Зеленая угроза - Ларкин Патрик. Страница 13

– Вот дерьмо! – вздохнул армейский ветеран, озабоченно проверяя патроны для своего «ремингтона». – Как же я ненавижу все эти дурацкие истории про Джона Уэйна [5]. Мне платят слишком мало для того, чтобы я корчил из себя героя.

Смит оскалил зубы в напряженной жесткой усмешке.

– Мне тоже. Но мы все же влипли в эту передрягу. Так что я предлагаю вам, сержант, заткнуться и воевать. – Он резко выдохнул. – Ну, что, вы готовы?

Диас, мрачный, но решительный, показал ему два поднятых больших пальца.

Держа «МП-5» на изготовку, Смит стремительно перебежал к правой стороне огромных главных дверей института. Мышцы его брюшного пресса непроизвольно напряглись в ожидании внезапного болезненного смертельного удара пули из глубины вестибюля. Но все было тихо. Часто дыша, он прижался к нагретой солнцем саманной стене.

Через секунду к нему присоединился Диас.

Смит скользнул в дверь; дуло автомата описало четкую дугу. Никого. Огромное помещение казалось совсем пустым. Низко пригнувшись, он перебежал дальше и укрылся за мраморным барьером высотой в половину человеческого роста. Сквозняк сбросил со столов регистрации посетителей и справочной стойки лежавшие там бумаги и вяло тащил их по гладкому кафельному полу.

Он начал медленно приподнимать голову над балюстрадой.

– Пригнись! – рявкнул сзади Диас.

Смит краем глаза заметил движение в коридоре слева от него. Он едва успел броситься ничком на пол, как бандит открыл по нему частую прицельную стрельбу из 9-миллиметрового пистолета. Пули вонзались в мрамор прямо у него над головой, полетели тонкие зазубренные осколки. Один осколок с острым краем оставил тонкий красный порез на тыльной стороне ладони его правой руки.

Лежа на полу с прижатым к плечу прикладом «МП-5», Джон выпустил в сторону нападавшего короткую очередь из трех патронов. Диас открыл стрельбу через открытую дверь. Картечь оставляла большие выбоины в саманной стене института.

Смит выкатился из-за ограждения. Пистолетная пуля стукнула в пол совсем рядом с его головой. Проклятье. Он перекатился еще раз и тут же снова растянулся ничком, но теперь ему был прекрасно виден весь коридор от начала до конца.

Джон увидел, что бандит глядит прямо на него. Их разделяло менее пятидесяти футов. Это был тот самый крепкий мужчина с серьезным выражением лица, который представился ему как Фарроус. Псевдоагент Секретной службы стоял на одном колене, держа пистолет «зиг-зауэр» двуручным стрелковым хватом, и продолжал стрелять. Еще одна пуля ударилась в пол рядом с головой Смита, осыпав его щеку осколками разбитой кафельной плитки.

Не обращая внимания на болезненные удары по коже, Смит сделал плавный выдох. Мушка «МП-5» наплыла на фигуру бандита. Смит нажал на спусковой крючок. Автомат трижды коротко дернулся. Две пули прошли мимо. Третья попала Фарроусу в лицо и разнесла вдребезги его затылок.

Смит вскочил на ноги и помчался к подножию подковообразной лестницы, которая вела на второй этаж института. «Трое врагов обезврежены, – думал он. – Но сколько их еще осталось?»

Диас перебежал через вестибюль и теперь шел, пригнувшись, невдалеке от него, держа первый лестничный марш под прицелом дробовика.

– Ну, и куда теперь, полковник? – негромко спросил он.

«Хороший вопрос», – мрачно подумал Смит. Все зависело от того, какие планы были у этих злоумышленников. Если они намеревались захватить исследователей в качестве заложников, то большинство из них сейчас должны находиться в кафетерии института, невдалеке от того самого места, где лежал мертвый Фарроус. Но если речь идет о захвате заложников, то бросаться туда сломя голову ни в коем случае нельзя – погибнет слишком много невинных людей.

Тем более что Смит очень сомневался, что целью операции был захват заложников. Слишком уж сложно она была организована и слишком точно рассчитана для такой примитивной акции. Появление злоумышленников под видом агентов Секретной службы, разыскивающих бомбы, которые могли заложить в здание, скорее всего, имело своей целью получение беспрепятственного доступа в лаборатории.

