Звонок с неизвестного номера - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 5

Сначала наведался в банк, снял наличных – на рынке карты не принимали, а делать переводы за каждый пучок петрушки или килограмм помидор отец не любил. Василиса Петровна (дама из хибарки наискосок) с удовольствием сплетничала:

– Видела я его у банкомата. Такой орел! Сотрудница молоденькая стояла на консультациях, так Юрка ей и улыбочку, и за талию приобнял!

Банк в их Абрикосовке – одноэтажный сарайчик, полы деревянные проваливаются, тетки работают злющие.

– С каких это пор у вас консультанты появились? – заинтересовался Денис.

– Программа губернаторская. Образовывали нас, как денег сэкономить на ЖКХ, – охотно отозвалась Василиса. – Чтоб платить без комиссии. Я научилась. А ваш папенька сказал, что и так давно этот метод знает.

Из банка отец, со слов случайно встреченных и теперь попивающих за помин его души, отправился на рынок, потом заглянул в сетевой магазин – успел до одиннадцати, пока пенсионерам скидки. Нагрузился знатно, но тащил покупки не в сумке-тележке, как многие делали, а в рюкзачке, в руках еще два пакета.

– День жаркий был, может, голову ему напекло? – жалостливо предположила еще одна соседка.

Но ее мигом оборвали:

– Тогда на другой день с утра бы в огород не пошел! А он с восьми утра свои «Шаланды» врубил, в душ сходил летний, потом виноград во дворе перебирал.

«Шаланды, полные кефали». Денис с детства слышал эту песню – и с магнитофонной кассеты, и в дребезжащем, не слишком мелодичном исполнении отца. Предвкушали вместе с батей, как в новом доме, на огромной террасе, перед которой расстилается морская гладь, сядут они с пивком и вяленой ставридкой, врубят любимую композицию, вдохнут пьянящий, соленый воздух.

Не успел отец.

На поминках присутствовали хозяева того самого дома-мечты. Муж и жена. Поглядывали искательно, но с вопросами лезть не решались. Денис сам подошел, сказал:

– Сделка, к сожалению, отменяется.

– Но я надеялся… – растерянно пробормотал мужчина.

Жена толкнула его в бок, вкрадчиво спросила:

– Может, сами купите? В память об отце?

– Зачем мне дом без него? – вздохнул Денис. И добавил: – Задаток оставьте себе.

Сумма была приличная и, наверно, риелтор помог бы вернуть, ссылаясь на форс-мажор, но он решил не мелочиться.

На следующий день после похорон начал разбирать вещи отца. Шкаф с аккуратно развешенной ветхой одеждой открыл и закрыл. Холодильник и погреб попросил разгрузить Василису Петровну. Достал шкатулку, где отец хранил документы.

Права на управление катером. Медицинский допуск – действителен еще четыре года.

Само плавсредство (моторную посудину с гордым именем «Афалина») Денис пристроил еще вчера – продал за символическую сумму отцовскому корешу. Договорились: пока тот будет кататься так, а когда он в наследство вступит, оформят все официально.

Нынешний домик с участком в семь соток тоже можно было немедленно выставить на продажу – бывать в Абрикосовке без отца Денис не собирался. Но пока здесь сохранялся родной батин запах – устаревший, пижонский одеколон «О’Жен». Китайская «звездочка» от радикулита. Особый, очень родной аромат старого, вечно сырого строения – газ на их улицу грозились протянуть лет двадцать назад, но отец так и не дождался.

Риелтор у него свой, давний знакомый. В принципе, и вещи поможет разобрать-пристроить. И сделку провести до вступления в наследство. Но рука у Дениса не поднималась немедленно разорять гнездо.

«Пусть пока будет», – решил.

В шкатулке, в старомодной картонке с завязками и надписью «Дело номер», обнаружил завещание. Все, конечно, ему – и дом, и катер, и вклад в банке.

Деньги на счету у отца лежали приличные – бо́льшую часть сам Денис и перевел, когда подписали договор задатка на новый дом. Хорошо бы, конечно, не гноить средства в рублях.

В делах наследственных он не слишком разбирался, но на поминках подсказали: нужно со свидетельством о смерти и завещанием сходить к нотариусу.

