Криминальный гардероб. Особенности девиантного костюма - Коллектив авторов. Страница 48

Костюм в суде

Форма одежды судей и адвокатов в Норвегии строго регламентирована. Как и в большинстве других стран, адвокаты и судьи носят черные мантии, хотя и не надевают белые парики, как в Великобритании [429]. Законодательно регулируются разные детали одежды, начиная с ткани (мантия должна быть сшита из «черного шерстяного сукна, иметь широкие рукава и доходить до середины голени» [430]) и заканчивая украшениями и отделкой. Некоторые элементы костюма, как это часто бывает с униформой, указывают на ранг владельца. Судьям Верховного суда, например, положена отделка из красного бархата; судьи апелляционного суда и генеральный прокурор носят мантии с отделкой из черного бархата; костюмы адвокатов и прокуроров оторочены черным шелком. Секретарю суда предписан узкий воротничок без отделки [431]. Остальным участникам мероприятия официальный сайт рекомендует являться в суд в «обычной приличной одежде» [432]. Что представляет собой обычная приличная одежда, не уточняется. Как упоминалось выше, люсекофте считается приличной одеждой: красивой и даже формально-парадной.

Насколько мне известно, одежда в суде обычно привлекает мало внимания. Обсуждались наряды женщин, жертв изнасилования, но речь главным образом шла об одежде, которую те носили вне зала суда [433]. Кроме того, возникали споры о возможности носить в суде хиджаб, проблематичный и в других контекстах. Помимо люсекофте, внимание привлекала и другая норвежская «кофте», которую предлагали запретить надевать в суд. Это традиционный саамский мужской и женский костюм, состоящий из вышитой трикотажной или кожаной куртки с поясом. Жакеты и шляпы декорированы лентами, кружевом, слюдой, кожей и расшиты металлической нитью. Низ лифа и рукава иногда украшены лентами. Отделка маркирует региональную принадлежность.

Сторонники упомянутого запрета апеллировали к нейтральности, более уместной, по их мнению, в судебном контексте. Однако большинство выступило против, полагая, что такое предписание нарушает международную конвенцию о правах коренных народов и противоречит политике Норвегии, для которой принципиально важно уважительное отношение к саамской культуре. В ходе дебатов выяснилось, что «кофте» — не редкость в судах Финнмарка (района на севере Норвегии, где саамская культура особенно влиятельна); там этот наряд носят даже судьи. Эта практика коррелирует с ношением саамской «кофте» на официальных мероприятиях и в институциональном контексте в целом. «Кофте» активно используют члены саамского парламента, высшего публично избираемого органа по делам саамов. Предложение о запрете не было принято, и сегодня мировые судьи, судебные приставы и другие сотрудники суда могут носить любую одежду, наделенную религиозными или политическими коннотациями, будь то саамский национальный костюм, «кофте» или хиджаб. Люсекофте не упоминалась в этих дебатах; речь в первую очередь шла об отношениях между саамской одеждой и современным западным мужским костюмом.

Впрочем, вопрос о люсекофте в суде также однажды поднимался. В 2003 году на слушаниях по делу об опеке такой костюм носил полицейский прокурор. По сообщению новостного интернет-издания, судья выступил против, заявив: «Это неуважение к обвиняемому и суду — не одеваться должным образом. Это все равно что явиться в спортивном костюме на свадьбу или в плавках на похороны. Так попросту не принято» [434]. Прокурор защищался: «Моя „кофте“ — настоящий наряд, прекрасная модель, купленная в магазине домашних ремесел» [435]. Он также пояснил, что пришел в таком костюме не намеренно, просто слушание об опеке было объявлено в срочном порядке, и он не успел переодеться. Впрочем, полицейский не стал настаивать на своем и признал ошибку: «Суд — серьезное учреждение, и я полностью признаю необходимость соблюдения строгого дресс-кода» [436]. Это был дипломатический жест: прокурор хотел продемонстрировать, что уважает правила. И все же он считал свою «кофте» нарядом; то есть его костюм соответствовал требованию являться в суд в приличной одежде.

«Приличная одежда» — очень размытое понятие, и его толкование зависит также от позиции адвокатов, до некоторой степени ответственных за внешний вид своих клиентов. Большинство людей считают, что подсудимые сами выбирают себе костюм, однако один из журналистов полагал, что Арфан Бхатти надел «кофте» по совету своего защитника. В статье под названием «Директор цирка Джон Хр. Элден» он утверждает, что «трюк с люсекофте», к несчастью, оказался «ошибкой, разрушающей правдоподобие, и это нанесло серьезный ущерб имиджу Арфана Бхатти» [437]. В статье цитируются разные мнения об ответственности юристов за внешний облик клиентов. Элден утверждает, что «не вмешивается в решения клиента, что ему надеть»; другой адвокат защиты сообщает: «Мы следим, чтобы наши клиенты не ставили себя в неловкое положение своим костюмом. Он не должен быть слишком официальным или слишком повседневным, поскольку здесь на кону правдоподобие и доверие». Глава комитета по уголовному праву в Норвежской коллегии адвокатов проводит «курсы по выбору одежды» для новых юристов и рассказывает, что «клиенты довольно часто спрашивают, что надеть. Мы советуем одеваться красиво и пристойно. Не следует надевать слишком броский наряд, потому что он отвлекает от содержания судебного процесса». По мнению автора статьи, Элдену определенно следовало удержать своего клиента от выбора люсекофте, и не важно, был этот жест ироничным или нет. Нужно было посоветовать клиенту «надеть красивую рубашку, галстук и умеренно консервативный свитер» [438].

Рубашка, галстук и консервативный свитер служат здесь образцом «приличной одежды», уместной в суде. Главное правило норвежского этикета гласит: «Человек должен, в меру своих возможностей, одеваться подобающим образом в любом случае» [439]. Соответствие внешнего вида ситуации и окружению и сегодня считается обязательной нормой. Этот аспект часто обсуждается в связи с одеждой для спорта и отдыха на природе [440]. Чаще, однако, выбор костюма не стимулирует дебаты о корреляции костюма с поведенческими ожиданиями: людей больше занимают проблемы вкуса и идентичности. И в материалах, посвященных одежде, подходящей для непрофессионалов в зале суда, и в вышеупомянутой статье акцент делается на необходимости одеваться сообразно контексту. Одежда должна быть приличной, то есть демонстрировать уважение к такому серьезному мероприятию, как суд.

Трюк с люсекофте

В центре дебатов вокруг свитера Тоски были вопросы, касающиеся причин и последствий выбора костюма. В нескольких статьях этот жест интерпретировался как перформативный, а при описании его использовались сценические метафоры: «Суд — это сцена, где можно показать себя народу и судьям. И в особенности — своему судье». Упоминалось, что «Тоска использовал в качестве реквизита молочный шоколад, „кусочек Норвегии“» [441]. Задача суда, однако, не развлекать публику, а установить истину и вынести справедливое решение. Допрашивая свидетелей, адвокаты пытаются составить портрет обвиняемого, выяснить, что произошло и какова была роль подсудимого в этих событиях. По словам Э. Гоффмана, цель суда — понять, что произошло за кулисами, выявить истинное «я», скрытое маской [442]. Здесь нет несущественных деталей, и одежда, подобно языку, помогает понять личность обвиняемого и интерпретировать сказанное во время заседания. Спустя два дня после суда крупнейшая норвежская газета Aftenposten написала: «Высказывания, которые использует Бхатти, утрачивают достоверность на фоне доказательств его тяжкой вины. И люсекофте ему не помогает» [443].