Зов Халидона - Ладлэм Роберт. Страница 92

Луна стала ярче. Дождевые облака ушли, но величественные стены джунглей по обоим берегам чернели по-прежнему, не отражая лунного света. Поверхность воды была спокойной, гладкой, только небольшие водовороты за упавшими ветками и камнями, покрытыми мхом и водорослями, нарушали ее ровное течение.

Лоуренс остановился. Задержав дыхание, он погрузился глубже, так, что над водой остались одни глаза. Там, впереди, у противоположного берега, человек делал то же самое, что и Лоуренс несколько минут назад – только с меньшими предосторожностями.

По пояс в воде, держа винтовку высоко над головой, он широко шагал, время от времени хватаясь за свисающие ветви, чтобы сохранить равновесие, и напряженно всматривался перед собой.

Через несколько секунд человек окажется прямо напротив него.

Лоуренс пристроил пистолет на замшелом камне и взял в руку нож.

Набрав полные легкие воздуха, он бесшумно нырнул и поплыл вперед.

Сэм Такер осторожно пробрался по верхней кромке берега и скатился к подножию сейбы. По пути он наткнулся на лиану, почувствовав ее холодные, как у змеи, кольца у себя на груди.

Сейчас он находился к северу от лагеря, обойдя его с запада по широкой дуге. Он рассуждал просто, хотя и надеялся, что не слишком просто для его врагов. Люди «Данстона» должны сконцентрировать свои силы вниз по течению; тропа начиналась на восточном краю поляны. Тот, кто ее стережет, ожидает нападения именно снизу, а отнюдь не с противоположной стороны.

Такер выпутался из лианы и сел, прислонившись к стволу. Он перекинул за спину карабин и туго подтянул ремень. О стрельбе не может быть и речи; его применение – даже в самом крайнем случае – почти наверняка означало вызвать огонь на себя.

Возможность собственной гибели при этом отнюдь не исключена, подумал Сэм, но им потребуется приложить к этому немало усилий.

Он поднялся с земли и, низко пригнувшись, скользнул в лабиринт густых зарослей.

Сэм услышал врага прежде, чем сумел его разглядеть. Звук был настолько обыденным, естественным, что Сэм сразу понял, что человек абсолютно расслаблен. Он уверен, что его пост находится вдалеке от основных боевых действий и он в полной безопасности.

Человек дважды прочистил ноздри. Он промок, нос заложило, вот и решил свои проблемы таким прозаическим способом.

Этого было достаточно.

Сэм вгляделся туда, откуда донесся звук. Конечно, в пятьдесят зрение уже не то, а сейчас глаза просто устали от многодневного недосыпания и тяжелых ночей, когда постоянно приходилось всматриваться в тропическую тьму.

Но он был уверен, что они не подведут.

Человек сидел в зарослях огромных папоротников, поставив винтовку между ногами. Дальше, на поляне, в свете луны отчетливо виднелись силуэты палаток. Любой человек, появившийся на территории лагеря, оказывался на линии огня.

Заросли папоротника исключали применение ножа. Его листья слишком плотно прикрывали спину человека. Если нож не попадет точно в нужное место, жертва может успеть дернуться, крикнуть. Удар ножом возможен, но не безопасен.

Существовал другой, более надежный способ. Сэм вспомнил о лиане, в которой недавно запутался.

Он сунул руку в карман и вытащил моток обычного мерного шнура. Стальная проволока в пластиковой оболочке, полезная на все случаи жизни…

Он бесшумно подобрался к раскидистому кусту.

Враг чихнул.

Сэм медленно, дюйм за дюймом, поднялся во весь рост. Он отчетливо различил силуэт головы и шеи человека.

И широко развел в стороны свои могучие руки, зажав в кулаках концы стальной проволоки в пластиковой оболочке.

Чарлз Уайтхолл был в гневе. Он хотел выбрать себе маршрут по реке; это был прямой и относительно легкий путь, гораздо более удобный, чем это мучительно медленное преодоление непролазных зарослей. Но пришлось согласиться с тем, что Лоуренс, охраняя их со стороны воды, изучил этот путь лучше. Так что река досталась ему.

