эмоциональную стабильность, – вспоминал Гагарин. – Для полета в космос искали горячие сердца, быстрый ум, крепкие нервы, несгибаемую волю, стойкость духа, бодрость, жизнерадостность. Хотели, чтобы будущий космонавт мог ориентироваться и не теряться в сложной обстановке полета, мгновенно откликаться на ее изменения и принимать во всех случаях только самые верные решения».

Умение не теряться в сложной обстановке и принимать только самые верные решения Гагарин «отточил» в Заполярье. Что касается несгибаемой воли, то ее наш герой выработал в ходе обучения литейному делу, которое требует от человека неимоверной самоотдачи, если не сказать – жертвенности. Без сильной воли и крепких нервов работать со сталью невозможно, это вам не лапти из лыка плести.

Кстати – а знаете ли вы, почему пилотируемый космический корабль получил название «Восток»? Многие думают, что это связано с нахождением космодрома Байконур, с которого производились пуски, в восточной части Советского Союза, но на самом деле название произошло от популярного в то время выражения китайского лидера Мао Цзэдуна «Ветер с востока довлеет над ветром с запада». Поскольку конструкторы советского космического корабля стремились опередить западных (американских) разработчиков, корабль назвали «Восток». В 1969 году пути двух ведущих коммунистических держав – Советского Союза и Китайской Народной Республики окончательно разойдутся, но условный Восток все равно будет стремиться довлеть над условным Западом – с 1961 по 1991 год было совершено шестьдесят шесть запусков космических аппаратов с людьми на борту! Советские первооткрыватели космоса не могли уступить приоритет американцам, это было недопустимо и несообразно.