Путешествие на Луну (ЛП) - Ле Фор Жорж. Страница 69

— Наша скорость будет регулироваться, — это прекрасно, — проговорил граф. — Но остается еще вопрос о направлении: ведь если свет будет нашим двигателем, то вагон будет иметь возможность двигаться только по направлению к Солнцу, и ни в какую другую сторону.

— Совершенно верно, — подтвердил инженер. — Таким образом мы будем в состоянии посетить только те планеты, которые лежат между Землей и Солнцем, то есть Венеру и Меркурий, а Марс, Юпитер и все прочие планеты останутся для нас недостижимы.

— Кроме того, — прибавил Гонтран, желая щегольнуть своими астрономическими познаниями, — сколько времени продолжится наше путешествие? Ведь от Земли до Меркурия более двадцати миллионов миль, и чтобы перелететь это громадное расстояние, нужны целые месяцы, если не годы.

Подавленный возражениями, старый ученый не знал, что сказать в ответ, но его выручил Фаренгейт, до сих пор не промолвивший ни слова.

— By god! — воскликнул янки, — да чего же вы затрудняетесь, профессор? Стоит только выкрасить весь вагон снаружи этим веществом, и у нас получится обширная светочувствительная поверхность, благодаря которой скорость вагона значительно увеличится.

Михаил Васильевич поднял опущенную голову, взглянул на американца и, крепко пожав его руку, с чувством поблагодарил за дельный совет, после чего обратился к Гонтрану и его приятелю.

— Нет, мы не будем, граф, в дороге целые месяцы и годы, — сказа он, — нет, г-н Сломка, мы не будем двигаться только по направлению к Солнцу. Как советует сэр Джонатан, мы выкрасим весь свой вагон светочувствительным веществом и таким образом достигнем громадной скорости. Что касается направления, то, чтобы изменять его, мы приделаем к своему вагону широкую платформу, составленную из вращающихся пластинок, одна сторона которых будет покрыта этим веществом, а другая — нет. Заставляя эти пластинки вращаться, мы легко достигнем желаемого направления…

С этими словами старый ученый схватил бумагу и карандаш, быстро произвел вычисление и прибавил:

Наибольшая скорость, какой мы достигнем при этом, будет 20.000 метров в секунду, т. е. 18.000 миль в час… Следовательно, чтобы долетель до Меркурия, нам понадобится не более сорока суток.

Пораженные необычайной смелостью замысла профессора, оба приятеля ничего по отвечали.

— Вы еще сомневаетесь? — с улыбкой спросил их старый ученый. — Хорошо… вы убедитесь, когда увидите всё на деле.

Несмотря на свое предубеждение, Гонтран и Сломка, вместе с Фаренгейтом, горячо принялись за выполнение отважного проекта. Прежде всего они приготовили клеевую краску, затем превратили светочувствительное вещество в тонкий порошок, очистили его от посторонних примесей и прибавили к краске. Когда все было готово, Фаренгейт вооружился кистью и начал окрашивать всю наружную поверхность вагона, опять-таки при искусственном освещении. Гонтран же и Сломка тем временем построили широкую платформу из двадцати четырёх отдельных пластинок, которые могли, по желанию, вращаться на осях то в ту, то в другую сторону.

ГЛАВА XLVII

К утру того дня, когда был назначен конгресс селенитов, наши герои закончили работу по отделке вагона и переправили последний в тот кратер, который должен был служить местом собрания жителей Луны.

— А что мы станем делать с Шарпом? — спросил старого ученого Вячеслав Сломка.

Наморщенный лоб Михаила Васильевича подсказал инженеру, что эта мысль сильно тревожит старика.

— Что? — переспросил, задумавшись, профессор. — Я право во знаю.

— Конечно, нельзя покидать несчастного в этом состоянии, — сострадательно заметила Елена.

— Сделай мы это хоть на минуту, Шарп, наверное, умрет, — подтвердил Сломка.

— Доверьте его в таком случае мне, профессор, — обратился к старому ученому Джонатан Фаренгейт.

