Гагарин - Берг Василий. Страница 32

Мы снова отвлеклись от нашей основной темы. Космос – дело такое, начнешь с одного, и мысли сразу же перескакивают на другое. Наш герой в очередной раз доказал, что для одаренного человека не существует преград, которые он не смог бы преодолеть. Судите сами – Гагарин не только освоил сложную рабочую профессию литейщика, но и достиг в ней высот, позволявших учить других. Став летчиком (а эта профессия куда сложнее), он испытал себя в сложнейших условиях Заполярья, где не то, что летать, а просто жить – уже подвиг. Летчик превратился в космонавта, которому выпала честь стать первым покорителем космоса в истории человечества. Другому этих достижений хватило бы с лихвой, но Гагарин добавил к ним еще одно – он замечательно (другого слова и не подобрать!) проявил себя на общественно-политическом поприще. Иногда может показаться, что автор этой книги чрезмерно восторженно относится к личности Юрия Алексеевича Гагарина, но давайте признаем, положа руку на сердце, что есть люди, к которым невозможно относиться иначе. «Знаете, каким он парнем был?» Если не знаете, то хотя бы попытайтесь представить. Идеальных людей в природе не существует, но есть выдающиеся, неординарные люди. И таким был Юрий Алексеевич Гагарин.

И еще один штрих, касающийся испытания славой, последний, но очень яркий. «Мои товарищи по прошлой службе не только писали, но и приезжали в гости, – вспоминал Юрий Алексеевич о своем послеполетном житье. – Первыми нагрянули Борис Федорович и Мария Савельевна Вдовины, с которыми мы крепко дружили на Севере [Борис Вдовин был заместителем командира эскадрильи 769-го истребительного авиационного полка, в которой служил в Заполярье Гагарин]. Приехали они в воскресенье из Калуги, где Борис Федорович, демобилизовавшись из армии, воспитывает молодежь. Когда я открыл им дверь, то не сразу узнал своего прежнего командира и товарища. До этого я никогда не видел его в штатском. А тут пиджачок и шляпа, из-под которой сияют такие знакомые, небесной голубизны глаза.

– Юра!

– Боря!

Мы бросились в объятия друг другу. Обнялись и расцеловались, конечно, и наши жены. Валя тут же потащила гостей к маленькой: Галинку ведь Вдовины еще не видели… Мы пообедали вместе – и пошли разговоры. Вспомнили всех бывших однополчан, потолковали о космосе, о Калуге и не заметили, как наступил тихий майский вечер. Борис Федорович украдкой поглядывал на часы и делал знаки Марии Савельевне: время, мол, уходить…

– Ну, что же, Юра, как говорится, пора нам и честь знать, – сказал он, поднимаясь, – не станем мешать, ты человек видный, тебе теперь не до нас…

Эти слова обидели меня. И чуткая Мария Савельевна поняла, как больно они задели меня и Валю.

– Как ты можешь так говорить, Борис, – сказала она, – разве ты не видишь, что Гагарины остались такими же, как и раньше?…

Она была права. Мы остались такими же, как были, и останемся такими всегда. Никакая слава и почет не вскружат нам головы, и мы никогда не оторвемся от товарищей, с которыми съели не один пуд соли, бок о бок с которыми трудимся сейчас».

«Гагарин – обыкновенный советский человек – приходили к заключению друзья и недруги, – пишет Николай Каманин. – Кто-то сказал про нас, советских людей, – “нация Гагариных”».

«Нация Гагариных» – замечательное определение, которым можно только гордиться.

«Дорога в космос! Большое счастье выпало мне оказаться на ее широком просторе, первому совершить полет, о котором давно мечтали люди, – писал Гагарин. – Лучшие умы человечества прокладывали нелегкий, тернистый путь к звездам. Полет 12 апреля 1961 года – первый шаг на этом нелегком пути. Но с каждым годом советский народ – пионер освоения космоса – будет проникать в него все дальше и глубже, ничто не сможет остановить нашего устремления в иные миры, к планетам Вселенной. И я верю, что и мне доведется вместе с моими товарищами космонавтами совершить еще не один полет, и с каждым разом все выше и дальше от родной Земли. Ведь советские люди не привыкли останавливаться на полпути».

