Современный венгерский детектив - Беркеши Андраш. Страница 4

— Увидим, — сказал Кара. — Одна голова хорошо, две лучше.

— Гостей принимал директор НИИ Матэ Табори. Замечу, что Табори в этот день уже считался в отпуске, но еще не успел уехать.

— Вам известно, кто такой Матэ Табори?

— Да, я читал о нем в справке. В прошлом видный мастер парусного спорта, неоднократный победитель на соревнованиях в Венгрии и за рубежом.

— Правильно. Очень хороший человек. Принимал участие в борьбе с фашистами.

— Вы его знаете, товарищ полковник?

Кара утвердительно кивнул головой.

— Скоро вы тоже познакомитесь с ним, — проговорил он. — А вас я прошу обратить внимание на его дочь. Удивительное создание! Хороша собой. Только будьте осторожны: она чемпионка по теннису и обладает сильным ударом, — негромко засмеявшись, добавил Кара. Фельмери улыбнулся.

— Посмотрим, посмотрим, — отозвался он. — Я ведь тоже не лыком шит и умею хорошо защищаться от флешей.

— Ладно, там видно будет, — сказал Кара, поглядывая по сторонам на знакомые пейзажи. — Итак, Табори собирался в отпуск.

— В ходе переговоров Матэ Табори и Тибор Ланц упомянули, что исследовательский центр собирается переоборудовать одну из своих лабораторий, для чего произведет закупки оборудования на сумму полтора миллиона долларов. Меннель проявил живой интерес к этой коммерческой перспективе. А когда ему сообщили, что институт уже запросил у нескольких фирм — английской, французской и шведской — условия поставок, Меннель принялся уверять, что его фирма могла бы предложить такое оборудование дешевле по меньшей мере на десять процентов, чем любая из конкурирующих фирм, и на более приемлемых условиях. С этими словами Меннель достал из портфеля перечень товаров с ценами, в котором были названы все до единого предметы оборудования. Причем цены действительно были на десять процентов ниже, чем в секретном прейскуранте, составленном институтом для обсуждения на предстоящих переговорах. Мартон и его сотрудники поняли, что, приняв предложение «Ганзы», они смогут сэкономить почти сто тысяч долларов из отпущенной на закупки суммы, да еще пятьдесят тысяч на том, что фирма в Гамбурге готова начать поставки оборудования на четыре месяца раньше других фирм, с которыми до сих пор вел переговоры институт. Поскольку у Меннеля были полномочия и на подписание окончательного соглашения, стороны условились продолжить переговоры на другой же день, в Балатонэмеде. Товарищи из Веспремского областного управления МВД сообщили, что Эмед как место проведения дальнейших переговоров предложил сам Меннель, объяснив это тем, что он все равно собирался провести несколько дней на Балатоне.

— И что же вы нашли в этом интересного? — спросил Кара и дал продолжительный сигнал «трабанту», шедшему впереди и то и дело нарушавшему правила движения. Задавая вопрос, Кара приблизительно знал, что ответит лейтенант Фельмери.

— Возникает вопрос: как объяснить осведомленность Меннеля? У кого мог получить Меннель материалы, подготовленные институтом к переговорам? — спросил Фельмери и посмотрел на полковника. — Я, например, думаю над этим со вчерашнего вечера.

— Если не от самого Табори или его сотрудников, то это действительно интересно, — ответил полковник. — Во всяком случае, нужно нам иметь в виду этот вопрос и попытаться получить на него ответ: — А про себя подумал: «Парень умеет мыслить логически. Пожалуй, в дальнейшем стоило бы перевести его в группу оценки информации». Вслух же полковник сказал:

— Мне кажется, что Табори и Меннель вместе уехали на Балатон восемнадцатого июля.

— Совершенно верно, — подтвердил Фельмери. — Вместе с ними поехал и Тибор Ланц. Но в отеле «Русалка» им не удалось получить для Меннеля номер, и Табори предложил гостю остановиться у него. Меннель принял это предложение. Ланц тоже жил у Табори. Два дня длились переговоры, пока удалось выработать и согласовать текст договора. Девятнадцатого Ланц уехал в Будапешт утверждать договор у своего руководства. Торжественное подписание договора было намечено на двадцать второе июля, то есть через три дня. Девятнадцатого июля Меннель связался с Гамбургом, доложил о достигнутом соглашении и получил подтверждение полномочий подписать договор. На следующий день, в воскресенье утром, он взял напрокат лодку в бюро обслуживания «Русалки» и поехал кататься по озеру. А в девять сорок пустую лодку обнаружил проходивший мимо катер, примерно в восьмистах метрах от берега. Тотчас же была извещена водная милиция. И в десять часов утра в тридцати метрах от лодки в воде нашли труп Меннеля. И здесь новая странность… — Лейтенант снова посмотрел на полковника.