— Вам?!

— Да, мне… Я употреблю всевозможные усилия, чтобы спасти его. Но когда Шарп встанет на ноги, то…

Американец не договорил, но сверкнувший в его взорах огонь красноречивее всяких слов указал на чувство мести, которым дышал янки.

— Так вы нас хотите покинуть? — воскликнул Гонтран.

— Дорогой граф, — обратился к нему Фаренгейт, — когда я присоединялся к вам на Земле, то не имел иной цели, как достигнуть Луны и отыскать здесь злодея Шарпа. Эта цель мной достигнута, и потому я не вижу нужды продолжать свои странствования.

Михаил Васильевич с удивлением пожал плечами.

— Но неужели, — спросил он, — вас не привлекает перспектива увидеть все чудеса неба, которые прежде вы могли наблюдать лишь на расстоянии миллионов миль?

Американец покачал головой.

— Эх, что мне эти чудеса! Откровенно говоря, профессор, я и прежде гораздо больше занимался свиными тушами, чем звездами и планетами… И теперь для меня гораздо приятнее разглядывать лицо Теодора Шарпа, чем поверхность Марса и Сатурна, несмотря на всю прелесть последних…

Изложенный разговор наши герои вели по дороге, возвращаясь с работы по устройству вагона в свое помещение. Достигнув последнего, Фаренгейт первым вошёл в залу, но едва успел сделать в ней несколько шагов, как яростный крик вырвался из его груди:

— Шарп!.. Шарп!..

Ярость едва не задушила американца: с покрасневшим лицом, выкатившимися глазами, раскрытым ртом — он походил на поражённого апоплексическим ударом. Услышав крик янки, остальные спутники быстро вбежали в залу и, остолбенев от изумления, глядели на постель, где Шарп лежал без движения почти пятнадцать дней.

Она была пуста.

— Негодяй обманул нас! — яростно крикнул Гонтран.

Старый учёный обернулся к Сломке и тоном упрека спросил его: — Как же вы уверяли, что Шарп находится при смерти?

— Я бегу за ним, и если найду, то клянусь, — представлю вам живым или мертвым.

С этими словами инженер схватил висевший на стене карабин и бросился из залы. Фаренгейт и Гонтран последовали его примеру.

Однако, спустя четыре часа, преследователи возвратились с пустыми руками: все трое не могли открыть ни малейшего следа беглеца.

— Будем настороже, — проговорил Фаренгейт, — этот разбойник и состоянии наделать нам много хлопот.

Едва он произнёс эти слова, как в залу вошел Телинга и пригласил путешественников на собрание. Делать нечего, пришлось пока отложить поиски и отправиться на конгресс.

Кратер, где был назначен последний, представлял необыкновенное зрелище: целые миллионы селенитов бесчисленной толпой наводнили всю его поверхность; там и сам среди мужчин виднелись и селенитские дамы в своих оригинальных головных уборах, легких платьях и черных трико; в стороне, на небольшом возвышении, стоял готовый к отъезду вагон-граната, тщательно закрытый от солнечных лучей тентом.

Селенитка

Едва наши герои показались в собрании, как в кратере настала мертвая тишина, и директор Маулидекской обсерватории громким голосом начал:

— Дорогие мои соотечественники! Все вы, откликнувшиеся на мой призыв и собравшиеся сюда с разных концов Луны, узнайте, что пространство, отделяющее нас от Земли, наконец преодолено смелыми обитателями этой планеты, отважившимися на опасное путешествие из любви к науке.

Итак, великая завеса, скрывавшая от нас многое, упала; тайны природы открыты нашим глазам; мы знаем теперь, что и в других мирах вселенной есть жизнь, и что, когда Луна мертвой и оледенелой будет двигаться в пространстве, — иное человечество, более юное, будет продолжать наш путь к прогрессу и совершенству.

Что может быть чудеснее этого факта?! Какое событие, начинающее новую эру в нашей истории! Отныне мы будем непосредственно сообщаться с обитателями миров, плавающих в океане Бесконечного…