Имя для планеты (СИ) - Сухачевский Олег. Страница 5

– И вот я встретился с ней пару раз, потом купил кольцо – типа подарок. Пригласил её поужинать, чтобы сделать предложение. Ну, поужинали мы с ней, настал главный миг. Перед таким, судьбоносным решением я решил отлить и отошёл в туалет. Сказал, что сейчас вернусь, мол, всё нормально…

Стою я, значит, перед писсуаром, делаю своё дело, в стену смотрю, и тут вдруг меня настигает мысль: 'И что, это всё?'. Вот сейчас я застегну ширинку, помою руки, выйду к ней, сделаю предложение и стану таким же, как миллионы других баранов.

Наплодим мы с ней кучу детей, купим дом с уймой ненужного барахла. По выходным я буду напиваться, а всё остальное время стану отращивать пузо. Получу повышение в конторе у папаши, а со временем смогу занять его место. А потом, по истечении положенного срока, тихо склею ласты в кругу семьи. Если не сдохну раньше от тоски…

В общем, едва у меня пронеслась эта мысль, как я понял: 'Это не по мне!'. Вышел из туалета и только меня и видели. Загнал то колечко – пригодилось всё-таки! – и купил билет на первый же экспресс до космодрома, а оттуда – на орбиту. Там завербовался на лихтер, что подвернулся под руку и покинул родную планету навсегда.

Долго меня носило по Вселенной, и где я только не был. Работал на рудниках, вышибалой в кабаке, потом там же барменом. Был профессиональным игроком, музыкантом, актёром… Освоил искусство управления кораблём, занялся контрабандой. Несколько раз меня едва не сцапали, и после очередного случая я решил заняться другим делом.

С друзьями мы прослышали, что на той планетке, где мы сейчас сидим, есть залежи минерала – аркадона. Ценность его не в практической пользе, а редкости, и используют его при производстве нейросхем. Цены на него в те годы стояли такие, что за кристалл размером с вишню можно было получить приличный звездолёт со всем оборудованием. Не знаю, может, сейчас цены и упали, а тогда были просто чудовищные.

Мы с друзьями загорелись идеей, быстро организовали экспедицию и высадились на планете… Знаешь где? Прямо вот в этом месте.

– Эта котловина – след посадки корабля? Как я сразу не понял! – хлопнул я себя по лбу.

Патрик улыбнулся.

– Долго мы искали своё богатство, – продолжил он, – но ничего не находили. Я не терял надежды, а спутникам моим это быстро надоело. Ещё бы, ведь они рассчитывали на лёгкие деньги.

И вот однажды я отправился в очередные поиски, бродил по местным лесам несколько дней, а когда вернулся, увидел здесь только след старта. Самого корабля не было. Дружки бросили меня на этой планете!

Позлился я, погоревал и стал выживать здесь. Вещи мои быстро пришли в негодность, дольше всех держался бластер, но и он через пару лет потерял заряд. Из железной полосы от него я сделал тесак, провода пошли на тетиву лука. Научился транслировать мысли местным животным и использовать это на охоте. Жить захочешь – выкрутишься. Обжился потихоньку, пять лет проторчал.

– А может, мне повезло? – возразил я.

– Резонно, – засмеялся Пат. – Но мне больше. Ты и без меня, рано или поздно, дошёл бы до цели. Наверно… В общем, я решил двинуть с тобой к бакену. У тебя счёты с теми, кто украл жену, а у меня свои счёты. Не терпится мне с дружками встретиться, есть вопросы у меня… Серьёзные вопросы… – Пат недобро ухмыльнулся, потом внимательно посмотрел на меня. – Ну, как, Сергей, возьмёшь попутчика?

– Возьму, Патрик О'Доннел, с удовольствием возьму! – улыбнулся я.

– Значит, добро.

И я пожал протянутую руку.

* * *

Часов у меня не было, но мне показалось, что мы были в пути дня полтора. А потом просто распахнулась дверь и давешняя парочка – Стольник и небритый Наждак, вошли в мою камеру. Наждак опять поднял нейростаннер и я снова вырубилась.

