Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 27

К счастью, можно было найти более приятное для глаз зрелище. Антон разглядывал барельефы ныряльщиц на стенах – их крутые мраморные бедра с ложбинками мышц, их выпирающие груди и довольно-таки реалистические ягодицы, которые по прошествии некоторого времени физически и душевно здоровые молодые спортсмены наверняка разрисуют непотребными словами и символами. Антон слегка улыбнулся: картина его развеселила.

– Вы скажете несколько слов, Сергей Иванович? – деликатно постучал его по предплечью молодой человек в модном кургузом пиджачке – то ли референт мэра, то ли какой-то функционер из отдела спорта.

– А что, без меня не обойдется? – спросил Антон. – Или без меня никуда?

Молодой человек смутился.

– Просто вы входите в номенклатуру выступающих, руководство удивится, если вы не выступите!

– Ладно, – ответил Антон.

Функционер изобразил радостную ужимку на усталом резиновом лице.

– Через трех выступающих, Сергей Иванович. За директором Центрального рынка, господином…

Он быстро взглянул в блокнот.

– Господином Рубайло, хорошо? Примерно, минут через тридцать. Благодарю вас.

«Хороши дела, – подумал Антон. – Этот попка даже не успел выучить фамилию нового директора рынка. Слишком быстро все меняется. Новые хозяева на ликеро-водке, в сети общественного питания, на моторном заводе… Новые имена. Новые люди. Чужие люди. Московские.

И сам он старался держаться поближе к столичным инвесторам – Фоме Московскому и Лебедю, но пробиться к ним председателю Общества ветеранов спорта было трудно: желанных гостей окружало кольцо местных чиновников да их собственные телохранители. Грозная слава Тиходонска, с одной стороны, осталась в прошлом, а с другой – буквально вчера двоим из свиты московских инвесторов в районе Набережной наваляли люлей – одному голову проломили, второму серьезно сломали руку… Речпортовские клянутся, что они не при делах. Очень похоже, что те сами виноваты: соседи видели, что они быковали, какую-то девчонку хотели в машину затащить, ну им и вломили…

– …Слово предоставляется председателю совета директоров акционерного общества «Питерские кофейни» господину Лебедеву!..

Антон не мог понять, кому понадобилось убирать Буржуя. Но Буржуй был одним из столпов, на котором держалось его положение в Центральном Братском круге. Как отнесется к нему Лебедь – неизвестно.

За трибуну стал коротко стриженный, крепко сбитый шатен в сером костюме и сером галстуке в красную полоску.

– Я рад, что мы работаем вместе с Тиходонском, – глуховатым тоном произнес он. – Я знаю, что это трудно, и мой московский коллега в этом не раз убеждался…

Лебедь обернулся и тронул за плечо Фому, который был в черном костюме, призванном скрывать полноту. Но черный костюм и такой же галстук делали его похожим на «людей в черном» из голливудского фильма. Антон смотрел его много раз. Там было полно всякого диковинного оружия, но ему в сердце запала лампочка-вспышка: сверкнул ею – и все всё забыли! Вот бы достать такую в натуре!

– Но я думаю, Питер с Тиходонском подружатся, – продолжил Лебедь. – Первую Питерскую кофейню я открою прямо здесь, чтобы люди, поплавав, могли хорошо отдохнуть за чашкой кофе…

На этом он свою краткую речь закончил и покинул трибуну, а Фома и вовсе выступать не стал, только помахал собравшимся рукой.

Антону надоело глазеть на мраморных ныряльщиц, и он переключился на живое воплощение красоты. Просканировав взглядом толпу, он сразу выделил прекрасное девичье лицо, которое отличалось от других женских лиц, как штучная, говорящая и писающая кукла с набором кружевных нарядов отличается от своих грубых целлулоидных сестер, сваленных голышом в коробку под прилавком.

Это была Миледи, она тоже заметила его, улыбнулась. Тем временем публика жидкими аплодисментами проводила закончившего выступление Лебедева, к кафедре вышел следующий оратор. Антон немного подождал, затем крадучись, будто по неотложному делу, отошел от трибуны и спустился по лестнице в бар. Усевшись на высокий табурет, он требовательно постучал монеткой по стойке. Из двери выглянул рослый парень в форменном сиреневом жакете, буркнул:

– Мы еще не открывались…

– Двойной скотч и большой «манхэттен», – равнодушно перебил его Антон. – И мигом.

