Гроза 3 - Чекоданов Сергей Иванович. Страница 16

Генерал Зайцев промолчал - возразить было нечего. Как ни пытался Верховный впрячь конкурирующие разведслужбы в одну упряжку, ситуация чаще всего напоминала небезызвестную басню дедушки Крылова - о лебеде, раке и щуке, которые пытались сдвинуть воз разведки, но чаще всего просто мешали друг другу.

- Я бы не сбрасывал со счетов и японцев. Им потрясения в Британской империи жизненно необходимы. А что может быть лучше гибели первого лица в государстве? - Продолжил Андрей. - Ну, и наконец, могли устроить покушение и сами боевики IRA. По собственной инициативе. Там собрались те ещe ребятки - отмороженные на всю голову. Из тех, кто вначале стреляет, а потом думает - нужно ли было стрелять.

- А самих англичан ты не считаешь необходимым упомянуть? - Подал голос молчавший до этой минуты Сашка.

- Да, Саш, ты прав. - Согласился полковник Банев. - Мог и кто-то из своих. Может быть те самые людишки, которым и поручено расследование.

- Получается как в сказке: «Пойди туда - не знаю куда, найди то - не знаю что», - подвeл итоги разговора генерал Зайцев.

- Дела такого рода или вообще невозможно расследовать, или же обнаруженная истина такая страшная, что еe немедленно засекречивают, а всех посвящeнных отправляют к праотцам. - Андрей был абсолютно согласен с генералом. Во всех громких политических убийствах второй половины двадцатого века истина осталась где-то за пределами официальных версий. Еe не то что не пытались озвучить, от неe старательно бежали как от чумы. Ибо она была смертельно опасна для всех участвующих в расследовании. Упрямые дураки, не желающие этого понять, вскоре сами попадали в лучший мир, а их последователи не долго думая соглашались на многолетний «висяк», лишь бы не угодить под «несчастный случай», или не заработать «сердечный приступ».

- Насколько я понимаю, это не единственная причина твоего приезда? - Полковник Банев серьeзно посмотрел на генерала Зайцева.

- Ну конечно же, Андрей. - Улыбнулся генерал. - Я ещe хотел поздравить твою жену.

- Витя, я тебя неплохо знаю. - Возразил полковник. - Не надо мне парить мозги. У тебя на лице написано, что случилось что-то очень серьeзное.

Генерал погасил фальшивую улыбку, вновь придвинул к себе пепельницу и закурил, хотя в последние месяцы всеми силами старался избавиться от этой вредной привычки. Бросить совсем, естественно, не смог, но хотя бы ограничил свою дневную норму несколькими папиросами, вместо полутора пачек, выкуриваемых полгода назад.

- Да, Андрей, ты прав. - Виктор задумчиво оценил состояние потолка кабинета полковника Банева. - Но с разговором придeтся немного подождать. Пока твои родственники не разойдутся.

Андрей согласно кивнул головой и повернулся к радиоприeмнику. Там как раз закончили перечисление взятых с боем населeнных пунктов врага и захваченных в данных селениях и городах трофеев и пленных. Сколько в предоставленных цифрах было правды, а сколько пропагандистских преувеличений в точности не мог сказать никто. Разве что сам Верховный? Уж ему-то были известны самые достоверные цифры. Врать товарищу Сталину мало кто решался. После показательного суда над несколькими генералами, которые решили заработать орденов и званий, старательно преувеличивая успехи подчинeнных им войск. В результате количество звeздочек на петлицах, а с января этого года на погонах, у этих товарищей поубавилось. Кто-то потерял одно звание, кто-то, особо бессовестный, два. А до остальных дошло, что докладывать наверх лучше правду. Врать непосредственному начальству чревато. Вот, если корреспондентам, то тем можно. Даже поощряется, но тоже не превышая некоторый разумный предел.

Поэтому верить сводке Советского Информбюро было можно, пусть и с некоторой натяжкой. В отличие от сообщений ведомства пропаганды доктора Геббельса, согласно которым за год войны немецкий Вермахт уничтожил ВСЮ Красную Армию, со всей боевой и небоевой техникой, по крайней мере раза три. Даже англичане повторяли весь этот бред сквозь зубы, признавая сомнительность этих цифр. Впрочем советские сообщения они отвергали напрочь, и если, всe-таки, что-то из сводок Совинформбюро передавали, то с непременным добавлением «если верить большевистской пропаганде», или по «непроверенным из других источников данным».

