Час урагана (СИ) - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович. Страница 9

— Стоп, — прервал я словесный поток, — вы хотите сказать, что с Николаем Генриховичем нет связи уже… — я посмотрел на часы, — двадцать часов?

— Я хочу сказать, с ним что-то случилось ужасное, а милиция даже пальцем не шевелит, надежда только на тебя, ты можешь приехать, я с ума схожу…

— Буду через час, — сказал я, совершенно в тот момент не представляя, чем я, собственно, мог помочь в поисках.

Я одевался, а тетя Женя что-то продолжала говорить, голос ее из трубки был слышен даже в спальне, вышла Лиза в легком халатике и спросила, что происходит.

— Понятия не имею, — сказал я. — У тети Жени истерика — уверяет, что Николай Генрихович пропал, я к ней сейчас съезжу, иначе ее не успокоить.

— Оттуда на работу?

— Конечно. Игорька в садик отвези сама, хорошо?

Добрался за сорок минут.

Наверняка тетя Женя не спала ночь — вид у нее был… Я впервые подумал тогда, что ей уже больше пятидесяти, и что Николай Генрихович тоже далеко не юноша. Тетя Женя быстро говорила, перескакивая с пятое на десятое, я усадил ее за кухонный стол, вскипятил воду в чайнике, насыпал в чашки по две ложки растворимого кофе, сам тоже сел и сказал:

— Пожалуйста, тетя Женя, давайте с самого начала и по порядку.

С самого начала и по порядку — после того, как я расположил происходившие события в нужной последовательности — дело выглядело так.

Первого августа в Сибири должно наблюдаться полное солнечное затмение, и потому в Новосибирск отправилась экспедиция солнечников, к которой Николай Генрихович примкнул — не знаю из какого интереса, скорее по старой памяти, стариной решил тряхнуть, вспомнил, видимо, как в молодости объездил все республики бывшего Союза… Тетя Женя мужа отговаривала: куда ему в его нынешнем состоянии, но Коновалов, начальник экспедиции, убедил ее, что все совершенно безопасно, а для пошатнувшегося здоровья Николая Генриховича даже полезно: свежий воздух, природа, и молодость вспомнить бывает необходимо для душевного здоровья, от Новосибирска они далеко отъезжать не собираются, наблюдательный пункт устроят сразу за городом, в Павино, а Н.Г. давно мечтает… В общем, уговорил. Сначала предполагалось, что за Н.Г. заедет Олег Перминов по дороге в аэропорт, но Н.Г. уперся: сам, мол, доеду на такси, вещей у него действительно было немного — все поместились в рюкзак, погода стоит теплая, все-таки середина лета. Такси приехало вовремя, тетя Женя лично погрузила мужа с рюкзаком, переговорила по мобильному с Коноваловым («не беспокойтесь, Евгения Алексеевна, встретим») и, когда машина отъехала, отправилась на семинар, который невозможно было пропустить, потому что тема важная, и ожидалось, что будут коллеги из ИКИ и ФИАНа. По дороге в институт тетя Женя несколько раз звонила мужу на мобильный, все было в порядке, во время семинара телефон пришлось выключить, а после того, как закончилась дискуссия, она вышла в коридор, позвонила — тогда-то автоответчик впервые и объявил ей, что «абонент недоступен». А Коновалов сказал, что Николай Генрихович в Домодедово так и не появился; у входа, где договорились, его не было, в залах регистрации тоже, объявили по громкой связи — никакого результата.

Рейс никто не собирался откладывать, и экспедиция улетела без Черепанова, тетя Женя сразу принялась звонить в милицию, но дежурный ей объяснил, что в таких случаях надлежит явиться в отделение по месту жительства и оставить заявление, но делать это следует не ранее, чем через двадцать четыре часа после… а вы говорите, и трех часов не прошло, так еще объявится ваш муж, может, машина в пробку попала, в мобильном батарейка села, и вообще…

— Вы звонили в… — я хотел спросить про больницы, но тетя Женя не дала мне закончить фразу.

— Я звонила во все больницы, даже в Онкологический центр на Каширке! Нет его нигде. А в морги я звонить не собираюсь, что там Коле делать?