— Какая же?

— Меннель был в брюках, рубашке и туфлях — словом, одет он был не для прогулок на лодке. При нем нашли все его документы, чековую книжку и даже тысячу триста долларов и четыреста пятьдесят западногерманских марок наличными. А на руке золотые часы марки «Цертина».

— Часы шли?

— Да, водонепроницаемые. На шее золотая цепочка, на одном пальце золотой перстень с печаткой.

— Да, это, несомненно, очень интересное обстоятельство.

Кара задумчиво нахмурил лоб.

— Предварительное вскрытие установило причину смерти: Меннель захлебнулся, — продолжал Фельмери. — Он утонул. В первом официальном докладе милиции указывается именно эта причина наступления смерти. Однако через несколько часов, после более тщательного исследования в лаборатории, судебно-медицинская экспертиза установила, что Меннель был удушен, что у него был даже сломан шейный позвонок. По заключению медицинского эксперта, смерть наступила в промежутке между восьмью двадцатью и восьмью пятьюдесятью утра. После этого заключения дело было передано в уголовный розыск. Вот и все, товарищ полковник.

— Спасибо.

— Можно, товарищ полковник, я тоже задам один вопрос?

— Да, пожалуйста.

— Почему вы думаете, что это убийство имеет политическую подоплеку?

— В материалах я и сам ничего похожего на политическое дело не нахожу, — признался Кара. — Разве только, что это убийство не с целью ограбления.

— И тем не менее вы утверждаете, что это дело с политической окраской?

— Да, молодой мой друг. Несомненно, это убийство по политическим мотивам.

— Но почему?

— Потому что так утверждает Шалго, — сказал Кара. — А к тому, что говорит Шалго, нужно внимательно прислушиваться. Вы еще никогда с ним не сталкивались?

— Еще нет, но очень много слышал о нем. И о его жене. Между прочим, подполковник Домбаи почему-то считает, что жена Шалго даже еще толковее, чем сам старик.

— Ну, этого я не сказал бы, — возразил Кара. — Во всяком случае, они весьма оригинальная, незаурядная пара. Кстати, хотел бы предупредить вас, чтобы вы не обижались, если Шалго примется подшучивать над вами.

— Надо мной? А с какой стати?

— Это его любимое занятие. Но он всегда шутит не без оснований. Как и вообще он не делает ничего случайно. И только люди, которые плохо его знают, иногда по ошибке думают, что старик паясничает, дурачится. Оскар Шалго и для противника наиболее опасен именно тогда, когда на первый взгляд несет сущий вздор. Он владеет каким-то особенным методом раскрытия преступлений. Он всегда так направляет ход расследования, что в создавшихся ситуациях у преступника нет другого выхода, как самому разоблачить себя. Шалго неотвратимо отрезает ему все пути к отступлению. Мой совет: внимательно присматривайтесь к нему, у Шалго многому можно научиться. И к его жене Лизе тоже. Они удивительно гармоничная пара. И понимают друг друга с полуслова.

«Увлекающаяся натура, — думал Фельмери, слушая начальника. — О друзьях говорит с таким восторгом, словно молодой жених о своей избраннице».

Но он с интересом слушал полковника, продолжавшего тем временем рассказ о Лизе. Она была простая сельская учительница и жила до войны в какой-то глухой польской деревеньке. На ее глазах фашисты замучили мужа и всю его семью. Тогда-то Лиза и поклялась, что, если останется жива, всю свою жизнь посвятит борьбе против фашистов. В середине пятидесятых годов она повстречала Оскара Шалго. Они поженились и отныне уже вместе продолжали борьбу со скрывающимися военными преступниками. В ту пору Эрне Кара по ложному обвинению сидел в тюрьме. Однако вскоре он был реабилитирован и снова вернулся на работу в контрразведку. Шалго разыскал полковника и стал работать под его руководством: полковник Кара — в Будапеште, Шалго — в Вене. Но после окончания операции «Шликкен» Шалго возвратился в Будапешт, где, прослужив несколько лет вместе с полковником, вышел в отставку. И теперь он не прекращает борьбы с бывшими нацистами.