Месть королевы мафии (ЛП) - Дэвис Шивон. Страница 50

— Он так много отнял у тебя, но ты выжила и стала сильной. Несмотря на то, что он забрал, ты многому научилась.

Интересно, что бы он подумал, узнав, что это его семья сделала такое со мной? Если он узнает, что с ним будет?

— Мы можем поехать домой, — предлагает он еще через несколько минут, когда моя дрожь все еще не утихает. — Я скажу маме, что ты приболела.

Как бы сильно это ни искушало, я уже здесь. Мне нужно покончить с этим. Может быть, каким-то странным образом это поможет. Я поднимаю голову.

— Я не хочу. Просто дай мне еще несколько минут, чтобы прийти в себя.

В его глазах светятся эмоции, когда он нежно берет меня за подбородок.

— Ты уверена, любовь моя?

— Уверена.

Он запечатлевает на моих губах нежный, как перышко, поцелуй.

— Ты такая сильная и храбрая, — подняв мою руку, он подносит запястье к своим губам. — Я недостоин тебя, — его губы касаются чувствительной кожи, вызывая новую волну дрожи. На этот раз, она приятная.

— Ты достоин, — говорю искренне. Я держусь за него и сосредотачиваюсь на своем дыхании, уговаривая свое тело расслабиться.

Когда успокаиваюсь, высвобождаюсь из его объятий и возвращаюсь на свое место. Беру коробку с пирогом и смотрю на своего мужа.

— Теперь я в порядке.

— Сиди, — говорит он, берясь за дверную ручку. — Я открою.

Я использую несколько лишних секунд, чтобы мысленно подбодрить себя, напоминая, что не могу сорваться и выдать им свою личность. Я опасаюсь, что Элеонора может вспомнить меня, если снова увидит в своем окружении. Однако, это маловероятно. По ее поведению тогда было ясно, что она была тяжело травмирована и употребляла наркотики и выпивку, чтобы справиться с этим. В большинстве случаев, когда она спускалась, чтобы принести мой единственный ежедневный обед, она казалась не в себе.

Массимо открывает дверь с моей стороны и тянется ко мне, приподнимая за бедра. Он закрывает дверь и целует меня, обнимая за плечи и крепко прижимая к себе. Тепло проникает в мои продрогшие кости, и я прислоняюсь к нему, когда мы проходим мимо ужасного фонтана.

— Я всегда ненавидел это уродство, — говорит он, замечая, куда устремлен мой взгляд. — Распоряжусь, чтобы его убрали.

— Ты не обязан этого делать.

Он останавливается и поворачивает меня в своих объятиях. Приподнимает мой подбородок.

— Это ничего, а ты — все. Ты моя жена, и я не хочу, чтобы у тебя возникали воспоминания каждый раз, когда мы навещаем мою маму. Ей будет плевать.

У меня на глаза наворачиваются слезы. Массимо очень хорошо умеет делать небольшие многозначительные жесты. Прав ли он? Права ли Ник? Неужели судьба свела нас вместе, потому что он тот, кто мне нужен, чтобы по-настоящему оставить прошлое позади? Какая ирония судьбы.

— Спасибо, — я приподнимаюсь, чтобы поцеловать его. — У тебя неплохо получается быть мужем.

— У меня самая потрясающая, самая великолепная жена. С ней легко быть хорошим мужем.

Я смеюсь.

— Мы оба знаем, что это далеко от истины, но да ладно.

***

Я сжимаю руку Массимо одной, а в другой держу коробку с пирогом, и мы следуем за угрюмым дворецким через весь дом к задней части поместья.

Внутри все не так, как я помню. Тут сделали полный ремонт. Заменили тусклые обои и панели из темного дерева, а также старый ковер с узором в виде короны. На его месте светлые стены и покрытые лаком деревянные полы, а все двери отшлифованы и окрашены в более яркие цвета. Декоративные люстры над головой остались прежними, как и широкая двойная лестница, мимо которой мы проходили пару минут назад. Она тоже отшлифована в более светлый цвет, а жуткие старые семейные картины заменены современными произведениями искусства.

Дворецкий проводит нас в просторный каменный внутренний дворик, расположенный перед большим бассейном. За бассейном раскинулся изысканный розарий, которого, я уверена, раньше там не было. Справа находится теплица и что-то похожее на огород. Слева — тот самый фруктовый сад, который я помню.