Нет ничего неприятнее путешествия в таком состоянии. Лежишь, как бесчувственное бревно, тебя кантуют, как хотят, а ты даже не понимаешь толком, что с тобой творят, только глазами хлопаешь.

Меня, как я поняла, снова погрузили в посадочный бот и повезли куда-то. Должно быть, мы прибыли на место – конечный пункт нашего странствия. Меня притащили в какую-то каморку и оставили в покое, я снова прошла через неприятный процесс возвращения чувствительности. Пришла в себя, села и огляделась. Небольшая комнатушка, без окон, с узкой кроватью и столиком у изголовья. С трудом встав, я доковыляла к кровати и плюхнулась, как подрубленная.

'Где я? Куда меня приволокли?' – подумалось мне.

Ответа пока не было.

Чтобы не говорили обезопасности нейростаннера, но эта процедура здорово изматывает. Видимо, причина в сенсорном голоде во время бесчувствия. Или в чём-то другом, неважно. Я отключилась, как только коснулась жёсткой подушки.

Я проснулась от негромкого звука – хлопнула дверь, в комнату кто-то вошёл. Встав рывком, я увидела пожилого мужчину, почти старика. На нём было длинное ниспадающее одеяние чёрного цвета.

– Приветствую тебя, дочь моя, в нашей скромной обители, – тихим добрым голосом сказал мужчина. – Меня зовут отец Арсений. Я и вся наша братия, рады, что ты присоединилась к нам.

– Я не присоединялась. Правильнее сказать, меня присоединили, – заявила я.

– Неисповедимы пути Господни, – кротким голосом ответил отец Арсений. – Его десница простирается над нами подчас против нашей воли.

– Это монастырь? – вдруг поняла я. – Какого культа?

Отец Арсений предпочёл не отвечать.

Я села на кровати, в своей любимой позе, обняв руками колени, а отец Арсений стоял напротив меня, смиренно сложив руки и кротко уставившись в пол. Я знала эти церкви, читала достаточно, чтобы понимать – ничего хорошего это мне не сулит. Про деяния подобных организаций ходили совершенно жуткие истории… На Фароне, как на развитой планете,сомнительные секты не проявляли себя, но в бескрайнем космосе для них находилось место.

Внезапно раздался удар колокола. Я вздрогнула от неожиданности и вскинула голову. Под потолком обнаружился круглый динамик.

– Колокол призывает братьев на вечернюю молитву, – пояснил отец Арсений. – Ты присоединишься к нам, дочь моя?

– И не подумаю, –презрительно ответила я.

– Хорошо, мы не будем настаивать. Помни только, что церковь наша всегда готова принять в своё лоно даже самых великих грешников, – негромко заметил отец Арсений, покидая помещение.

Дверь за ним тихо закрылась. Несколько минут я прислушивалась к тишине, потом встала и попробовала открыть дверь. Оказалось, что она не заперта. Странно… Сектанты почему-то не боялись, что я убегу. Безумно захотелось проверить возможность побега прямо сейчас, но я решила сдержаться. Сто пудов, что за мной наблюдают, пусть посмотрят, успокоятся, устанут. А я пока изучу обстановку…

Дни ползли, как фавориты черепашьих гонок. Сидеть в келье было скучно, и я принялась за исследование монастыря. Моим перемещениям по коридорам никто не препятствовал. Как я поняла, монастырь был расположен под землёй в каких-то катакомбах, все коридоры имели естественное происхождение и лишь кельи были сделаны людьми. Кстати, они не имели дверей, каждый прохожий мог увидеть, чем занимается обитатель помещения. Моя комната была одной из немногих, имеющих дверь. Наверно оттого, что я не посвящёна в их таинства. Но и на ней не было замка. В принципе, запоры не имели здесь смысла, монахи не имели никаких вещей, прятать им было нечего. Нечего было и красть. Но, сказать по правде, мне было бы неуютно, если бы моё жилище тоже открыли напоказ. Чисто психологически.