Действительно. В морги позвонил я сам, выйдя якобы в магазин за сигаретами. Тетя Женя не выносила табачный дым, и при ней я, конечно, не курил никогда, но как повод выйти из квартиры… Телефоны у меня были записаны в память мобилы еще с того времени, как я служил участковым — недолго это продолжалось, да и вспоминать о тех месяцах не люблю, но вот хоть какая-то польза. То есть, никакой пользы на самом деле, потому что в столичные морги не поступало тело с документами на имя Черепанова Николая Генриховича. И слава Богу.

— Что будем делать? — спросил я скорее себя, чем тетю Женю, вернувшись с сигаретами и спрятав их подальше в задний брючный карман.

— Ох, не знаю, Юра, — запричитала тетя Женя, и я в который раз сказал себе: «Прежде чем произнести вслух слово, семь раз подумай!»

Похоже, мне одному придется выполнять обязанности всей московской милиции с ее не сравнимыми с моими возможностями. Сначала, по моему разумению, нужно было сделать два дела — желательно, одновременно. Во-первых, отыскать таксиста, который вез Николая Генриховича в аэропорт. Во-вторых, попытаться получить доступ к спискам пассажиров, улетевших в Новосибирск более поздними рейсами: мог ведь Н.Г. элементарно опоздать при нынешних-то пробках! Правда, оставался вопрос: почему не позвонил, почему мобильник подает сигнал «абонент недоступен»? Есть еще вариант: поинтересоваться в компании мобильной связи, не могут ли они отследить, где находится сейчас мобильный телефон номер такой-то?

— Вот что, тетя Женя, — решительно сказал я, прерывая поток слов, общий смысл которых сводился к тому, что Коля не мог просто исчезнуть, он же где-то находится, и значит, там его и надо искать. — Я займусь поисками, надеюсь, что все будет в порядке (и тени такой надежды у меня не было), а вы езжайте на работу, так будет лучше, отвлечетесь, да и мне спокойнее…

— Ты что, сдурел? — взвилась тетя Женя. — Какая работа? Думаешь, я могу чем-то заниматься, когда…

Я не стал дальше слушать и, отойдя к окну, принялся обзванивать столичные таксопарки, в промежутках между звонками пытаясь пробиться по известному мне номеру в дежурную часть аэропорта Домодедово. Звонил, а сам думал о том, насколько все это безнадежно. Можно потратить неделю, причем совершенно без толку, тогда как из любой ментовки… Господи, как не хотелось опять слышать голоса Корнеева или Толстолобова, как не хотелось… Но через час, даже на сантиметр не приблизившись к цели, я понял, что, как мне ни было неприятно просить о чем-то своих бывших сослуживцев, но придется… В трех таксопарках над моими вопросами посмеялись, в четвертом бросили трубку, не дослушав, в дежурной части Домодедова все время было занято… В общем, судьба.

— Ну что? — спросила меня тетя Женя, когда я на какое-то время перестал нажимать на кнопки и задавать стандартные вопросы. — Что тебе сказали?

Я подумал, что она все-таки героиня — целый час сидела на диване, не проронив ни слова и только глядя на меня тоскливым взглядом. Это было настолько не похоже на тетю Женю…

— Попробую иначе, — пробормотал я и, преодолевая нежелание пальцев набирать знакомый номер, нажал несколько цифр, помнить которые буду до конца дней. Если трубку снимет майор Корнеев…

— Старший лейтенант Толстолобов, — произнес низкий голос. Слава Богу, хоть тут повезло.

— Жора, — сказал я. — Это Юрий. Дольский.

— Слушаю тебя, Юра, — спокойно сказал Толстолобов, будто после нашей последней встречи прошли не два года, а два дня, и будто звонил я, как обычно, чтобы доложить о состоянии дел на вверенном мне участке территории.

— Ну… — я не нашелся, честно говоря, с чего начать. — Как дела-то?

— Хорошо, — отозвался Толстолобов. — Надеюсь, что и у тебя нормально.

— Да, — согласился я.

— Но что-то случилось, — констатировал старший лейтенант. — Я прав?

— Да, — сказал я. — Пропал человек. Уже почти сутки. А ты ж знаешь, как такие…

— На нашей территории? — перебил меня Толстолобов.

— Нет. Пропал по дороге в Домодедово.

— Это отделение… Погоди, адрес у него какой?

— Проспект Вернадского, тридцать шесть, строение три…