Большой куш - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 15

– Ну, раз так, – оперативник выключил компьютер. – Давай через час у костра.

– Договорились, – «Наполеон» отключился.

«Костром» они называли поляну в лесополосе на Левом берегу, где во время их первой встречи чернело посередине огромное кострище. Потом оно заросло травой, а условное название осталось. Проехав по едва угадывающейся между деревьями колее, Степанов прибыл на место минуту в минуту. Почти сразу в зеркале заднего вида он увидел, как из кустов вынырнула могучая фигура «Наполеона». Тот быстрым шагом поравнялся с автомобилем, открыл правую заднюю дверь и быстро юркнул в салон. Машина просела.

– Здрась-те, – сквозь зубы процедил он, оглядываясь.

– Здорово, Витя! А где машину оставил? – Степанов изобразил радостную улыбку и протянул назад руку. На миг ее сжали железные тиски и тут же выпустили.

– На такси приехал в «Шалаш». Заберу у них взнос, и так же обратно.

– Грамотно обставился!

«Наполеон» только хмыкнул. Еще бы! Кому охота, чтобы задушили собственными кишками?

– Ну, что у тебя за бомба? – перешел к делу оперативник.

– Пять кило кокаина. Узбеки продают нашим за три лимона евро, – быстро проговорил осведомитель. – Фома Московский – смотрящий за сделкой. Срок четыре-пять дней. Предварительное место – у «Тачанки». Время не знаю. Если узнаю – сообщу.

Хлопнула дверца, машина выпрямилась. Громоздкая фигура с неожиданной ловкостью скрылась в кустах. Выждав минут пятнадцать, Степанов тоже выехал с поляны. Возвращался он другой дорогой.

Подъехав к отделу, Степанов торопливо, без обычной тщательности, припарковал видавший виды «Рено», и быстрым шагом направился в отдел. Войдя в кабинет, он сразу направился к занятому у компьютера Васильеву.

– Толик, есть разговор. Выйдем, переговорим.

– Сейчас не могу, – ответил товарищ, не отрываясь от клавиатуры. – Синеватый сказал, чтобы я ему срочно подготовил справку по «Речпортовской» ОПГ.

Степанов скосил глаза. Сероштан внимательно смотрел на них. Козловский был поумнее и продолжал работать, но было видно, что он весь превратился в слух. Срочный отъезд коллеги и появившиеся после этого темы для секретного разговора не могли не привлечь внимания оперов.

Степанов нагнулся к уху товарища и прошептал:

– Бросай эту бодягу – дело важное!

Васильев глянул внимательно и оторвался от экрана. Он давно знал Степанова. И своих коллег тоже.

– Ну, если по Хвостам что-то новое, то пошли, поговорим, – напустил туману Васильев. – Тем более, я курить хочу.

Они вышли во двор, отошли в сторону и сели на скамейку рядом с железной бочкой, до половины наполненной песком – как требовали нормы пожарной безопасности.

– Короче, так, – возбужденно заговорил Степанов. – Речпортовские договорились с узбеками о покупке наркотиков. Пять кило за три лимона евро!

– Здорово! – оживился Васильев. – Это может быть очень громкая реализация! Две организованные группировки можно повязать одним махом. Да еще такая партия кокаина и такие деньги! Всем нос утрем! И руководству покажем – кто есть кто! За это можно и внеочередное звание получить…

Он осекся. Степанов никак не реагировал на его слова, только смотрел, внимательно и многозначительно, будто хотел загипнотизировать.

– Что молчишь? Представляешь?

– Я другое представляю, – медленно произнес Бэтмэн и, оглядевшись, понизил голос. – А что если этот кокаин и деньги не изъять, а просто забрать себе? Одним махом можно решить все проблемы, которые мы обсуждали. Такой жирный кусок, его на всю жизнь хватит! На хорошую жизнь! Причем где-нибудь за границей. Например, в той же Испании, где ореховские бандюки почти двадцать лет жили и не тужили.

– Их потом нам выдали и пересажали… И вообще, я не представляю, как можно провернуть такое дело. А тем более уехать за границу. Я ни одного языка не знаю.

– Язык – дело десятое, можно выучить. К тому же, когда есть деньги – тебя и без языка поймут. А вот как провернуть – это надо подумать. Очень хорошо подумать.

