Невидимое солнце - Андерсон Пол Уильям. Страница 3

Двери представительства Лиги распахнулись перед ним. В вестибюле было не менее жарко и сухо, чем снаружи, да и свет был столь же резким. Конечно, Лига направила сюда своим представителем кого-нибудь со звезды класса F. Фолкейн начинал в большей степени ценить прохладный зеленый Гарстанг. Но почему этот Бельягор не вышел встретить его?

— Прямо через холл и направо, — произнес по-латыни рокочущий бас из интеркома.

Фолкейн направился в главную контору. Бельягор сидел за столом, дымя сигарой. Над ним висела эмблема Торгово-технической Лиги: старинный космический корабль-каравелла на фоне взрыва сверхновой с девизом «Вынесет любой груз». Компьютеры, диктофоны и прочее оборудование — все было знакомо Фолкейну, в отличие от хозяина кабинета. Фолкейн никогда прежде не сталкивался с обитателями Джалиля.

— Итак, прибыл, — произнес Бельягор. — Что-то ты не спешил.

Фолкейн остановился и уставился на него. Представитель Лиги несколько напоминал гуманоида. Иначе говоря, его приземистое тело обладало двумя ногами, двумя руками и не могло похвастаться хвостом. В то же время ростом он был не больше метра, на ногах было по три толстых пальца, а трехпалые руки напоминали манипуляторы; из-под юбки — единственной его одежды — виднелись серая чешуя и желтое брюхо. Его нос был похож на рыло тапира, уши — на крылья летучей мыши. На макушке у него рос пучок рыжих волосков; над глазами торчали два толстых хемосенсорных усика. Сами глаза были такие же маленькие, как у краоков: существа, которые видят ультрафиолет и не воспринимают красную часть спектра, не нуждаются в больших глазах.

Словно для сравнения, рядом со столом, опираясь на собственный хвост, сидел краок-икс, — нет, на сей раз это была она. Бельягор ткнул в ее сторону сигарой.

— Это Квуиллипап, старший офицер связи. А ты… Как там твое дурацкое имя?

— Дэвид Фолкейн.

Новичок в разговоре с мастером не может позволить себе особо показывать зубы.

— Ну, садись. Пиво? Вы, земляне, быстро теряете воду.

А Бельягор не так уж плох, решил Фолкейн.

— Спасибо, сэр, — ответил он, опускаясь в кресло.

Джалилянин отдал приказание по интеркому.

— Были какие-нибудь осложнения по дороге сюда?

— Нет.

— Я так и думал. Ты не вызвал у них сильного беспокойства. Да и капитан Хорн хотел, чтобы ты прилетел, а он, похоже, занимает у них во Флоте высокую должность. — Бельягор пожал плечами. — Не могу сказать, что рад тебя видеть. Молокосос! Если бы поблизости оказался кто-нибудь поопытнее, может, нам и удалось бы что-нибудь сделать.

Фолкейн проглотил остатки своей гордости.

— Я сожалею, сэр. Но Лига действует в данном районе всего несколько декад, — я не уверен, что вы принимаете это во внимание. В вашем послании говорилось только, что в систему Фурмана вторглись краоки и потребовали от Торгово-технической Лиги полностью освободить от своего присутствия окрестности беты Центавра.

— Ну что же, кто-то должен доставить предупреждение в Управление, — пробурчал Бельягор, — а я занят. Я собираюсь оставаться здесь и вставлять им палки в колеса, может, мне даже удастся заставить их изменить решение. А пост на Гарстанге не много потеряет от твоего отсутствия. — Некоторое время он молча курил. — Впрочем, я хотел бы, чтобы до своего отбытия ты занялся кое-какими элементарными наблюдениями. Поэтому я и послал за помощью на Гарстанг, а не на Рокслатл. Снарфен, возможно, выполнил бы эту миссию в десять раз лучше — он ведь мастер, — ноты — человек, а люди занимают высокое положение среди анторанитов, как, например, Хорн, который сказал, что хочет побеседовать с тобой, когда я упомянул о твоем происхождении. Таким образом, может быть, ты сможешь выяснить, что же происходит. Я всегда говорил: чтобы понять представителей этой нелепой расы, используйте их же.

Фолкейн с мрачной целеустремленностью спросил:

— Антораниты… сэр?

— Захватчики называют свою базу Анторан. Никаких сведений, помимо названия, они не сообщают.

Фолкейн бросил быстрый взгляд на Квуиллипап.