Уайтхолл взглянул на светящиеся стрелки своих часов; до первого обмена сигналами оставалось двенадцать минут. Если, конечно, он состоится.

Договорились они просто.

Молчание означает то, что означает: ничего не произошло.

Краткий утробный визг дикой свиньи означает успех. Один убит.

Если визг прозвучит дважды – двое.

Очень просто.

Чарлз был убежден, что, если бы ему достался речной маршрут, он бы первым подал сигнал. Как минимум один.

Вместо этого он тащится по юго-западному маршруту, где шанс встретить врага минимален. Жуткая трата времени. Он опытный, решительный, изобретательный, хотя и здорово уставший, и старательный, но неопытный мальчишка из горной деревни, не без способностей, но все-таки пока неумелый, неуклюжий гигант.

С ума сойти можно от этой бессмысленной траты сил.

Как можно было сойти с ума и от того, что внезапно холодная сталь ствола уперлась ему в затылок и кто-то сзади зло прошептал:

– Только открой пасть, чел, и я снесу тебе башку!

Он попался! Из-за своей злости он ослабил внимание…

Как глупо.

Но тот, кто подловил его, не стал стрелять. Он так же, как и Уайтхолл, видимо, не хотел привлекать лишнего внимания. Продолжая давить стволом в затылок, человек повел его направо, в сторону от пути, которым шел Чарлз. Ясно, что он намеревается его допросить, выведать местоположение остальных.

С его стороны это тоже глупость.

Для выполнения несложного приема освобождения от захвата нужна всего лишь твердая поверхность за спиной жертвы.

Этот парень еще не подозревает, что он жертва.

Главное – чтобы жертва не отлетела далеко в сторону после удара, чтобы он не свалился куда-нибудь в траву. Это основное условие; конечно, он может успеть нажать на спуск. Но этот риск просчитывается – без риска тут не обойдешься, – и в тот момент, когда конвоир получит резкий удар своим же прикладом, надо успеть выбить оружие.

В идеале, удары назад и в сторону должны произойти одновременно.

Все это четко расписано во многих пособиях по восточным единоборствам.

Вдруг впереди слева от тропы Уайтхолл увидел крутой каменистый откос, вполне характерный для этой части Кок-Пита. Рядом с тропой матово блестел в лунном свете огромный валун.

Этого вполне достаточно… даже более чем достаточно. Просто повезло.

Он споткнулся, словно налетев на камень, и почувствовал толчок стволом в затылок. Пора!

Резко откинув голову назад, он нырнул вправо, в это же мгновение ухватившись за винтовку. Противник впечатался спиной в скалу, и Чарлз вырвал у него оружие, отшвырнув в сторону.

Тот не успел и рта раскрыть, как Уайтхолл прыгнул к нему, выставив вперед руки. Удар был молниеносным и точным. Три плотно сложенных пальца правой руки вонзились в глаз, три пальца левой – в углубление между ключицами.

Маколиф передал Элисон свой пистолет. И немало удивился, наблюдая, как она уверенными, отточенными до автоматизма движениями проверила обойму и затем вогнала ее на место с таким изяществом и непринужденностью, что сделало бы честь Бонни и Клайду [48]. Она с улыбкой заметила, что оружие побывало в воде.

До условленного времени оставалось восемь минут. Две пары четверок; эта ассоциация показалась ему неприятной.

Интересно, услышат ли они хотя бы один звук. Или тишина станет свидетельством того, что ночной кошмар продолжается?

Справятся ли они? Будут ли достаточно быстры? Достаточно осторожны?

– Алекс! – шепотом вскрикнула Элисон, хватая его за руку и пригибая к земле. Там, в глубине леса, дважды мигнул фонарь.

Человек что-то искал в зарослях. Может, тропу, может, какую-то вещь. Потом что-то шлепнулось, раздался короткий скрежещущий звук, и все смолкло.

На секунду еще раз вспыхнул фонарь, и снова наступила темнота.

Враг находился не далее чем в тридцати ярдах. Точнее определить расстояние Алекс не мог. Но это был шанс. А если Александр Таркуин Маколиф и усвоил хоть что-то за эти безумные недели, проведенные в джунглях, то в первую очередь – использовать предоставившийся шанс не колеблясь и не вдаваясь в дополнительные рассуждения.