Теперь замолчал Васильев. Сигарета догорела и обожгла ему пальцы, он швырнул ее в бочку.

– Поедем вечером на дачу и все обсудим, – наконец сказал он. – А пока пойдем работать.

«Американцы» направились ко входу в серое здание, когда их окликнули. Сзади стоял невысокий полный человек лет сорока пяти, в костюме с галстуком и толстым портфелем в руке. Его можно было принять за торгового работника или бизнесмена средней руки, но ни того, ни другого во двор ГУВД без сопровождения никто бы не пустил. Это был старший следователь по особо важным делам Следственного комитета Кульков. Поскольку он работал по делам об организованных преступных группах, то в отделе по борьбе с оргпреступностью у него был свой кабинет, в котором он проводил немалую часть времени. Часто «поднимал» из ИВС задержанных и допрашивал прямо здесь, в помещении отдела, сюда же опера привозили свидетелей для очных ставок. Это было удобно, экономило время и исключало риск побегов.

– Как дела, коллеги? – Кульков дружелюбно улыбнулся. Вид у него был обманчиво добродушный: в подозреваемых он вцеплялся, как клещ, и не отпускал, пока не доведет до суда. Злые языки говорили по-другому: пока не высосет всю кровь. Что имелось в виду под «кровью», не уточнялось, но намек был достаточно понятен. Впрочем, установленных фактов мздоимства за ним не водилось.

– Завидую вашим шляпам, все хочу купить себе такую же, но не попадаются. То такого фасона нет, то по размеру не подходят…

Шутки про шляпы им уже осточертели, но со следаком надо дружить. Поэтому Васильев не выругался, а улыбнулся в ответ:

– Ничего, Сергей Иванович, мы тебе подарим. Как направишь в суд налетчиков на инкассаторов, так сразу!

Кульков посерьезнел.

– Пока такой перспективы я не вижу. Дело мутное, на «глухаря» похоже.

– Как?! А задержанные подозреваемые?

Кульков покачал головой.

– Граждане Хвостовы свою вину отрицают, телефонов у них нет, отследить связи невозможно, улик при них не обнаружено…

– А пистолеты не улики?!

– С процессуальной точки зрения – нет. Во-первых, они найдены в помещении, к которому братья Хвостовы отношения не имеют: это место их случайного ночлега. Во-вторых, на пистолетах их «пальцев» нет. Я назначил химическую экспертизу смывов с рук на порох, вот подождем заключения…

– Какое может быть заключение, если они действовали в перчатках, да и вообще не стреляли?!

Следователь пожал плечами.

– Отрицательный результат – тоже результат. Я обязан всесторонне изучить собранные по делу доказательства, и я это делаю. Но пока оснований для обвинения нет!

– Подожди, Иванович, а свидетель? Ну, этот, голубятник?

Кульков повторил свой жест.

– Свидетель Игнатов показал, что он не разглядел нападающих и никого опознать не может.

– Так это что получается? – раздраженно спросил Степанов. – Что мы работали впустую?

– Ну, почему… Вы же еще не закончили работу и осуществляете оперативное сопровождение. Я надеюсь, что вы их расколете. Ну, пока! Я к экспертам.

«Американцы» проводили его мрачными взглядами.

– Что-то Кулек темнит, – задумчиво произнес Васильев. – Может, на него выходили, и он заглотил кусок? Знаешь ведь: нет дыма без огня…

– Не знаю, – сказал Степанов. – Только кроме «дыма» за ним ничего не замечалось… Хотя, кто знает… Но поведение действительно странное. Как бы он их не выпустил…

– А что? Он свою работу выполнил: всех допросил, экспертизы назначил, если доказательств не добыто – он ни при чем…

– Надо колоть Хвостов! – махнул рукой Степанов, будто шашкой рубанул. – До самой ж… колоть!

– Вдвоем мы это провернуть не сумеем, – напористо говорил Степанов. – Нужно прикрытие со стороны руководства, и делиться нужно. Мы же не беспредельщики и не «крысы». Партизанщина не для нас. Надо так обставиться, чтобы, в случае чего, к нам претензий не было… Поэтому главное – убедить Синеватого, чтобы он согласился! Он вообще-то, мужик трусоватый…