А московское радио начало трансляцию военных стихов. И начало с незабвенного «Василия Тeркина». Твардовский всe же послушал Сашку и принялся за цикл военных похождений простого бойца, не обременeнного званиями и наградами. Стихи эти пользовались бешеным успехом. Их читали на радио, перепечатывали в газетах и журналах, и даже пытались снять фильм, но вождь запретил. Говорят, что ему не понравился сценарий, в котором немцы изображались полными недоумками и трусами. Автору данного сценария посоветовали посетить фронт, а потом переделать своe творение таким образом, чтобы оно хоть как-то соответствовало действительности и отражало тот настрой, который Александр Трифонович задал в своих стихах.

Читали на этот раз «Переправу», очень похожую на то, что было в реальности Андрея Банева. Вот, только речь шла не о форсировании безымянной реки на просторах Советского Союза, а о захвате плацдармов на Одере, имевшем место в феврале этого года. Дело было славным, но тяжeлым и кровавым. И даже подвиг, описанный в поэме, совершeн был на самом деле. Связист одного из стрелковых батальонов вплавь пересeк реку, восстанавливая повреждeнную связь. Толкал перед собой бревно с катушкой, раздвигая ледяную крошку, в которую превратился лeд в месте переправы от многочисленных разрывов. И даже звали бойца Василием, правда, не Тeркиным, а Иволгиным. Ему даже орден дали, и что самое удивительное - не посмертно. Выжил связист Иволгин, и действительно вернулся обратно на плацдарм. Но не вплавь. А ночью, на одном из плотов с подкреплением. Что, впрочем, не умалило его подвига.

За Твардовским последовал Симонов. За Симоновым Слуцкий. Потом ещe кто-то из не столь именитых поэтов.

Андрей ждал, теряясь в догадках, что же такого серьeзного произошло? Виктор панику зря поднимать не будет. А выражение его лица говорило о серьeзности случившегося. Возникла мысль поторопить родителей жены, но тут же погасла. Если бы дело было срочным, то генерал не остановился б перед вызовом к себе, или визитом в институт. Значит дело неспешное, хоть и серьeзное.

А на радио закончились стихи, которые с интересом выслушал не только Андрей, но и генерал Зайцев, и даже Сашка имевший непосредственное отношение к появлению в этом мире поэмы о «Василии Тeркине».

Из динамиков раздались первые аккорды и Андрей сразу узнал творчество Ивана Петрова. Только он один не боялся экспериментировать с набором инструментов, используемых для исполнения его песен. Андрей даже нарисовал ему ударную установку, появившуюся в СССР на много лет позднее. Петров долго всматривался в этот набор барабанов и тарелок, пытаясь понять, что же в нeм особенного, но наконец просветлел лицом и улыбнулся. И сейчас на фоне аккордеона, скрипок, саксофона и трубы отчeтливо проступал ритм барабанов. «Великая музыкальная революция» сдвинулась с мeртвой точки. Это уже похоже на ансамбли шестидесятых, пусть и звучит не популярный тогда твист, а что-то более привычное здешнему уху. Но продолжение музыки удивило даже полковника Банева, а Сашка победно поднял большой палец и улыбнулся. В мелодию настойчиво вплелась электрогитара.

Андрей создал первый еe экземпляр ещe в декабре, продемонстрировал инженер-майору Егорцеву возможности еe звучания, спел несколько песен, требующих именно этого инструмента, дождался неистовых восторгов и совсем собрался припрятать гитару до лучших времeн, но Сашка бурно запротестовал против такого варианта развития событий. Заставил повторить концерт для Ирины и Алeнки. Спустя некоторое время смог протащить в режимный город оставшегося в Москве композитора Петрова и ознакомить с новым инструментом уже его. Иван Никодимыч выслушал всe это с отвисшей челюстью, повертел гитару в руках и даже повторил несколько аккордов. А затем Андрею пришлось выдержать два часа настойчивых уговоров инициативной группы в лице композитора Петрова, певицы Егорцевой и инженер-майора Егорцева. И только когда к ним присоединилась его жена Ирина, Андрей сломался и предоставил электрогитару в полное владение Петрова. И даже, по настойчивой просьбе всe того же Сашки, изготовил ещe несколько экземпляров. Естественно не сам. Нашлись желающие среди молодых инженеров и рабочих. Андрей только объяснил суть процесса и проконтролировал его. А уж составлением документации озаботились сами изготовители под руководством Сашки.