И в завершение главы – отрывок из воспоминаний Валентина Алексеевича Гагарина. «Занятная история случилась в одной из африканских стран. Когда понадобилось преодолеть какое-то расстояние, и гостям, и хозяевам предложили занять места в бронированных автомобилях. “Зачем? – удивился Юра. – Везде, где мне приходилось бывать, я ездил в открытой машине. Мне нравится видеть людей”. Ему объяснили, что дорога, по которой они поедут, затеряна в джунглях, что не исключена возможность встречи с пигмеями, на дикий нрав которых полагаться не приходится: могут обстрелять из луков, а стрелы у них, как правило, отравленные. Брат был вынужден подчиниться. Поехали. А солнце припекало вовсю, по-африкански, дышать в броневике нечем. Не знаю уж каким образом, но уговорил Юра сопровождающих – опустили пуленепробиваемые стекла. Тут и увидел он этих самых пигмеев: в набедренных повязках, с копьями и луками в руках, они недвижно стояли вдоль дороги, и лица их были свирепо-отчужденны. “Мне ничего не оставалось делать, как улыбаться им, – рассказывал Юра. – Смотрю, и они понемногу-помаленьку заулыбались в ответ, и вся свирепость вроде как слиняла с их лиц. Добрые такие, тихие, симпатичные. Вот тебе и дикий нрав!.. Люди они, обижать их не надо”… В Лондоне… космонавта приняла королева. Некоторые зарубежные недоброжелатели высказывали тогда недовольство тем, что коммунисту, посланцу страны большевиков оказываются почести на самом высоком уровне. Королева ответила недоброжелателям, и, надо сказать, не без юмора: мол, сделайте и вы то, что сделал этот русский коммунист, и вы удостоитесь таких же почестей».

Сделайте то же самое – и вы удостоитесь таких же почестей.

Добавить к этому нечего.

«Suum cuique tribuere», – говорили древние римляне. «Воздайте каждому свое», в смысле – по заслугам.

Глава девятая. После полета

Юрий Гагарин в Хельсинках во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов. 1962

Сотрудники КБ «Южное» в Крыму на встрече с Юрием Гагариным. Март 1962

В Порт-Саиде, Египет. 1962

Главный конструктор Сергей Королев и главнокомандующий Военно-воздушными силами главный маршал авиации Константин Вершинин хорошо понимали важность фундаментального инженерного образования для космонавтов. Каждый космонавт должен знать свой корабль «на высшем инженером уровне», чтобы принимать правильные решения и воплощать их в сложной обстановке полета. Бортинженеры появились на космических кораблях лишь с 1964 года (и первым из них стал упоминавшийся выше Константин Петрович Феоктистов, который официально именовался «научным сотрудником»), но даже наличие на борту инженера не освобождало других космонавтов от изучения материальной части, ведь экипажи космических кораблей готовятся по принципу взаимозаменяемости.

С подачи Королева и Вершинина было организовано обучение космонавтов в Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского. В сентябре 1961 года первая группа космонавтов, командиром которой был наш герой, приступила к занятиям в академии. «За одной партой» с уже побывавшими в космосе Гагариным и Титовым сидели будущие космонавты – Иван Аникеев, Павел Беляев, Валерий Быковский, Борис Волынов, Виктор Горбатко, Дмитрий Заикин, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович, Марс Рафиков, Валентин Филатьев, Евгений Хрунов и Георгий Шонин. У всех, кроме Владимира Комарова и Павла Беляева, было среднее военное образование. Беляев окончил Военно-воздушную академию, которой впоследствии было присвоено имя Юрия Гагарина, а Владимир Комаров – Академию имени Жуковского, так что их можно было считать «академиками в квадрате».