Тот оказался толстым и потным дядькой (имя Азиз, отчество Денис не расслышал). Голос журчал сочувственно, в глазах сквозило равнодушие.

– Когда можно будет к счету отца доступ получить?

– Закон гласит: через полгода. В случае если другие наследники не объявятся. Сожалею, но обойти установленный порядок никак невозможно.

– У меня нет цели получить его деньги немедленно. Хотел на депозит перебросить, чтобы проценты капали.

– А мобильный банк у покойного имелся?

– Да. Но пароль я не знаю. Сам учил отца – никому его не говорить.

– Тогда – мои сожаления, – безучастно отозвался нотариус.

Остается только надеяться – ха-ха! – что рубль начнет укрепляться.

В Москве начинались холода, но Абрикосовка золотилась под поздним сентябрьским солнцем. На землю с глухим стуком падали грецкие орехи, осенние паутинки бросали свои лассо, в зарослях топинамбура шебуршали ежи – считалось, что их надо выводить, но отец с колючими дружил, подкармливал.

– Вода в море теплая, приезжие вовсю купаются, – искушали его соседи. Но Денис знал, что придет на пляж – и море ему не море, будет бесконечно искать взглядом отцовскую «Афалину». Вспоминать, как батя учил его ловить крабов, чтоб не куснули, и отдирать от бетонного пирса мидий.

Поэтому через день после похорон запер дом, ключи оставил Василисе (та обещала в благодарность, что унаследовала отцовские продуктовые запасы, провести генеральную уборку) и улетел в ненастье столицы.

Участковый заглянул к Алене Андреевне на следующий вечер – йорк встретил его оглушительным лаем.

Парень присел, попытался погладить, но еле успел руку отдернуть от острых зубов. Алена Андреевна схватила пса, виновато сказала:

– Малыш, как я понимаю, мужчин не любит.

– Это да, хозяйкой у него женщина была, – важно улыбнулся молодой полицейский.

– Неужели нашли ее? – обрадовалась.

– Машину засек. По камерам видеонаблюдения. Новенький «Мини Купер». Белый. В номере – сплошные семерки. Припарковался у входа в парк в десять сорок. Оттуда вышла женщина с собакой. Через час – вернулась в машину одна.

– А что за женщина? Как выглядит?

– Молодая. Симпатичная. Зовут Анастасия Комова.

– Как вы узнали?

Участковый взглянул снисходительно:

– Так номер «пробил». Авто принадлежит Анастасии Комовой одна тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения, по возрасту вроде подходит. Проживает в Москве, на улице Металлургической. Вот адрес. Но, если что, узнали не от меня. Права не имею служебную информацию разглашать. Только ради вас инструкцию нарушил.

Для визита на Металлургическую улицу Алена Андреевна придумала легенду. Допустим, она помощник нотариуса. Вашей соседке Анастасии Комовой дальняя родственница оставила небольшое наследство. Имя с адресом есть, а по телефону дозвониться не могу.

Проживала девушка (для Алены Андреевны все, кто младше тридцати, казались молодыми) в старой пятиэтажке рядом с Терлецким парком. Но собаку повезла почти на другой конец Москвы. Вероятно, затем, чтобы точно никто из соседей пса не признал и тот сам домой не вернулся.

Первым делом, как вошла во двор, Алена Андреевна огляделась, нет ли на парковке искомой машины? Но, хотя воскресенье и раннее утро, «Мини Купера» на стоянке не обнаружилось. Обидно, если Анастасия проживает не по месту регистрации. Тогда поиски сильно усложнятся.

Алена Андреевна по номеру квартиры вычислила: Настино жилье в третьем подъезде, на втором этаже. Скорее всего, вот эта квартира – с окнами во двор. Плотные шторы закрыты наглухо, на подоконниках – ни цветочка, вообще ничего. Очень похоже, что место необитаемое. Жаль.

Во дворе, как назло, ни души. Алена Андреевна позвонила в домофон. Ожидаемо, ответа не получила.

Спросила себя с иронией: «Ну, гражданка частный детектив? Что будешь дальше делать?»

Но тут из Настиного подъезда вышла женщина лет сорока. Рядом крутится хорошенький той-терьерчик. Алена Андреевна тактично выждала, пока пес справит нужду, и подошла к его хозяйке: