Страховщик - Литтл Бентли. Страница 73

В другой комнатке, побольше, им предстало куда более странное и страшное зрелище. В каменный ларь у стены были грудой свалены черепа – людские, звериные, вовсе ни на что не похожие; а с середины комнаты выпученными, налитыми кровью глазами с неизъяснимой мукой смотрел на них заживо освежеванный мул. Пожалуй, это больше походило на то, чего ждал от «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ» Хант, однако встреча с долгожданным «ужасом» ничуть его не обрадовала.

Вокруг по-прежнему царила тишина. Ни голосов ни ворчания, ни криков, лишь звук собственных шагов, да изредка шелестящий шорох, с которым обитатели подземелья передвигали ветхие ноги. Даже освежеванный мул не издавал ни звука. Это особенно поразило Ханта; дальше он старался идти как можно тише.

Коридор, по которому они шли, спускался ниже и ниже и наконец уткнулся в глухую стену. Друзья вернулись назад, к ближайшей развилке, пошли в другую сторону – и новый коридор вывел их в пустой «кабинет». Похоже, они прошли владения «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ» из конца в конец, но так и не нашли ни полисов, ни их следов. Что, если полисы вообще не здесь, если искать бессмысленно?

Друзья вернулись еще дальше назад, к холлу, из которого, словно лучи, разбегались во все стороны бесчисленные коридоры, и принялись тщательно исследовать один проход за другим. Классический лабиринт из греческих мифов. Хант шел медленно, старательно запоминая каждое ответвление, каждый поворот, чтобы не бродить в этом лабиринте вечно.

Наконец они достигли сердца лабиринта – нервного центра «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ».

Сначала Хант ощутил запах – знакомую вонь гнилых овощей. Вонь исходила от вделанной в стену дверцы красного дерева – маленькой, словно для ребенка или для того карлика, что охранял вход. Мгновение поколебавшись, Хант взялся за плоскую металлическую ручку и толкнул дверь. Она отворилась; он наклонился и заглянул внутрь.

От разноцветия красок зарябило в глазах. Интерьер здесь вовсе не походил на унылую серо-коричневую гамму остальных помещений «офиса». Стены комнаты, от пола до потолка, покрывали красочные реалистичные фрески, и многие сцены, изображенные на них, Хант узнал. Сцены величайших событий в истории человечества. Вот египетские рабы возводят пирамиды, вот Цезарь восходит на престол, вот Колумб восклицает: «Земля! Земля!»…

События, застрахованные «СТРАХОВОЙ КОМПАНИЕЙ».

Взглянув в середину комнаты, Хант сразу забыл о фресках.

Дверной проем был мал, зато комната за ним довольно велика – не как «приемная», однако все же размером с солидный банкетный зал. И совершенно пуста, если не считать неглубокой ямы в середине, огороженной миниатюрным барьером меньше фута высотой. Там, в яме, за барьером, и находился тот – или то – кого, видимо, следовало считать директором «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ». Сердце, мозг, движущая сила.

Бесформенное создание из земли и песка, живой разумный вихрь, он извивался и кружился в своем логове, разинув черную пасть в беззвучном крике. Вонь вокруг него была ощутима почти физически; сам воздух казался измененным – густым и сладковатым, словно сахарная вата. От этого существа исходила такая злая сила, такая мощная негативная энергия, что Хант понял: распахнутый в молчаливом крике рот будет преследовать его в кошмарах до самого смертного дня.

Как могла эта запредельная тварь, бесконечно чуждая всему живому, создать… страховую компанию? Разработать условия и правила, изобрести понятия страхового риска и страхового случая, установить порядок и размер ежемесячных выплат?

Тем временем фрески на стенах «поплыли» и начали меняться, превратились в сцены настоящего – отчет в реальном времени о работе страховых агентов и о действиях клиентов по всему свету. Сердце Ханта пропустило такт, когда в правом нижнем углу он заметил Стейси и Лилли: вон они, жмутся друг к дружке на диване в гостиной, боятся выйти за дверь.

Будь он похрабрее – или происходи это все в кино, – Хант выхватил бы нож, прополз сквозь дверь и бросился на врага. Но это не кино, и никогда еще он не ощущал в себе такого дефицита храбрости. Как справиться с тварью за красной дверью, он даже не представлял; и потому тихо прикрыл дверь и, не сказав друзьям ни слова, двинулся дальше.

– Что там? – спросил Джоэл.

Его голос – первые слова, сказанные с начала путешествия по подземелью – словно удар грома, разорвал здешнюю неестественную тишину.

Хант вспомнил фреску с застывшими в страхе фигурками Стейси и Лилли.

– Ничего, – солгал он.

Друзья без труда нашли дорогу обратно, в царство «кабинетов» и их мумифицированных обитателей. После твари за красной дверью эта обстановка показалась Ханту почти родной.

Куда идти дальше, он не представлял и готов был уже вернуться к самому началу пути, в приемную, и начать заново оттуда… как вдруг уловил краем глаза какое-то движение. Настоящее движение. Не сонное шарканье офисной нежити, а быстрый, целеустремленный шаг…

…страховщика!

Того самого, за которым они следили наверху. Он, как видно, возвращался с добычей. Хант нырнул в ближайшую пустую комнатушку; Джоэл и Хорхе вбежали следом. Пригнувшись в полутьме и слившись с серой стеной, они смотрели, как страховщик проходит мимо.

А затем последовали за ним.

Двигаться старались не быстро, чтобы не привлекать к себе внимания, однако страховщик не оглядывался. Прошел коридор до конца, затем повернул направо.

Хотя мысленно Хант приготовился часами таскаться за ним по лабиринту коридоров, к его удивлению, страховщик зашел в первый же дверной проем.

Хант был уверен, что здесь они уже проходили, но, оказалось, нет: за проемом вместо обычной комнатушки и ее усохшего от древности обитателя обнаружился длинный зал, заполненный деревянными шкафами. Страховщик двинулся к ближайшему шкафу. Хант бросил на него быстрый взгляд и, сделав друзьям знак рукой, на цыпочках пробежал мимо. Все трое спрятались в ближайшем пустом «кабинете» и наблюдали оттуда за входом в зал. Несколько минут спустя страховщик вышел и тем же быстрым, уверенным шагом отправился назад. Едва он свернул за угол, как Хант выскочил из укрытия и поспешил в комнату со шкафами.

Похоже, ее-то они и искали!

– Матерь божья! – вырвалось у Ханта. – Стереги дверь! – приказал он, и Джоэл встал «на стреме» у входа в зал.

В отличие от «приемной», потолок здесь был низкий, зато в длину залу не было видно конца. По обеим сторонам от прохода тянулись бесконечные ряды шкафов. Хант открыл ближайший к двери, тот, в котором рылся страховщик, и увидел папки, папки с бумагами. Достал и открыл одну – там обнаружились договоры на страхование, очень похожие на те, что подписывали они с Бет, только по-испански. Положил папку, заглянул в другой шкаф – обнаружил там такое же хранилище документов, только на арабском.

Хант огляделся. Перед ним простирались в бесконечность ряды шкафов – а позади, слева от двери…

…Позади он увидел полис страховщика.

Точнее, шесть полисов. Все на пергаменте, под стеклом, словно музейные экспонаты. Почему шесть? Выходит, землю бороздят только шестеро бессмертных страховщиков – по одному на континент? И что случилось с остальными? Не смогли выплатить страховые взносы? Или агентов у «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ» всегда шесть, больше просто не бывает?

Не важно. Их шестеро – тем лучше, меньше работы. Хант замер у витрины, вглядываясь в пергаментные листы под стеклом. Мысль о договоре с дьяволом вновь пришла ему в голову – и он отверг ее, как чересчур прямолинейную. То, с чем они столкнулись, куда сложнее. И все же…

И все же дело сводится к одному: документ под стеклом дает ему, Ханту, власть над жизнью и смертью страховщика. Теперь Хант здесь главный. И чем закончится битва, зависит от него. В его руках не бессмертная душа страховщика, а лишь полис, дающий бессмертие. Души у страховщика, быть может, нет вовсе. Но документ есть. Библия права: в начале было слово, и слово бесконечно важнее, бесконечно могущественнее плоти и крови.

– Что это? – вполголоса спросил Хорхе.