Парень то ли узнал его, то ли почуял что-то, но спорить больше не стал. Он налил виски, поставил перед Антоном, принялся смешивать коктейль. Через минуту подошла Миледи.

– Давно не виделись, – сказал Антон. – Каким ветром занесло?

– Скучно просто, – она взяла со стойки большой бокал «манхэттена», пригубила и поставила на место. – Собираешься меня вывести в машину? Тут людей много, увидят…

– Зачем в машину? Можно и бар обновить…

Бармен непонимающе посмотрел на Антона. Тот сделал ему знак, чтобы убирался. Бармен мгновенно исчез. Миледи многозначительно облизнула губки. Антон улыбнулся и вжикнул «молнией», Она подошла вплотную, присела и самозабвенно начала процесс, который очень любила и которому отдавалась всей душой, искренне и самозабвенно. Спустись внезапно в бар толпа важных гостей, она бы не обратила на них внимания и довела бы дело до конца, если бы Антон ее не остановил. Но гости не появились, она быстро и умело достигла финиша и еще некоторое время продолжала свое занятие, чтобы не оборвать внезапно затухающую линию наслаждения, пока Антон не погладил ее по голове, разрешая прекратить спринтерскую гонку. Она вернулась на свой табурет, перевела дух и сделала несколько больших глотков «манхэттена».

– Умница! – Антон снова вжикнул змейкой и взглянул на часы.

– Как твой… муж?

– Нормально.

– Что же он тебя не развлекает?

– Да он всегда занят, – Миледи махнула рукой. – А здесь большой тусняк и выпивка. Говорят, даже Лепс приехал, наверное, споет чего-нибудь.

– Ясно. Так ты одна пришла?

– С девчонками.

– И он тебя отпустил?

– Конечно. Он мне доверяет.

Она в упор посмотрела на него большими кукольными глазами. Антон протянул руку, погладил ее по шее, спустился в глубокое декольте. Кожа была гладкой и чувственно поддавалась под пальцами. У него пробежали мурашки по спине.

– Мне надо уйти ненадолго.

Он вздохнул и поднялся.

– Дождись меня здесь.

Антон постучал по стойке. Запыхавшийся бармен явился в ту же секунду, словно ждал сигнала под дверью.

– Пока меня не будет, отвечаешь за нее, – сказал Антон. – Наливай все, что она скажет. И делай все, что она скажет. Понятно?

Бармен покорно кивнул.

– В пределах разумного, конечно! – спохватившись, добавил Антон и получил еще один почтительный кивок.

– Да не хочу я тут сидеть, как наказанная! – Миледи капризно надула губы. – Я лучше наверх пойду…

– Ладно, иди, я тебя найду.

– И что будет? – наивно улыбнулась она.

– Мне нужно потом заехать в одно место. Очень важная встреча. Будет солидно, если я появлюсь в компании такой красивой телки, как ты.

– А что мне за это будет?

– Сочтемся.

– Ну ладно…

Через пять минут гости Водного дворца, а также многочисленные телезрители (репортаж с торжественного открытия шел в прямом эфире по местному каналу) увидели, как к трибуне подошел высокий мужчина лет сорока с легкой спортивной фигурой. Длинные, начинающие седеть волосы были собраны в «самурайский» хвост над затылком. Тонкое лицо, располагающая улыбка…

– Председатель Общества ветеранов спорта Сергей Иванович Антонов!

Его знали в городе – как наверху, в обшитых дубом кабинетах, так и на самом дне, где люди до сих пор обходятся без водопровода и канализации. Он говорил глуховатым голосом, говорил негромко, без напряжения. Но, в отличие от многих предыдущих ораторов, его хорошо слышали все собравшиеся. Наверное, потому что во время этой короткой речи никто не переговаривался, не шаркал ногами и не шуршал обертками. Потому что Сергея Ивановича Антонова не только знали, но и уважали. И слушали.

– Спорт учит воле к победе. Пусть противник сильнее, пусть он имеет численный перевес – плевать! Надо бороться и побеждать! Вот вчера вечером два приезжих хулигана пристали в темном переулке к нашей девушке, пытались затащить ее в машину… Но в Тиходонске такое не проходит: случайный прохожий в одиночку отбил девушку! Вот что такое казачий дух и вера в справедливость! Мне хочется напомнить всем тиходонцам, всем, кто пришел сюда, кто будет приходить на тренировки и соревнования, и тем, кто не будет… – Антон на секунду задумался, нахмурил лоб. – Хочу напомнить: казаки никогда не сдаются и не отступают! А мы живем в казачьем краю!