Сила не по рангу (СИ) - Хай Алекс. Страница 40

Даже сейчас я не сразу заметил. Насколько аккуратно они отгораживали меня от остальной толпы, даже по ходу движения — но так, чтобы не смущать окружающих. Профессионалы.

— Вот первый, отлично. Наш следующий…

На перроне уже ждали немногочисленные встречающие. Мужчины с букетами цветов, люди в костюмах с деловыми кейсами, слуги, ассистенты… Мы остановились напротив дверей вагона и терпеливо ждали, когда машинист окончательно остановится. Наконец, локомотив добрался до конечной линии, а через несколько мгновений двери с шипением отворились.

Отец и Виктор вышли не сразу. Сперва проводники помогли выбраться глубоко беременной девушке, и к ней тут же подбежал мужчина с букетом. Понятно, счастливое воссоединение парочки. Кстати, у девушки на пальце был перстень с янтарем. Совсем маленький потенциал, всего на один пункт выше начального Кварца. Но, главное, что счастью это, судя по всему, не мешало.

Следом вышла импозантная пара благообразных старичков — тоже аристократы, но явно из какого-то Малого дома. У деда был Гранат, у его супруги — Топаз. Судя по сумкам и одежде, чета была в краткосрочном отпуске в Финляндском княжестве.

— Идут! Наконец-то.

В тамбуре сперва показался Виктор, тащивший оба чемодана, а отец придерживал двери. Мы, Николаевы, народ гордый, но напрягать людей по мелочам не любим. Видимо, отче тоже рассудил, что Витя не сломается под грузом багажа.

— Отец! Виктор!

Я поспешил к ним, чтобы помочь перетащить чемоданы на перрон. Не знаю, какие кирпичи они туда положили, но багаж оказался неожиданно тяжелым. Впрочем, едва он оказался на перроне, как наши лакеи погрузили вещи на специальную тележку. Охрана аккуратно обступила нас, давая спокойно друг друга поприветствовать.

— Алексей! — отец обнял меня и кивнул помощнице. — Аграфена, рад вас видеть.

Я пристально наблюдал за реакцией Фени. Мне с самого начала не показалось хорошей идеей брать девушку с собой на встречу, где будет Виктор. Все же инцидент между ними случился относительно недавно. Но помощница заверила меня, что все будет в порядке. И все равно я решил за ней приглядывать.

Виктор поприветствовал меня рукопожатием и похлопыванием по плечу, а затем повернулся к девушке.

— Рад приветствовать вас, Аграфена. Я рад, что вы пришли.

Помощница коротко кивнула.

— Ваша светлость. Добро пожаловать в Петербург.

Она решила держаться с ним сдержанно, что в целом было ожидаемо. Служа моей матушке, Феня была вынуждена общаться с остальными домочадцами и членами нашей семьи. Виктор, конечно же, здорово перешел границы, но Аграфена для себя решила, что это не должно стать препятствием ее службе.

И все же мы с матушкой отдельно распорядились, чтобы никаких поручений для Аграфены от Виктора не поступало. У них с отцом свои помощники. Тем более что Феня и правда не резиновая, нагрузка у нее была запредельной.

Светлейший князь взглянул на небо и улыбнулся.

— Всего триста километров разницы, а погода у вас здесь совсем другая. Мы уезжали из Гельсингфорса в проливной дождь и холод. А тут у вас почти что тропики!

— Едва ли такая погода будет баловать нас долго, так что, надеюсь, вы взяли теплые вещи, — ответил я и жестом пригласил прибывших следовать за нами. — Матушка ждет нас в особняке, поторопимся же.

— У нас все вещи теплые, — вздохнул Виктор. — А вот заиметь пару льняных костюмов по такой погоде нам бы не помешало…

Отец пристально вгляделся в лицо одного из охранников.

— Димсталь? Василий Димсталь?

Унтер-офицер в штатском поклонился светлейшему князю с едва заметной улыбкой. Конечно! Отец-то должен был многих знать в лицо. И пусть прошло пятнадцать лет, но кое-какие люди-то остались на своих постах.

— Димсталь к вашим услугам, Иоанн Карлович, — отрапортовал он, вытянувшись по струнке. — Счастлив снова видеть вас в Петербурге. Надеюсь, на этот раз вы здесь задержитесь.

