Я за твоей спиной - Холланд Саммер. Страница 44

– Тебе хватит, – подытоживает он, внимательно наблюдая за ней, и опрокидывает в себя по очереди оба шота. – Чай есть?

– Был где-то, – пытается вспомнить Пайпер.

Она оглядывается на кухню, но Гэри быстро поднимается и аккуратно усаживает ее обратно на диван.

– Я сам найду, – говорит он, оказываясь на корточках напротив нее. – Посмотри на меня. Ого… Тебе давно пора было остановиться. В общем, ты ищи свою любимую серию, а я пока заварю чай.

Он редко говорит так много, и Пайпер не может не улыбнуться, слыша заботливые нотки в его голосе. Такая он наседка сейчас.

– Но учти, – Гэри поднимается и отправляется на кухню, – если в твоей любимой серии есть Плачущие ангелы, я выйду и больше никогда сюда не вернусь.

– Ты тоже их боишься?

– До смерти.

– Да, – кивает она, – страшнее них нет никого.

Пока он грохочет дверцами в поисках чая, Пайпер безошибочно находит четвертый сезон и открывает последнюю серию. Гэри слишком уютно выглядит у нее на кухне, и не фантазировать о том, какими будут эти выходные, не получается. Он греет воду, бурчит на отсутствие молока и возвращается с двумя дымящимися кружками чая.

– О нет, – стонет он, едва бросив взгляд на телевизор, – нет, ты не можешь.

– Падай, Зверюга, – кровожадно улыбается Пайпер. – Пришло время снова разбить себе сердце.

Он впихивает кружку ей в руки и усаживается рядом с таким недовольным лицом, что она не удерживается и пробегается пальцами по его плечу.

– Ты в порядке? – спрашивает она.

– Нет, – качает он головой. – Включай.

Из телевизора звучит знакомая им обоим мелодия. Приходит время прощаться с Донной.

Глава 26

Цветочек

В этом доме больше невозможно ходить, дышать и существовать. Гэри уезжает, и каждый угол тут же становится пустым и чужим. Флоренс пытается начать собирать вещи, но быстро понимает, что это бесполезно. Она не может. Просто не может.

Она достает вещи из гардероба, но получается только свалить их в огромную кучу на кровати. Среди своих блузок она замечает рубашку Гэри, и это становится последней каплей. Флоренс падает на колени – ноги больше не держат, – вдыхает его запах и позволяет себе расплакаться.

К такому невозможно подготовиться, но она все равно пыталась. Все закончилось, когда он ушел спать в гостевую спальню. Гэри никогда так не делал, ни разу за три года: сколько бы они ни ссорились, ложились все равно в одну кровать. В ту, на которой сейчас никто не смог бы спать – она завалена одеждой.

В первые дни Флоренс порывалась собраться и уехать. Но это было бы нечестно и даже несправедливо. Потом начала надеяться, что они сядут, поговорят, и все снова станет нормально. Что это то самое дно их отношений, от которого нужно оттолкнуться, чтобы снова вернуться на поверхность. В то время, когда им было хорошо.

Сегодня она ждала, что он вернется, но уже знала, что это конец. Он читался в его взгляде утром. Она знала, но все равно не смогла подготовиться.

От слез болит голова. Флоренс поднимается и почти выбегает из спальни. Внутри закипает жгучая злость, острая, требующая реализации. Хорошей идеей теперь кажется разбить телевизор или порезать диван – что это в ней? Колумбийская кровь кипит, требуя разрушения и мести.

Нужно сделать что-то, чтобы перестать думать об их расставании. Хоть что-нибудь. Флоренс находит свой телефон и звонит единственной подруге, не считая сестры. Может, она свободна сегодня?

– Детка? – моментально берет трубку Бри. – Что случилось?

– Мы расстались, и мне нужна подруга.

– Ты где? Хотя нет, сначала другое, – слышится отчетливый звон бутылок, – шардоне или рислинг?

Флоренс впервые за вечер улыбается: Бри – лучшая девчонка в Нью-Йорке. Чем бы в этот момент ни занималась, она приедет. И приедет прямо сейчас.

– Шардоне, и я не хочу быть здесь.

– Тогда у нас два варианта: либо ты едешь ко мне, либо мы едем в бар.

