Легионер. Дорога в Помпеи (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 11

Зарыв тело, я трижды перекрестился и вместо креста вонзил в землю гладиус центуриона.

После сел на Боливара и погладил животное по гриве.

— Ну что, поехали, братец. Нас с тобой ждёт новая жизнь.

На душе было муторно, но нужно было двигаться вперёд. Мы вернулись на дорогу и через несколько километров (я пару раз поймал себя на мысли, что все чаще исчисляю уже это расстояние в лигах) добрались до места встречи с покупателями.

Глазам предстал ветхий домишко с прохудившейся крышей и с неухоженным клочком земли. Стойла для лошадей здесь и вовсе не нашлось. Входная дверь встречала меня надписью: non sunt sedes.

Хозяин, выходит, сообщал об отсутствии свободных мест.

Светало.

Тело ломило от усталости, глаза слипались, а в глазные яблоки будто напихали песку. Я спешился, увидев неподалеку от здания старика, кормившего осла сеном. Старик лет шестидесяти, полностью седой, с лысиной и массивным носом картошкой.

— Жри уже, что дают, скотина непутевая, — недовольно бурчал он себе под нос. — Я и не такое жрал в свое время…

При виде меня, облаченного в солдатское обмундирование, он сразу выпрямился по струнке и притворно заулыбался. Я заметил на его лбу клеймо в виде буквы F. Раб. Не повезло старику, хозяин решил пометить его, словно вещь.

— Господин, увы, но сегодня все места заняты! В паре лиг отсюда есть другая каупона, там всегда бывают…

— У меня назначена встреча, — перебил я. — Здесь.

Старик чуть прищурился, будто что-то припоминая. Естественно столик ко встрече Дорабелы и покупателя должен быть заранее зарезервирован. И моего появления здесь наверняка ждали. Я сунул руку в карман и достал оттуда монету. Вложил в ладонь старого раба. Тот при виде серебра сглотнул, заулыбался еще шире.

— Так бы и сказали, что господин желает оставить своего жеребца бедному Лакониду, — заворковал он соловьем.

— Присмотри за ним, — я постарался говорить построже, хоть мне и жаль было старика.

— К какому времени следует подать лошадку?

Думал я недолго.

— Через час животное должно быть готово отъезжать.

Сколько я проведу времени в каупоне, я не имел представления. Но главное — иметь возможность в любой момент уйти. И эту возможность нужно предусмотреть и подготовить.

Лаконид с довольной рожей сунул монету за пазуху и начал наглаживать Боливара. Конь заинтересовался ослом, принявшись его обнюхивать. Даже отщипнул у того сена. Осел не стал возражать — наверное, скотинка слишком уж устала.

Прежде чем идти внутрь, я огляделся, подмечая детали. Такие вещи лучше всегда запоминать сразу, чтобы на случай, если все идет не по твоему плану, у тебя всегда были подготовлены пути к отступлению. А пойти не по плану может всё, когда на кону большие деньги и земля.

— Проходите, господин, вас встретят, — раб учтиво поклонился.

Я зашагал ко входу, поправляя гладиус. Новая одежда была куда более удобной, чем тога, но даже к ней следовало привыкнуть.

По пути я все же развернулся и решил удовлетворить собственное любопытство.

— Кто тебя так, добрый человек?

— Вы про это? — раб коснулся лба, снова улыбаясь.

— Я беглый… всякое в жизни бывало у старого бедного Лаконида, и ошибки бывали тоже. Но главное, что Лаконид их исправил, хоть и дорого за это заплатил, — старик снова поклонился мне.

Беглый, значит. Я обратил внимание, что у раба целы зубы, значит, питается он всё-таки неплохо. Скорее всего, побег этот случился много лет назад. Хотя беглого раба было странно видеть в каупоне, да ещё встречавшим посетителей, обычно такие умирали на плантациях. Не естественной, уж конечно, смертью.

Внутри каупоны было тихо. Если здесь и играла по вечерам музыка и веселился народ, то сейчас ничего на это не указывало. Меня встретил крупный мужчина — сразу уставился на меня, хоть и сидел за дальним столиком у стены. Обнажен по пояс, на столе лежит меч. При виде меня он хищно улыбнулся, я заметил, как его рука потянулась к мечу, но ничего лишнего здоровяк позволять себе не стал. Я никак не отреагировал, а переключил внимание на высокого мужчину лет пятидесяти. Он ходил по залу, расставлял стулья и поправлял столы. Меня он не заметил — или сделал вид, ожидая, что я заговорю первым.