— Идемте! — поторопил я, направляясь к вип-выходу. — Матушка повелела испечь ваш любимый ореховый торт. И ждать она не любит…

— Надеюсь, чай привезли?

— Обижаете, отец. Мы подготовились к вашему прибытию.

На самом деле готовились мы впопыхах. Срочно пришлось приводить в порядок некоторые комнаты, заказывать текстиль и прочие необходимые для комфортной жизни вещи. Не селить же хозяина дома в комнате для гостей! Все это требовало денег, а еще и все эти приглашения на приемы… Каждый выход все равно обходился в копеечку, особенно для женщин. А если приглашали на праздники, требовавшие подарков, то следовало приобрести что-то достойное…

Короче, в Выборге жить было куда экономнее. Да и в Гельсингфорсе, считавшемся глухой чухонской провинцией, тоже тратиться было особо не на что. А вот Петербург еще как проверял карманы и банковские счета на прочность.

Рассевшись по автомобилям, мы направились в сторону дома. Отец пожелал ехать с Аграфеной, а мы с Виктором забрались во второй автомобиль. Заодно князь попросил старого знакомого Димсталя сесть к ним — видимо, хотел поговорить с бывшим подчиненным, пока был в дороге.

Кортеж, сопровождаемый охранниками, выехал на набережную Выборгской стороны.

— Она меня простила? — задвинув окошко связи с водителем, спросил Виктор.

Я удивленно вскинул брови.

— Кто именно?

— Аграфена. И матушка, конечно…

— Не самая точная формулировка. Простить подобное нельзя, Витя, и ты это знаешь. Однако они любезно согласились не вспоминать об этом. Если, конечно, ты не напомнишь своим дурным поведением. К слову об этом. Как самочувствие, братец? Больше не было приступов?

Виктор покачал темноволосой головой.

— Нет, Леша. Ты, кажется, тогда все снял. Как стало легче, так и не возвращалось… А вы узнали что-нибудь о тех артефактах?

Я усмехнулся.

— Теперь этим занимаются вместе Третье и Четвертое отделения. Так что больше это не наша забота.

— Даже так? — искренне удивился брат. — «Тройка» — это же политические…

— Покушение на члена императорской фамилии — дело политическое. А от такого артефакта пострадал наш кузен, Александр Федорович.

— Ого…

— Ага.

Мы с матушкой в звонках и переписках лишнего не говорили и предполагали, что Федор Николаевич захочет скрыть инцидент с артефактом, по крайней мере от широкой общественности. Так что изумление Вити не было поддельным.

— А ты, Леш? Как ты в целом?

— Да что мне сделается… Вчера вот ходил на вечеринку к Салтыковым. Познакомился с нашей дальней родней, Павловичами.

— И как?

— Наследник — тщеславное малолетнее чмо. А вот девушки — приятные во всех отношениях красавицы.

— Это малолетнее чмо постарше тебя будет, — отозвался брат. — Что между вами случилось? Тебя непросто довести, чтобы ты повесил на человека ярлык.

— О, Павел Дмитриевич очень талантлив в этом вопросе. Доедем до дома — расскажу.

Дорога заняла совсем немного времени, и через пятнадцать минут наш кортеж уже заезжал во двор особняка на Большой Дворянской.

Слуги, прознавшие о скоро прибытии светлейшего князя, выстроились в два ряда возле входа, чтобы поприветствовать отца и наследника. Матушка и Татьяна тоже спустились — я отметил, что они особенно прихорошились.

— Ваша светлость!

— Иоанн Карлович!

Отец вышел первым и, заключив матушку в объятия, сдержанно поцеловал ее в щеку. Этикет, однако. Большего на людях позволять себе нельзя даже супругам.

Таня присела перед отцом в идеальном реверансе.

— Татьяна, — он взял за руки и жену, и дочь, чтобы вместе войти в дом. — Что ж, дамы, показывайте, как вы здесь все обустроили… Видит бог, я почти забыл, как здесь красиво…

Обед по случаю воссоединения семьи был домашним, но ни разу не скромным. Повара расстарались и завалили стол любимыми блюдами нашей семьи. А любили мы русскую кухню.

Отец обожал пельмени, поэтому их подали главным блюдом. Фарш из говядины и свинины, с лучком и перцем. Подавалось это все с деревенской сметаной — настолько густой, что ложка стояла.