Зов Халидона - Ладлэм Роберт. Страница 56

Он посмотрел на Элисон, лежавшую рядом. Она крепко спала, дыша ровно и глубоко. Если прошедшая ночь даже ему показалась кошмаром, то каково же пришлось ей! Он-то, по крайней мере, все время находился в гуще событий, в движении, а она ждала, воображая всякие ужасы; ему было не до этого.

Ждать, конечно же, хуже. Во много раз…

Медленно, стараясь не шуметь, он спустил ноги на пол и встал. Все тело ныло, болели суставы, особенно в коленях.

Это было вполне объяснимо. Он почему-то сравнил свое натруженное тело со струнами расстроенного инструмента, который заставили звучать по воле обезумевшего дирижера. Возникшая ассоциация вызвала у него улыбку, настолько она была некстати, хотя и точна, особенно по отношению к мыслям, в беспорядке кружащимся в мозгу.

Все это было весьма некстати.

Но постепенно обрывки мыслей начали складываться в какую-то знакомую картину, хотя он еще не мог понять, в какую именно.

До боли знакомую. Но еще неразличимую.

Пока.

Какой-то запах проник в его ноздри. Это был не привычный уже запах специй и ванили, хотя тоже сладковатый. Он напомнил Юго-Восточную Азию, остров Яву, госпиталь в Сунда-Тренч. Тошнотворный запах. Алекс быстро прошел к двери на террасу и уже взялся за ручку, но вдруг сообразил, что абсолютно голый. На стуле у зашторенного окна висели плавки, которые он бросил там пару дней назад. Он взял их и натянул на себя.

– Надеюсь, они не сырые, – произнесла Элисон. – Тут весьма щепетильная прислуга, поэтому я не решилась вывесить их наружу.

– Спи, – откликнулся Алекс. – Ты же только что спала!

– И уже проснулась… Господи, уже четверть девятого.

– Ну и что?

– Да нет, ничего… Я просто не думала, что нам удастся так много проспать.

– Совсем не много. Ведь мы легли после трех. С учетом всего произошедшего и в полдень проснуться – не так уж поздно.

– Как твоя рука? И плечо?

– Немного ноет… Как и все остальное. Но терпимо.

– Что это за запах? – Элисон села на кровати, откинув простыню. Алекс с удивлением обнаружил на ней странную ночную рубашку с пуговичками. Она перехватила его взгляд и улыбку, посмотрела на себя и рассмеялась. – Ночная рубашка моей бабушки. Ночью стало прохладно, а тебя не интересовало ничто, кроме философствования.

Он подошел к кровати и присел рядом.

– Я разболтался, да?

– Тебя невозможно было остановить! Да еще и выпил порядочно. Кстати, как твоя голова?

– Прекрасно. Я принял таблетку перед сном.

– А много пить тебе вредно. Я это и раньше уже замечала… Впрочем, извини. Я забыла, ты не любишь мои британские сентенции.

– Я и сам ночью нагородил порядочно, так что претензий не имею.

– А ты до сих пор уверен в том, что говорил вчера? Как говорится, утро вечера мудренее?

– Пожалуй, да. Главное, что никто не сможет лучше защищать эту землю, чем тот, кто родился на ней, связан с ней всеми корнями… В этом я убежден. И был бы убежден еще больше, если бы Барака не ранили.

– Странное имя – Барак.

– Странный человек. И очень сильный. Такие, как он, нужны всегда. Мальчишки быстро становятся мужчинами, но им не хватает зрелости. Нужна мудрость Барака.

– Кому?

Маколиф взглянул на нее, на ее мило приподнятые брови над ясными светло-голубыми глазами.

– Его стране, – ответил он просто.

– Но у Уайтхолла – другая страна, – заметила она убежденно.

– В каком-то смысле – да. Они очень разные. Но мне кажется очень важным, особенно сейчас, в такой обстановке, чтобы и Барак и Чарли-чел имели успех.

– Это напоминает мне попытку вмешательства во внутренние дела чужой страны, дорогой.

– Я знаю. Все это для меня слишком сложно. Но не для Уайтхолла. И не для Барака Мура. Они видят в этом просто перегруппировку сил… Понимаешь, они не отвлекаются на пустяки. Они методично достигают одной цели за другой, прекрасно понимая, что рано или поздно столкнутся между собой. И не выпускают один другого из виду. Каждый запасается козырями для своей игры.

