Предупреждение Эмблера - Ладлэм Роберт. Страница 66

После того как Кастон исчез за дверью ресторана, Эмблер проводил взглядом отъехавшее такси и выждал еще пять минут, наблюдая за улицей. Ничего. Никаких признаков скрытой активности. Никаких примет развертывания оперативных сил противника.

Он перешел запруженную толпами прохожих улицу и проследовал в «Макдоналдс». Внутри было сумрачно, а красноватые лампы вызывали невольную ассоциацию с кварталом красных фонарей. Кастон сидел в угловой кабинке с чашкой кофе.

Эмблер купил пару гамбургеров с беконом и занял место за столиком в задней трети зала, откуда был хорошо виден вход. Потом, перехватив взгляд американца, кивком пригласил его к себе. Судя по всему, Кастон выбрал кабинку только потому, что она находилась в углу. Такую ошибку не мог бы позволить себе даже начинающий агент. Если противник появляется там же, где и ты, то это потому, что он знает, где тебя искать. В таком случае предпочтительнее увидеть его первым, чтобы успеть предпринять защитные действия. Оставаясь вне поля зрения, ты лишаешь себя единственного преимущества.

Американец опустился на стул напротив Эмблера. Вид у него был далекий от счастливого.

Эмблер внимательно оглядел зал. Оставалась еще возможность, что Кастона используют вслепую, что где-то в одежде или обуви спрятан сигнальный радиомаяк – в таком случае опергруппа могла держаться в стороне, ориентируясь на сигнал и дожидаясь удобного момента.

– А вы больше, чем на фотографии, – заметил Кастон. – Хотя и фотография была маленькая, три на пять.

Эмблер пожал плечами.

– Кто знает, что вы здесь, со мной? – нетерпеливо спросил он.

– Кроме вас, никто, – проворчал бледнолицый. И снова в его голосе не было ничего, что выдало бы фальшь. Лжецы, соврав, часто смотрят на вас, чтобы проверить вашу реакцию на ложь, решить, клюнули вы на нее, или для убедительности надо добавить еще порцию. Те же, кто говорит правду, полагают, что им верят на слово, а потому к дополнительным приемам воздействия не прибегают. Внимание Кастона привлекал не столько собеседник, сколько лежащие на подносе гамбургеры.

– Собираетесь съесть оба?

Эмблер покачал головой.

Американец кивнул и, взяв «ройял», набросился на него с жадностью изголодавшегося путешественника.

– Извините, – пропыхтел он, набив рот. – Давно не ел.

– Неужели во Франции так трудно с хорошей едой?

– А вы как думали? – не замечая сарказма, ответил Кастон.

– Неважно, что я думаю. Расскажите мне о себе. Кто вы такой? На церэушника не очень-то похожи. Впрочем, вы вообще не похожи ни на агента, ни на полицейского. – Он скользнул взглядом по сидящему напротив странному субъекту – покатые плечи, животик. – Знаете, вы смахиваете на бухгалтера.

– Так оно и есть. – Американец выхватил из кармана автоматический карандаш и нацелил на Эмблера. – Со мной шутки плохи. – Он улыбнулся. – До ЦРУ работал в Аудиторской палате. В Управлении уже тридцать лет. Просто я из тех, кто обычно держится в тени.

– В тылах?

– Не всем же быть на передовой.

– И все-таки, как вы попали в Управление?

– Нам что, больше поговорить не о чем?

– Рассказывайте, – приказал Эмблер, добавив угрожающих ноток.

Кастон кивнул, поняв, что тот, кого он знал лишь по оперативному псевдониму, спрашивает не из любопытства.

– Если коротко, история такая. Сначала я работал по корпоративным мошенничествам на Бирже. Потом проверял «Эрнст и Янг». Между тем какому-то умнику в Вашингтоне пришло в голову, что Управление и само представляет собой, по сути, компанию. Вот они и решили, что им нужен человек именно с моим набором способностей. – Он отхлебнул кофе. – Оказалось, что не ошиблись.

И снова полное соответствие слов и мимики.

– Получается, что меня нашел не профессионал-оперативник, а самый заурядный любитель. Ветеран канцелярской службы. – Эмблер покачал головой. – Уж и не знаю, смеяться или трепетать от страха.

– Я, может быть, и ветеран канцелярской службы, но это не значит, что я полный идиот.

