Нет, мы не ангелы… (СИ) - "lanpirot". Страница 46

— Размечтался, мелкий, — ворчливо произнес Велес. — Так Полог невидимости накинешь на нас, или так и будем тащиться у всех на виду с покойником наперевес?

— Да чего-то в такой поздний час толпы по улицам не ходят, — оглядевшись по сторонам, попытался съехать с темы Локи. Улицы Москвы в это предрассветное время действительно были пустынны. — Может, и правда, без отвода глаз до гостиницы доберемся?

— Ну, ты и жид, рыжий! — насмешливо произнес старик, осуждающе покачав головой. — Я-то, грешным делом, думал, что все жиды под Яхве ходят. А тут, на тебе, под самым боком один нарисовался. Да еще и рыжий, ко всему. — И старикан громко заржал, самым обидным образом.

— Тю на тебя, Борода! — возмутился Локи. — Не жид я, бережливый просто! И не ржи, словно обожравшийся мерин, точно все патрули мусорские с округи соберешь!

Паренек легонько повел в воздухе руками, словно набрасывая на себя и своего спутника невидимую обычным зрением ткань. Перед глазами старика словно встала легкая дымка, а резкие прежде контуры предметов немного смазались. Это могло означать лишь одно — волшба, скрывающая бывших богов от чужих взоров, заработала в полную силу.

— Так-то лучше, — заметил Велес, прибавляя ходу. — Как же меня все это раздражает, — произнес он, не глядя в сторону шагающего рядом спутника, — мы постоянно ругаемся из-за таких крох силы, на которые раньше бы попросту не обратили внимания.

— Ну, да, — скорчив недовольную физиономию, согласился Локи, — большая часть наших желаний исполнялась лишь только божественным промыслом. Экономить силы не было нужды. И в кого мы сейчас с тобой превратились, старый? В никому не нужных жалких бесов преисподней, пусть даже и Первого ранга? Да кем в те давние времена был наш благодетель? — презрительно сморщился паренёк. — Да и сам Яхве? Презренной пылью, жалким божком мелкого пустынного племени! Тогда как мы правили народами, от боевой поступи которых содрогался весь мир!

— Не береди старые раны, рыжий, — произнёс Велес, останавливая стенания Локи, и море изливаемой им желчи. — Пришли уже…

Впереди уже виднелась в предрассветных сумерках громада самой фешенебельной гостиницы Москвы. Первые лучи уже осветили цветное майоликовое панно, переделанное в ходе реконструкции, и призванное прославлять труд советского рабочего.

В самом центре города к этому часу было уже довольно оживленно, но на укрытых Пологом невидимости богов никто из смертных не обращал никакого внимания. Мало того, некоторые прохожие даже резко отводили глаза, ненароком мазнув взглядом по закутанным скрывающим заклинанием фигурам.

Бесы быстро поднялись по ступенькам к центральному входу, где перед массивными двустворчатыми дверями прохаживался надутый, словно индюк, дородный швейцар, облаченный в ливрею, расшитую золотыми галунами.

Он, как и все остальные, никак не мог увидеть приближающихся богов, один из которых тащил на плече мертвеца. Однако, тем не менее, он что-то почувствовал на каком-то «подсознательном уровне». Не понимая, в чем дело, он, вытянувшись во фрунт, распахнул дверь, в которую и проскользнули невидимые никем бывшие боги.

— Петрович, ты чего двери открыл? — удивленно окликнул швейцара дворник, вытряхивающий многочисленные окурки и мусор из литых чугунных урн, расположенных на крыльце гостиницы. — Там же нет никого?

— А? Где? — Захлопал глазами швейцар, словно очнувшись от наваждения.

— В пи.де, Петрович! — в рифму схохмил дворник. — Заснул, что ль? Или привиделось чего?

Петрович отпустил створку двери и потер глаза кулаками.

— Сам не понял… — Пожал он плечами, смахивая со лба капли пота. — Почудилось, что очень важные люди мимо прошли… — неуверенно произнес он.

