Московский вектор - Ларкин Патрик. Страница 79

Глава 50

Смит осторожно пробирался в тени под высокими соснами. Наконец он вышел на краю скверика с фундаментом этрусского храма в центре – высокому постаменту со ступенями и круглыми основаниями каменных колонн. Главная дорога за постаментом резко сворачивала и шла вверх, в город.

Смит опустился на колено и дал знак Фионе и Кирову: можно выходить. Те бесшумно присоединились к нему.

Справа вырисовывались очертания средневекового поселения – лабиринт кривых улочек с невысокими, странной формы домами, возведенными лет восемьсот – девятьсот назад. Многие из них соединяли арки, отчего улицы внизу казались жуткой смесью бледного лунного сияния и стигийского мрака.

Слева располагался восточный край плато, за которым светились огни нижней части города. Вдоль края вплоть до мощных стен сооруженной в четырнадцатом – пятнадцатом веках крепости тянулась широкая насыпь.

– Куда они подались? – шепотом спросил Джон. – В старый город?

– Нет, – решительно ответила Фиона. – Это для них тупик. Выбраться оттуда можно лишь по той же дороге, а она уже кишит полицией и командами «Скорой помощи».

– Значит, вперед, – сказал Киров, кивая на указатель со стрелочкой – обозначение фуникулера, благодаря которому верхний Орвието связывался с нижним. – У них есть единственная возможность сбежать от нас: купить или украсть новую машину. Заняться поисками безопаснее всего внизу, у главной железнодорожной станции. На ночь фуникулер, скорее всего, закрывают. Но спуститься можно, думаю, и другим способом. По обычным дорогам.

– Логично, – согласился Смит, выпрямляясь. – Я беру на себя левую сторону. Вы, Олег, идите по правой.

– А я, маленький послушный ребенок, буду держаться самого безопасного места – серединки, – произнесла Фиона, маскируя обиду улыбкой.

Разойдясь, они пересекли сквер и отправились на юг, в сторону широкой открытой площадки – верхней станции фуникулера.

– Где профессор Ренке? – тяжело дыша, но по-прежнему прижимая к вздымающейся груди портфель, спросил Константин Малкович. Он сидел, прислонившись к закрытым дверям фуникулерной станции. По спутавшимся прядям волос на искаженное от страха лицо стекали струйки пота.

– Либо уже на том свете, либо в плену, – прорычал Брандт. – Потому что не пошел вслед за нами.

Злясь на себя и на задыхающегося от испуга работодателя, он задумался, как теперь быть. События развивались прескверно. Ренке пропал, лаборатория взлетела в воздух. Россиянам Брандт теперь нужен лишь до тех пор, пока Штаты не узнают о войне против бывших советских республик. Взгляд Брандта упал на портфель Малковича с документами, которые ни при каких обстоятельствах не следовало отдавать американцам. Сам миллиардер с каждой минутой сильнее и сильнее мешал.

Брандту в голову пришла вдруг неплохая идея. Уничтожить Малковича и передать материалы Кремлю. Он уже поднял руку с «вальтером», но остановился. Не здесь, мелькнуло в мыслях. Пространство слишком уж открытое, звук от выстрела разлетится по всей округе. Позднее, когда выберемся из чертового средневекового лабиринта и поднимемся в Апеннины. Там-то не будет проблем спрятать тело.

Наклонившись, он грубо дернул Малковича за рукав куртки.

– Поднимайтесь! Спуститься можно и по другой дороге – она там, за крепостью.

Дрожа от страха и усталости, Малкович встал.

В эту минуту двое оставшихся в живых охранников припали к асфальту, шипя:

– Герр Брандт! Американцы! Они здесь.

Брандт мгновенно повернулся, готовясь стрелять, и увидел три черные тени прямо у входа на площадь, на расстоянии каких-нибудь сотни метров.

– Убейте их! – приказал он.

Смит заметил движение у здания фуникулерной станции – небольшой современной постройки. Четыре человека! Двое бросились за клумбы и приготовились стрелять. Высокий светловолосый Брандт спрятался за спиной одного из них. Четвертый человек, Константин Малкович, пометался перед закрытыми дверьми и рванул во тьму, к высоким арочным воротам крепости.