– Нет-нет, как раз наоборот, уверяю вас. А теперь расскажите, как вы меня нашли и зачем.

В уголке рта аудитора мелькнула и тут же исчезла самодовольная улыбка.

– Все было просто после того, как я узнал, что вы в Париже.

– В городе, как вы сами упомянули, с одиннадцатимиллионным населением.

– Вот и я об этом подумал. Спрятаться в Париже не так-то легко, в городе действуют разведки нескольких стран. Я бы даже сказал, что для человека в вашем положении это последнее место, куда можно было бы податься. Раз так, то вы там не для того, чтобы уйти под землю. Тогда для чего? Работа? Но если вы ее выполнили, то должны были скрыться. Оставалось предположить, что вы что-то ищете. Некую информацию. И где же вы наверняка не стали бы ее искать? Где меньше всего можно ожидать появления бывшего сотрудника Отдела консульских операций? Разумеется, в представительстве этого самого отдела, расположенного, как известно, в парижском консульстве. Так, по крайней мере, рассуждали бы мои коллеги.

– И вы, действуя вопреки логике, отправились туда и заняли наблюдательный пост на лавочке через дорогу.

– Я исходил из того, что информация, которую вы ищете, имеет какое-то отношение к ОКО и что вы скорее всего попытаете счастья там, где чувствуете себя как дома.

– То есть вы действовали по наитию, а?

В глазах Кастона вспыхнуло пламя негодования.

– По наитию? – Голос его задрожал от возмущения. – По наитию? Клейтон Кастон ничего не делает по наитию. Он не руководствуется чувствами, инстинктами, предчувствиями или…

– Можно потише.

– Извините. – Кастон покраснел. – Просто вы задели меня за живое.

– Так или иначе, замечательная цепь логических умозаключений…

– Я бы не говорил о силлогистической логике. Скорее о вероятностной матрице.

– Называйте как хотите. Короче, постучали в бубен, покурили трубку и решили покараулить у вполне определенной двери. И тут вам крупно повезло.

– Повезло? Вы, похоже, плохо меня слушали. Говорить нужно не о везении, а о практическом применении теоремы Байеса для расчета условных вероятностей с учетом априорных вероятностей во избежание ошибочного…

– Теперь вопрос потруднее. Зачем? Зачем вы меня искали?

– Вас ищут многие, так что я могу говорить только за себя. – Кастон помолчал. – Как бы вам объяснить… Несколько дней назад меня интересовало только одно: найти вас, чтобы вывести из дела… устранить, скажем, ненормальность, определенное отступление от заведенного порядка. Но потом выяснилось, что существует ненормальность покрупнее. В моем распоряжении есть определенная информация. То, что называется отправными точками. Полагаю, вы тоже владеете определенной информацией, но уже другого рода. Сложив то, что знаете вы, с тем, что известно мне, мы получим, выражаясь научным языком, более широкое пространство выборок и, возможно, узнаем что-то новое.

– И все-таки я не понимаю, почему вы здесь, а не в кабинете, где могли бы спокойно затачивать карандаши.

Кастон хмыкнул.

– Все дело в том, что меня ткнули носом в стену. Есть плохие парни, которые хотят найти вас. Я хочу найти их. Возможно, у нас общий интерес.

– Давайте кое-что уточним, потому что я не уверен, что правильно вас понял. – Эмблер говорил тихо, зная, что сказанное теряется в общем шуме уже на расстоянии трех футов от стола, и не забывая наблюдать за залом. – Сначала вы хотели выследить меня, чтобы убрать. Теперь вы хотите выследить тех, кто хочет меня убрать.

– Правильно.

– И что потом?

– Потом? Ну, потом… потом наступит ваша очередь. Сначала сдам их, потом сдам вас. А уже потом вернусь в офис, затачивать карандаши № 2.

– Вы говорите мне, что в конце концов собираетесь сдать меня? Вывести меня из дела? Почему вы мне об этом рассказываете?

– Потому что это правда. Понимаете ли, вы представляете все, что мне отвратительно.

– Лесть ничего вам не даст.

– Дело в том, что такие, как вы, подобны заразе. Вы – ковбой. Вас используют другие ковбои, люди, не считающиеся с законами и установлениями, люди, которые каждый раз выбирают кратчайший путь. Но это еще не все. Я знаю, что вы практически всегда определяете, когда вам лгут. Так какой смысл что-то скрывать?