Горячий угон - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 45
– Уф! – ноги у повара подогнулись, и он сел на колченогую табуретку у стены. – Бараний шашлык будешь? Свежайшую баранину утром купил!
– Давай! – кивнул Гаврош. – Как жизнь?
– Хорошо стало, прекрасно! Когда этих… Когда они приходить перестали, все вздохнули! И все шушукаются, вслух не говорят, но тебя хвалят…
– Меня-то за что? Я вот почти месяц в больнице провалялся, только зуб вставил…
– Нет, нет, это я так, к слову! Сейчас настоящий шашлык сделаю – пальчики оближешь!
Гаврош похлопал его по плечу.
– Я на веранде сяду. Пусть Марина пиво принесет. И скажи, что все для меня бесплатно!
Он занял свой любимый столик, улыбающаяся Марина мгновенно принесла бокал холодного пива. Гаврош потягивал его и смотрел на плавающих в озере лебедей. Все, вроде бы, было как раньше. Но он знал: так как раньше уже не будет! Возвращаться на мясокомбинат или вкалывать с утра до вечера на какой-нибудь стройке он не станет! А вот где добыть деньги – вопрос! В одиночку, да ещё в чужом городе, ой как трудно поднять нормальные деньги, а не те копейки, которые удается выручить за украденное мясо…
Шашлык тоже вынесли очень быстро, он с удовольствием ел нежную баранину, и она казалась гораздо вкуснее свинины. Может оттого, что свинина была привычней и за долгие годы уже приелась.
Когда он уже заканчивал трапезу, на веранду зашли двое: высокий худой парень в желтой шведке навыпуск, джинсах и кроссовках, а с ним взрослый мужчина в лёгких светлых брюках, белой рубахе с длинными рукавами и до блеска начищенных черных туфлях. Молодой стрельнул в Гавроша глазами и заглянул в зал, а мужчина подошел к его столику, без разрешения отодвинул стул и сел напротив, скрестив руки перед собой. На пальцах незваного гостя синели татуировки в виде четырех перстней. Из уроков Никитоса Гаврош запомнил: это четыре судимости, но дальнейшей расшифровки по форме и расходящимся лучам не знал. И понял, что длинные рукава скрывают синюю роспись на руках.
Парень, осмотревшись внутри, вышел и облокотился на стену, чтобы видеть веранду. Краем глаза Гаврош видел, что у входа стоит еще один такой же парень, будто брат-близнец первого. Хотя «чуйка» не играла ему сигнал тревоги, он не отправил в рот последний румяный кусочек барашка, а взял нож, разрезал его пополам и съел в два приема. Нож и вилка после этого мотивированно остались в руках.
– Скоро осень, – сказал незнакомец. – Время бить свиней.
У него было грубое обветренное лицо с жесткими складками у рта, квадратный подбородок и глубоко посаженные карие глаза, которые изучающе рассматривали Сергея. Весь облик этого сурового человека излучал уверенность и силу. Гаврош не отвёл взгляда: он тоже был спокоен и уверен в себе. Эта своеобразная дуэль продолжалась довольно долго, но сморгнули они одновременно, так и не расцепившись взглядами. Незнакомец едва заметно улыбнулся.
– Свиньи сейчас жирные, нагулянные. Как раз на зиму запасы хорошо делать: сало с прожилками, кровяная да ливерная колбаса… Правильно я говорю?
– Правильно, – кивнул Гаврош, продолжая сжимать нож и вилку.
– Брось железки, – неожиданно мягко произнес собеседник. – Я знаю, ты пацан духовитый, только ни к чему они. Меня Арсением кличут. Слыхал?
Гаврош снова кивнул.
– Слыхал краем уха… Только зачем я вам понадобился?
– Верно понимаешь: именно понадобился. Знаешь поговорку: «Посади свинью за стол, она и ноги на стол»? Их в последнее время много развелось, этих двуногих свиней – наглые, тупые, вконец упоротые… Правил никаких не признают, никого не слушают, делают что хотят. Приходят в магазин или шашлычную, начинают под себя тянуть, а то, что точка уже давно под «крышей», их не волнует!
Арсений явно ждал какой-то реакции собеседника, но тот только пожал плечами.
– Знаешь, на чем весь мир держится? – продолжил «законник». – На определенных правилах. Если правил не станет, люди начнут друг друга резать. А эти твари на всё плюют. Захотели «Три шампура» подмять – пришли и «наехали». Подвернулся им какой-то человек, который не струсил и не стал кланяться, они его отбуцкали, – тем более что-что, а это они умеют… Словом, как один раз привыкли, так все и делают. И не знают, что даже в сортир надо разными тропками ходить! Человек-то тот не лохом педальным оказался, а пацаном правильным. Подстерег двух свиней – и заколол! Понял, к чему я веду?