— Ну, ты даешь, старина! — усмехнулся дворник, поправляя белоснежный фартук — руководство гостиницы ревностно следило за внешним видом персонала, чтобы не ударить в грязь лицом перед иностранными гостями. — Не пей больше на посту — мигом напнут! Знаешь, сколько на твое место желающих? — риторически спросил он. — Я вот тоже не прочь…

— Ты это… — набычился швейцар. — Мети, давай, отседова, умник! Не пил я вовсе! Просто устал к утру… Ночь дюже душная выдалась…

Эту перебранку бывшие боги уже не слышали, они, невидимые никем, быстро пересекли широкий холл и спустились в подвальный этаж, где были расположены обширные ледники, для хранения скоропортящихся продуктов для гостиничных ресторанов. Справиться с замками и запорами для бывшего бога мошенников всех мастей не составило особого труда. Пропустив напарника внутрь «холодной» с грузом на плече, Локи, подозрительно оглядевшись, запер за собой покрытую инеем дверь, обшитую толстым слоем войлока.

— Дотащили, кажись, — выпустив облако пара изо рта, произнес старик.

Он небрежно сбросил труп с плеча в большую емкость, заполненную немного подтаявшим колотым льдом.

— Когда будем опять поднимать этого ублюдка, Велес? — недовольно поморщившись, спросил своего приятеля рыжий бес, шумно втянув носом охлажденный воздух ледника. — Он и так уже, нахрен, все здесь провонял! Все продукты испортит мертвячий дух! А нам еще здесь питаться. Не проще ли было его прикопать где-нибудь? А после поднять, как и в первый раз?

— Ты никогда не работал с мертвой энергетикой, Локи, — возразил скотий бог. — Ты не чувствуешь её связи с этим телом. Вот твоя дочь — Хэль[2], меня бы отлично поняла и почувствовала бы эту связь.

— Это почему же? — сварливо поинтересовался рыжеволосый пройдоха, который, в своё время, так и не смог найти общего языка ни с одним своим отпрыском.

— Некроэнергетика — слишком сложна, чтобы вот просто пояснить все на пальцах. Она сродни энергии жизни, энергии созидания, но противоположна по направленности… Мне самому пришлось убить кучу времени и сил, чтобы достигнуть хоть какого-то прогресса… А я пытался перенять опыт у Одина. Ведь его эйнхерии были пиком некромагического искусства того времени! Им не было равных!

— Что-то слишком мудрено ты заговорил, старый, — попенял своему соратнику рыжеволосый бес. — Но, если ты считаешь, что с этим мертвяком нужно поступить как-то по-особенному — так тому и быть! Только давай его полностью в лед закопаем — может так он будет меньше смердеть.

— А чего тянуть, мелкий? — произнес Велес, грубо сдергивая плащ с трупа. — Прямо сейчас и поднимем бедолагу еще разок, если ты насчет прикарманенных сил не сбрехнул.

— А сколько надо? — не отвечая прямо на вопрос, вновь попытался уйти от четкого ответа Локи. — Так-то я совсем немного «на черный день» заначил…

— Ты опять? — Велес грозно навис над тщедушным подельником, а его борода растрепалась и встала дыбом, словно напитавшись «небесным электричеством». По седой растительности старика действительно пробегали изломанные сиреневые молнии. — Ща точно зашибу, мелкий!

— Ладно-ладно, Борода! — Локи залез одной рукой куда-то себе за пазуху и выудил большой, искусно ограненный и отсвечивающий лазоревыми бликами кристалл. — Вот, держи! И это — всё!

— Ах-ре-неть! — выдохнул буквально по слогам Велес. — Это же «Морская Звезда» из венца богини Даны[3]! Ты, когда умудрился её умыкнуть, шаловливые ручонки?

— Я же не спрашиваю, старый ты черт: каким образом к тебе перешел Перунов дар? — вернул ответную любезность Локи. — Думаешь, я не заметил, что в небесах временами ворчит гром и проскакивают молнии?

— Это трудно не заметить, — усмехнулся старик, сбивая рукой с растрепанной бороды электрические разряды. — К слову сказать, передача дара прошла по инициативе самого Перуна…

— Да-да, так я и поверил, Борода! Но это — твои «доски», и я не лезу в это говно. Но и ты меня не раздражай левыми вопросами. Договорились, старый? — Локи протянул кристалл с заключенной в нем энергией своему подельнику.

— По рукам! — ответил Велес, забирая кристалл у бывшего бога всех мошенников и воров. — А силы-то здесь с лихвой! — довольно заметил старик, оценив содержимое кристалла. — Ты еще тот чертов любитель прибедняться…