– Что случилось? – на фоне у Бри появляется сонный голос ее парня Маттео. Яркий итальянский акцент заставляет улыбнуться еще шире.

Она по ним скучала, по обоим. И поддержка Маттео тоже сейчас бы не помешала.

– Флоренс и Гэри расстались.

– Тогда почему у тебя в руках шардоне? – Возмущенные взмахи его рук как будто слышны, настолько ярко они встают перед глазами. – Это же праздник! Нам нужно хорошее итальянское вино!

Флоренс не успевает даже ответить, как голос Маттео звучит ближе, почти так же громко, как до этого голос Бри.

– Дорогая, приезжай быстрее, я уже достаю пино гриджио!

– Прости, он слишком счастлив, – вздыхает Бри.

– Этого стоило ожидать. В общем, я вызываю такси?

– Да, слышала же, теперь мы оба тебя ждем.

– Любовь моя, где сыр? – слышится издалека радостный крик.

Неудивительно: Гэри и Маттео не поладили с первого же дня их знакомства. Флоренс до сих пор помнит, как они приехали домой после того ужина.

Они ехали в полной тишине, Гэри за рулем – он никогда не ограничивал их с Бри в возможности выпить вина вместе. Наверное, даже одобрял эту дружбу как-то по-своему. Флоренс старалась ни о чем не спрашивать, а у него на лице читалось каждое слово, которое в Манчестере использовали для творческих людей.

Он впервые открыл рот уже дома, когда достал бутылку виски и налил себе немного.

– У меня плохие новости для Бри, – произнес он тогда задумчиво, разглядывая стакан. – Ее новый парень – педик.

С тех пор прошло два года, а Флоренс так и не удалось объяснить, что итальянский скульптор, который в состоянии заметить, кто похудел, а кто подстригся, не обязательно бросит Бри ради другого парня. Гэри просто вырос в параллельной вселенной, знает совсем других итальянцев и почему-то ненавидит итальянские машины. Это была единственная тема, на которую они с Маттео могли бы поговорить.

В такси Флоренс старается думать о друзьях, а не о расставании. Ей повезло: они с Бри познакомились на первом курсе университета, когда заселились в кампусе в одну комнату. Первые занятия, первые успехи и поражения, первые слезы от «это не нужно учить, это нужно почувствовать». Даже первые неудачи в отношениях – они делились друг с другом всем и через все проходили вместе.

К концу обучения они немного разошлись во вкусах: Бри по уши влюбилась в музеи, а Флоренс увлеклась современным искусством, хоть и специализировалась на импрессионистах. Но дружбе это не помешало.

Такси подъезжает к старой многоэтажке в Квинсе. После очередного витка джентрификации в прошлом году этот квартал назначили модным, и теперь даже в такой развалине квартира стоит каких-то непомерных денег. Хотя, наверное, из Квинса будет ближе ездить в галерею, да и окружение, как говорит Бри, располагает.

Дверь квартиры распахивает Маттео, который с порога впихивает ей в руки бокал вина и проводит внутрь.

– Милый, мы ведь договаривались, – вздыхает Бри, – ты не радуешься слишком громко.

– Это невозможно, – закатывает тот глаза. – Я не просто рад, Флоренс, я счастлив!

Он по-итальянски прокатывает «р» в ее имени, и она словно снова оказывается в Риме. Теперь ведь можно путешествовать – Гэри всегда было с дивана не выгнать. Ей нужно приключение. Небольшое, на пару недель. Вырваться из рутины, вспомнить, какая она на самом деле.

Приключение Бри двухлетней давности сейчас чуть ли не пританцовывает от счастья. Может, она права, и каждой девушке нужен свой итальянец для счастья, неважно, надолго или нет.

– Я вас обожаю, – улыбается Флоренс, обнимая поочередно их обоих. – Вообще-то я плакала полчаса назад, но вы…

– Плакала? – возмущается Маттео. – Зачем? Аморе, этот твой ужасный дисальянс…

– Мезальянс, – Бри закрывает ее от него и качает головой, – и перестань напоминать.

Тот еще пару раз экспрессивно взмахивает руками, называет Гэри неандертальцем и сам же переключается на другую тему.