– Понял. Вам надо свинью заколоть?
– Точно. И не одну. Постоянный забойщик нужен.
– Но почему именно я? В Тиходонске что, не осталось умельцев?
Арсений развел руками.
– Дело деликатное, рисковое, кадры все время меняются. А ты мне подходишь.
– Как так? Да вы меня ведь совсем не знаете!
– Ошибаешься, Наполеон, – усмехнулся Арсений одними глазами, уголки губ даже не дрогнули. – Как только ты засветился, я тебя со всех сторон обсмотрел. И по Яблоневке, и по армии, и по Волгограду. Помнишь Изобильное?
Гавроша будто мешком по голове ударили, он чуть со стула не упал.
– Как такое возможно?!
– Да очень просто! У нас свои каналы.
Он указал на парня в желтой шведке. Тот поймал машинально брошенный взгляд Гавроша, подмигнул в ответ и привычно поправил что-то за поясом под рубашкой.
– Вон Легкий везде съездил, с нужными людьми перетёр, собрал всё, чего они сами не понимают, в одну кучу, а мы тут прикинули хрен к носу и все непонятки разгадали…
– Как это? – ошарашенно повторил Гаврош.
– А так, гражданин Гаврин! Чтобы ты меня лучше понимал, я тебе одну тему расскажу. Из оренбургской седьмой зоны откинулись два бродяги – Фитиль и Орех. Но до дома, в Красноград, не доехали – вышли в Волгограде и пропали. Их кореша поехали к волгоградской братве, стали разбираться. Оказалось, обоих из реки выловили, рыбами объеденных. Оба штыком заколоты – точно в сердце! Перед этим, вроде бы, волгоградского таксиста задушили в Изобильном. Что, как, кто, за что… Полный мрак!
Арсений покачал головой.
– Потому что никто ничего не знает. А Легкий раскопал, что Серега Гаврин, хороший парень, армейских «дедов» чуть штыком не заколбасил, причем в сердце метился. Потом всю службу на подсобке свиней бил штыком. И до службы, в Яблоневке почти тысячу свиней заколол, тоже штыком и в сердце. Там тебя Гаврошем кликали. А был там такой понторез – Никитос, он вроде Серегинова отца убил, так его зарезали, как свинью: в сердце, и глотка – от уха до уха. Так профессиональные забойщики работают. И в Изобильное гражданин Гаврин как раз заезжал к случайному знакомому, попутчику Славке Виноградову. И наши свиньи – все две в сердце получили. Вот какая интересная картинка вырисовывается! Непонятно только с Никитосом – ты тогда еще в армии был… И с девчонкой, которая тогда же пропала. Её-то за что?
Гаврош сидел неподвижно, не выдавая владевших им чувств. Но сердце билось как всегда – редко, ровно и спокойно.
– Ну, что молчишь?
– Да я как-то ничего и не понял, – простецки ответил Сергей. – Запутано всё…
– Такое бывает, – махнул рукой Арсений. – Короче, работать на меня будешь?
– Смотря какая работа…
– Та самая! – на этот раз Арсений не стал скрывать усмешки. – Ты ведь понял… Оплата хорошая, жалеть не будешь!
Он убрал руки со стола и подался немного назад, словно готовился вот-вот встать и уйти так же неожиданно, как появился.
– Время подумать есть? – спросил Гаврош.
– Конечно! – ответил Арсений и поднялся. – Думай, Наполеон, или Гаврош, как тебе больше нравится, сколько хочешь. Но ответить надо, пока я не сел в машину.
Он встал и направился к выходу. Сергей смотрел ему вслед. Легкий догнал босса и пошел следом, страхуя сзади. Близнец у лестницы ждал, чтобы пойти первым и прикрывать хозяина спереди. У них своя жизнь, и через минуту дверь в эту жизнь для него закроется. Навсегда!
– Я согласен! – крикнул Гаврош.
Арсений на секунду остановился и сделал знак рукой.
– Тогда пойдем с нами!
Защищенные с двух сторон, Арсений и Гаврош вышли из шашлычной к чёрной, наглухо затонированной «девятке», стоящей прямо на пешехолной аллее. Легкий занял место за рулём, напарник сел рядом, босс и его новый боец разместились сзади. Ветер срывал с деревьев желтые листья, гонял их по аллеям, бросал в лицо немногочисленным прохожим