— Приветствую, добрый человек. У меня сегодня назначена встреча в этом прекрасном месте, — произнес я.

Хозяин обернулся, облокотился о стол и впился в меня глазами.

— Как зовут? — холодно спросил он.

— Мое имя Квинт Дорабела, — для большей представительности я положил ладонь на рукоять меча. — Центурион, пятый легион.

Хозяин посмотрел на меня испытующе. Коротко кивнул здоровяку, тот убрал руку с меча. После хозяин указал на столик у дальней стены, но по левую руку.

— Можешь занять стул там, твоя встреча через полчаса.

Я осмотрел предложенное место. Глухая стена, окон нет. Если встреча пойдет не так, до ближайшего окна или двери слишком большое расстояние. При наличии свободных столов не следовало так рисковать. Тем более, как понимаю, других посетителей в момент встречи здесь не будет. Поэтому, по-хозяйски пройдя по залу, я выбрал столик с лучшим расположением, у окна, и за него сел.

Это не понравилось хозяину.

— Это не твое место, — бросил он мне в спину.

Послышался скрип отодвигающегося от стола табурета, видимо, стал подниматься здоровяк. Я ничего не ответил, остался сидеть и положил на стол руки. Всем видом показывая, что выбирать место буду я сам. Хозяин проглотил вольность, новый скрип ножек табурета — здоровяк уселся обратно. Послышались шаги, и хозяин вырос перед тем столом, что выбрал я.

— Что желаешь?

— Кашу и что-нибудь прополоскать горло.

— У нас прекрасный мульсум, — коротко ответил он, видимо, всё ещё желая, чтобы я доделал свои дела и убрался поскорее.

Я пожал плечами:

— Неси.

Мысль о том, что самым распространенным повседневным напитком в Республике было вино и его производные (тот же мульсум был, по сути, коктейлем из вина и меда), пока только укладывалась в голове. Но пили его не просто так, а с некоторым на то основанием — от обычной воды можно было легко отправиться на тот свет. Или как минимум схлопотать отравление.

В ожидании своего напитка я потихоньку делал выводы из увиденного.

То, как держался хозяин и как он встречал гостей, подсказывало, что его каупона служит местом проведения «интересных» встреч, подобных моей. Скорее всего, такие встречи не терпели огласки и могли заканчиваться по-разному. Задача хозяина была в том, чтобы встречу обеспечить и сделать так, чтобы информация о самой встрече и ее результатах оставалась внутри каупоны. Конфиденциальность, скорее всего, достигалась руками того самого здоровяка за столиком у противоположной стены. И это хорошо объясняло, зачем на таком коротком расстоянии от той каупоны, откуда я приехал, возникло еще одно заведение одного и того же типа.

— Мульсум, — хозяин поставил на стол чашу с темным напитком. — Кашу подам позже.

— Сколько с меня?

— За счет заведения, — не дожидаясь других вопросов, он удалился.

Мое предположение окончательно подтвердилось. Зарабатывали здесь явно не на кормежке и не на случайных путниках. Здесь проворачивались иные дела, не имеющие ничего общего с законностью.

Я взял чашу, понюхал мульсум и уловил приятный запах меда. Но пробовать его, тем более на голодный желудок, не стал. К встрече с неизвестными покупателями, которые, возможно, начнут торговаться или ещё как-нибудь юлить, я должен быть трезв, как стеклышко.

Всё это мне не слишком нравилось, но что ещё придумать? Я не знал собственного имени, а без него в Италии делать нечего. Любой житель Аппенин состоял в так называемых списках цензоров для учета ценза. И тот, чьей фамилии в списках не откажется, получал неприятности — как минимум в виде неподъемного штрафа. Тебя могли не знать в лицо, но вся нужная информация имелась на каждого жителя в письменном виде.

Вообще-то называться собственным именем я не мог, даже если бы его знал. И не мог просто выдумать себе имя с потолка. Поэтому взять имя Дорабелы и представляться им виделось единственно верным решением. Квинт — сирота, много лет прослуживший в римском легионе. Те, кто знал его в лицо и мог меня уличить, отправились в Этрурию, за много сотен километров от Помпеи и тем более Рима. С покупателями Дорабела тоже не встречался, решал вопросы через представителей в столице. Уверен, что такие там обязательно имелись, как-то же Квинт обсуждал условия сделки и получил инфу о месте встречи. Переписка заняла бы куда больше времени…