Он принял решение и указал на потолок.

Диас кивнул.

Двигаясь по разным сторонам, таким образом, чтобы один человек мог в любую секунду прикрыть огнем другого, устремившегося вперед, Джон Смит и охранник института начали подниматься по центральной лестнице.

– ЛАЗАРЬ ЖИВ! НЕТ НАНОТЕХНОЛОГИЯМ! ЛАЗАРЬ ЖИВ! НЕТ МАШИНАМ-УБИЙЦАМ! ЛАЗАРЬ ЖИВ!

Малахию Макнамару, подхваченного обезумевшей, непрерывно выкрикивавшей лозунги толпой, все ближе подносило к ограде, окружавшей территорию института. Он нахмурился. Он относился к числу тех людей, которые в высшей степени презирают демонстрацию диких бессмысленных эмоций, которые чувствуют себя гораздо счастливее, находясь в одиночестве в необитаемой пустыне, чем оказавшись в такой вот ситуации – каплей в море, состоящем из человекоподобных особей. Но сейчас ему не оставалось ничего, кроме как двигаться вместе с этим неудержимым приливом. Попытка слишком упорно сопротивляться нажиму могла привести только к одному результату – толпа сбила бы его с ног и растоптала.

Однако, думал он с ледяным спокойствием, это вовсе не означает, что он должен изображать из себя безропотную марионетку.

Он несколько раз взмахнул руками, с силой ударив локтями под ребра ближайших к нему людей. Испуганные его холодным гневом, они подались в стороны, освободив немного места, которого как раз хватило Макнамаре для того, чтобы рискнуть оглянуться назад, туда, где возвышалась сцена, с которой выступали вожди акции протеста. Она оказалась пуста. Бледные глаза канадца прищурились, выдавая напряженную работу мозга. Радикалы Движения Лазаря, которые накрутили десяток с лишним тысяч демонстрантов до состояния безудержного гнева, исчезли.

Куда же они делись?

Даже отсюда, из самой гущи толпы, рост сухощавого обветренного канадца позволял видеть, что творится за ее пределами. По подъездной дороге медленно отъезжали задним ходом две машины из каравана Секретной службы. Помятые капоты и крыши, сорванные бамперы и разбитые ветровые стекла говорили о том, насколько яростным был человеческий шторм, через который они прошли. Неподалеку сбились в кучку не на шутку встревоженные полицейские штата Нью-Мексико и люди из службы шерифа округа Санта-Фе. Они тоже медленно отступали, несомненно, опасаясь спровоцировать всеобщий всплеск насилия. Зато несколько местных телевизионных команд, привлекаемых перспективой заснять драматический сюжет, который можно будет выгодно толкнуть национальным и международным сетям, держались куда ближе к размахивавшим кулаками и орущим демонстрантам.

Макнамара снова повернулся. Его пристальный взгляд обшаривал яростную толпу в поисках активистов Движения. Но их нигде не было видно. «Все любопытнее и любопытнее, – холодно думал он. – Крысы удрали с тонущего корабля? Или же хищники перебежали в другое место, чтобы устроить новое убийство?»

Толпа все сильнее нажимала на забор. Кое-где барьер уже прогнулся внутрь и опасно шатался, готовый уступить столь яростной атаке. Одетые в серую форму охранники уже отодвигались от забора, поближе к главному зданию института, которое представляло собой пусть не очень надежное в этой ситуации, но все же хоть какое-то убежище. Канадец кивнул своим мыслям. В этом не было ничего удивительного. Только дурак мог рассчитывать на то, что кучка подрабатывавших в охране института полицейских решится встать на пути разъяренной десятитысячной толпы. Такой поступок представлял бы собой очень глупую и чрезвычайно мучительную форму самоубийства.

Вдруг он напрягся, увидев нескольких мужчин, проталкивавшихся с мрачной решительностью через плотную массу искаженных ненавистью лиц, поднятых кулаков, красных и зеленых флажков и плакатов. Все они были молодыми и крепкими, именно их прибытие он видел накануне, каждый нес на плече длинный мешок.