— Нет ли у вас каких-либо идей — откуда они могли появиться?

— Нет, — ответила та через вокалайзер, — это не может быть один из известных колонизированных Расой миров. Но записи неполны.

— Я не понимаю, как…

— Я объясню. За столетия до того, как ваш или мастера Бельягора виды достигли первобытного уровня, великие предки краоков…

— Да, я знаю о них.

— Не перебивай старшего по званию, щенок, — прогремел Бельягор, — кроме того, я сомневаюсь в твоих исторических познаниях. Тебе не вредно будет послушать это еще раз, независимо от того, одолел ли ты пару-другую книг. — Он презрительно шмыгнул носом. — Ты связан с Галактической Компанией специй и спиртных напитков, не так ли? Они не ведут здесь дел. Ничего интересного для них. За всю историю межзвездной торговли Ванесса не производила на продажу ничего, кроме лекарств и флуоресцентов, непригодных для вашего типа жизни. Что до меня, я здесь не только агент «Дженерал моторс» Джалиля, я часто представляю и другие компании с соседних планет. Я-то знаю ситуацию изнутри. Продолжай, Квуиллипап.

— Теперь вы перебили меня, — угрюмо заметила ванессианка.

— Когда я вступаю в разговор, я не перебиваю, а поясняю. Продолжайте, я сказал. И покороче. Никаких этих ваших проклятых песенных хроник, слышите?

— Величие Расы не может быть донесено без Торжественных аллад.

— На фиг величие Расы! Дальше.

— Ну что ж, возможно, он все равно не смог бы оценить блеск и великолепие краоков.

Фолкейн стиснул зубы. Где, о небо, обещанное пиво?

— Тысячи и тысячи лет назад, — начала Квуиллипап, — Раса создала космический флот и послала его на покорение звезд. Долгой и трудной была борьба; эхо имен героев-звездолетчиков гремело веками. К примеру, Ундн…

— Притормози, — приказал Бельягор начавшей впадать в песенный экстаз Квуиллипап.

«Интересно, — подумал Фолкейн, — ее стремление к самовосхвалению вызвано комплексом неполноценности?» Дело в том, что краоки так и не сумели построить гиперпространственный двигатель. Они путешествовали на субсветовых скоростях — десятки столетий, от звезды к звезде. Плюс к тому же интерес для них представляли только сравнительно редкие яркие звезды класса F. Маленькие солнца, типа Сол, — слишком тусклы и холодны, обладают чересчур скудным ультрафиолетовым излучением, необходимым для их высокоэнергетической биохимии. Более крупные звезды, вроде беты Центавра, — вообще, все после F5 согласно основной классификации, — не имеют планет. Краскам еще повезло — они нашли четырнадцать новых, пригодных для использования систем.

— Попробуйте представить достижения предков, — настаивала Квуиллипап. — Они не только смогли преодолеть немыслимую межзвездную бездну, они часто изменяли атмосферу и экологию целых миров, приспосабливая их для себя. Ни один другой вид не достиг такого мастерства в этом искусстве.

«Да, действительно, — подумал Фолкейн. — У современных космических первопроходцев нет причин становиться планетарными инженерами. Если их не устраивает обнаруженный мир, они просто улетают в поисках другого. А субсветовой путешественник не может быть столь разборчив.

Надо признать, в краоканском прошлом действительно есть что-то величественное. Вряд ли люди смогли бы так долго претворять в жизнь столь обширную программу; для них в большей степени характерна индивидуальная, нежели коллективная гордость».

— Затем наступили Темные Времена, — продолжала Квуиллипап, — но мы помнили. Как бы ни велики были трудности и потери, но, взглянув на ночное небо, мы всегда могли указать звезды, на которых живет наш род.

Судя по тому, что читал Фолкейн, приближение катастрофы было медленным, но неизбежным. Освоенные красками области космоса оказались слишком велики для столь медленных путешествий; путь к очередному белому солнцу стал непозволительно дорогим удовольствием в плане времени, труда и ресурсов. Экспансия завершилась.

Вскоре та же участь постигла торговлю между колониями. Слишком дорого. Торгово-техническая Лига существует благодаря гиперпространственному и гравитационному двигателям, — только за счет того, что бесчисленное множество товаров дешевле закупить в системе другой звезды, чем производить на собственной планете. Хотя прибыль перестала быть целью путешествий краоков, они не избежали воздействия законов экономики.