– Ложись! – прогремел Смит.

Люди Брандта открыли огонь.

В воздухе засвистели пули, по площади застучали разлетающиеся в разные стороны куски асфальта. Смит быстро покатился вбок в надежде сбить убийц с толку.

Фиона Девин внезапно вскрикнула и, схватившись за правое бедро, упала на землю. Ее пальцы тотчас залило кровью. Киров, сам не свой от тревоги, рванул к ней, забывая об обстреле.

«Узи» неожиданно замолкли. В магазинах за несколько секунд закончились патроны, и стрелки, склонив головы, торопливо принялись менять их.

Смит вскочил на ноги. Следовало либо продолжать бой, либо проститься с жизнью. Быстро нацелившись на одну из клумб, он выпустил очередь из «МП-5». Вверх взвились осколки цемента, комья земли и сухие листья. Человек, прятавшийся за клумбой, повалился назад, оружие со стуком упало на асфальт.

Один есть, мрачно подумал Смит, уже поворачиваясь ко второй клумбе. Брандт сидел за плечом охранника, прицеливаясь.

Все трое открыли огонь одновременно.

Снова запели пули. Одна задела правое предплечье Смита, вторая вдребезги разбила лазерный разведывательный прибор в кармане его жилета. Третья больно ударила в ребро, возможно, сломав его.

Смита так и подмывало нырнуть вниз, уйти с линии огня, но он, пытаясь не обращать внимания на боль, снова и снова надавливал пальцем на спусковой крючок.

Пули рушили станцию, разбивая стекла, калеча двери и базальтовые стены здания. Треснуло обрамление второй клумбы. Брандт и его подручный выпустили из рук оружие и рухнули друг на друга.

Смит выпустил последние из тридцати патронов. Проворно вынул пустую обойму, вставил новую.

Передернул затвор и, держа палец на спусковом крючке, внимательно всмотрелся в те места, где на асфальте темнели тела. Никто не двигался. Затишье после грохота перестрелки показалось неестественным.

– Джон! – окликнул его Киров. – Нужна ваша помощь!

Смит почувствовал новый приступ боли в ребре, но, не обращая на нее внимания, рванул к раненой Фионе. Она была еще в сознании, хотя страшно побледнела и дрожала всем телом.

Смит взглянул на Кирова – на том не было лица.

– Бегите за Малковичем, Олег. Туда, к крепости, – мягко произнес Джон. – О Фионе позабочусь я.

Киров в негодовании покачал головой.

– Нет, я не…

– Я врач, забыли? – более категорично сказал Смит. – И займусь своим делом. А вы сосредоточьтесь на своем. Если Малкович уйдет, все наши подвиги были напрасны. Не теряйте времени!

Киров еще секунду пристально смотрел на него. Потом нахмурился, нехотя кивнул. Наклонился, нежно прикоснулся рукой ко лбу Фионы, схватил оружие, вскочил на ноги и помчался к воротам крепости.

Смит опустился возле Фионы на колени, осторожно отогнул материю разорванных штанов и принялся осматривать раны в месте входа и выхода пули. Фиона с шумом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, когда Джон надавил ей на ногу пальцами, проверяя, нет ли перелома.

– Простите, – пробормотал он, раскрывая походную аптечку и доставая тугую повязку.

Фиона сморщилась от боли, когда Смит стал перевязывать ей ногу.

– Серьезная рана? – спросила она.

Джон снял бронежилет, свернул его и подложил Фионе под бедро.

– Вам повезло.

Журналистка слабо улыбнулась.

– Вы говорите мне эти слова второй раз за вечер, подполковник. Только теперь везучей я себя не очень-то чувствую.

Джон улыбнулся ей в ответ.

– Везение – понятие относительное, мисс Девин. – Он посерьезнел. – По счастливой случайности пуля не задела кость и крупные кровеносные сосуды. Мышцы повреждены ужасно, но это не великая беда. Надо лишь поскорее доставить вас в приличную больницу.

Оказав первую помощь Фионе, он задрал свой свитер, стянул края раны в районе ребра липким пластырем, обработал предплечье и сделал повязку через шею, чтобы держать руку в горизонтальном положении.