– Что? – Элисон откинулась на подушку, рассматривая Алекса, который уставился в стену, занятый своими мыслями. – Я тебя немного не понимаю.

– Не уверен, что смогу объяснить. Ты знаешь, как стая волков окружает свою жертву? Как они организуют свой ритм атаки, по очереди наскакивая со всех сторон, пока жертва окончательно не выбьется из сил и не упадет? И только тогда они нападают и рвут в клочья… – Он остановился и перевел дыхание.

– Мне кажется, что Чарльз и Барак – это жертвы, – заметила она.

– Главная жертва – Ямайка; они оба – ямайцы. Волки, враги, – это «Данстон», Уорфилд со своей стаей всяких Шателеро, желающих управлять миром; британская разведка с элитарной агентурой типа Таллона, у которого, в свою очередь, тоже есть стая единомышленников; Крафт и ему подобные кровососы, вытягивающие все соки из острова. Наконец, не исключено, что и Халидон, потому что о нем невозможно сказать ничего определенного, пока его не обнаружишь… Волков много.

– И много неясного, – добавила Элисон.

– Для нас, – подчеркнул Маколиф, обернувшись к ней. – Но не для них. И это очень важно. Жертвы выработали свою стратегию – встречать каждого из волков в момент нападения – и уничтожать их по одному.

– А как это связано с… козырями?

– Надо выпрыгнуть из кольца и стать на линию огня.

– Не слишком ли это все абстрактно?

– Ничуть. Когда любая армия – я не шучу, и у Барака, и у Чарльза есть свои армии, – когда армия выдвигается вперед, она обеспечивает свои тылы. В данном случае – поддержку. Запомни. Когда все волки будут перебиты, они неизбежно окажутся лицом к лицу. Вот для этого момента и Уайтхолл и Мур запасаются козырями… Поддержкой. – Алекс замолчал, потом встал с кровати и подошел к окну. Отодвинув занавеску, он выглянул наружу. – Я сумел хоть что-нибудь объяснить?

– Все это сплошная политика, а я в ней не очень-то разбираюсь. Но то, о чем ты говоришь, мне вполне знакомо. Я бы даже сказала…

– Мне знакомо не меньше, – прервал ее Маколиф, отходя от окна. – В истории таких ситуаций множество, а ведь из меня историк никудышный. Куда ни кинь – хоть в Галлии времен Цезаря, хоть в Китае тридцатых годов нашего века. А Корея, Вьетнам, Камбоджа? А африканские государства… Ведь каждый раз происходит одно и то же. Засилье иностранцев, в стране восстание, интервенция и борьба с ней. Хаос, кровопролитие, взрыв… И, наконец, смена власти на основе так называемого компромисса. Вот тебе и вся схема. Именно этого добиваются Барак и Чарли-чел. И оба знают, что, пока они вместе сражаются с волками, каждый должен стремиться максимально укрепить свои собственные позиции. Потому что когда наступит время для компромисса – а оно наступит обязательно, – каждый захочет диктовать свои условия.

– Из всего этого следует, если отложить пока в сторону прыжки из кольца и линии огня, что ты не хочешь ослабления армии Барака Мура, правильно?

– Да. Мне бы очень не хотелось, чтобы это произошло именно сейчас. Момент не самый подходящий.

– В таком случае это и есть вмешательство. Ты, посторонний, становишься на одну из сторон. Это ведь не твоя земля, дорогой!

– Но я привел сюда Чарли. Благодаря мне он приехал сюда законно, как солидный ученый. А он – просто сукин сын.

– А Барак Мур – святой?

– Ни в коем случае. Такой же сукин сын. И очень хорошо, что это именно так. – Маколиф обернулся к окну. Солнце дробилось в слегка запотевших стеклах. День обещал быть жарким.

– И что же ты собираешься делать? – спросила Элисон, вставая.

– Делать? – откликнулся он, что-то внимательно разглядывая за окном. – То, ради чего я сюда приехал; то, за что мне заплатят миллион долларов. Закончить исследование или найти Халидон. Что раньше удастся. И убраться отсюда… на наших условиях.

– Разумно, – согласилась Элисон. – А что это за тошнотный запах?

– О, забыл тебя предупредить. Это аэрозолем облили твою комнату, чтобы перебить запахи эфира и дезинфекции. – Маколиф встал совсем близко к стеклу и прикрыл глаза от лучей невысоко поднявшегося солнца.