Карло иногда позволял гулять здесь, когда его семьи не было поблизости, просто чтобы подразнить меня. Он давал мне десять минут на то, чтобы сбежать, прежде чем начать охоту. Это было жестоко, потому что я никак не могла выбраться с этой огромной территории, но каждый раз, когда он начинал игру, я играла в нее. Напрягая свои слабые конечности так быстро, как только могла, я мчалась через сад к подъездной дорожке и призрачному обещанию свободы.

Массимо сжимает мою руку, когда мы идем к его матери, и прогоняю воспоминания. Сегодня прекрасный день. Солнце светит прямо на нас, отбрасывая мерцающие лучи на кристально чистую воду бассейна. Цветочные ароматы витают в воздухе, смешиваясь с острыми фруктовыми ароматами. От аромата свежеиспеченного хлеба у меня слюнки текут, а в животе урчит. Перед отъездом я не могла переварить ни крошки, но теперь мне нужна пища, которая придаст сил пережить это испытание.

Мать Массимо встает при нашем приближении, нервно улыбаясь и сжимая в руках салфетку. Круглый стол защищен от жаркого августовского солнца широким зонтом. Все накрыто к обеду, а в ведерке со льдом охлаждается бутылка шампанского. Массимо отпускает меня, чтобы обнять свою мать и расцеловать ее в обе щеки.

— Ты хорошо выглядишь, мам. Отдых пошел на пользу.

Она мягко улыбается, с обожанием глядя на него. Она выглядит такой маленькой, хрупкой и тоненькой рядом со своим сильным, крепким сыном. Массимо берет меня за руку и притягивает к себе.

— Катарина испекла для тебя яблочный пирог, — говорит он, подбадривая меня взглядом.

Я натягиваю на лицо фальшивую улыбку и передаю коробку женщине, которая могла спасти меня, но ничего не сделала.

— Надеюсь, вам понравится. Это было любимое блюдо моего отца, — это не ложь. Наталья Маццоне пекла его специально для него. Ему так понравилось, что он попросил у нее рецепт, и передал моей маме. К тому времени их брак уже пошатнулся, и мама не хотела делать что-то приятное своему мужу. Поэтому именно я пекла для него пирог. Каждую субботу в течение нескольких месяцев, пока меня не похитили.

Она снимает крышку и вдыхает аромат пирога.

— Пахнет восхитительно. Спасибо, — ее голос мягкий и робкий, как и ее улыбка.

— Пожалуйста.

Подняв голову, она пристально изучает мое лицо, что меня немного пугает. Я стою на своем, сохраняя улыбку на лице.

— Похоже, ты счастлива в браке, — наконец произносит она после нескольких секунд напряженного молчания.

— Так и есть, — честно отвечаю я, поднимая взгляд на Массимо. — Ваш сын нравится мне все больше и больше.

Глава 28

Катарина

— Гейб присоединится к нам? — спрашивает Массимо, выдвигая для меня стул.

Его мать качает головой.

— Он покупает мебель для своего нового дома, — на ее лице появляется тень грусти.

— Массимо рассказал, что Гейб переезжает. Я уверена, вы будете скучать по нему, — говорю я, пока молодая женщина в белой униформе разливает шампанское по трем бокалам.

— Очень, — тихо отвечает она, глядя на Массимо, когда женщина протягивает ей бокал. Массимо едва заметно кивает, и я задаюсь вопросом, что это значит.

— Должно быть, одиноко в этом большом доме, — добавляю я, желая вовлечь эту женщину в разговор. Я хочу узнать ее получше. Улыбаюсь служанке, когда она протягивает мне бокал, и одними губами говорю «спасибо». Ненавижу, когда прислуживают, но мне пришлось к этому привыкнуть. Во всех влиятельных мафиозных семьях есть целый штат прислуги, который выполняет все прихоти.

— Да, но у меня нет выбора. Это дом предков моих сыновей. Он принадлежал семье Греко на протяжении многих поколений.

Массимо хмурится, ставя бокал на стол.

— Тебе не обязательно жить здесь, мам. Мы можем найти тебе жилье поменьше, если хочешь.

— И что делать с этим домом? — она откидывается назад, когда другая женщина ставит перед ней тарелку.