Лабутены для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 4

– Ну, Татьяна Витальевна! – скривилась Наташка. – Ну, разве уважающая себя телка… в смысле, женщина, поедет во Францию сама? В смысле, за свой счет?! Все ж понятно – Кирка подцепила на крючок икряного осетра! Ну, колись, тихоня!

Наташка пронзила Киру таким взглядом, что та даже поежилась.

– Лямур-тужур? Да? Солидный мужик?

Только Наташка была способна одним махом так правдоподобно развить ее опрометчивое вранье, и только Наташка могла так шаблонно при этом ошибаться. «Мужик»! Последний – впрочем, он же и первый – Кирин любовник скрылся с горизонта четыре года назад, оставив после себя горький вкус ночных слез и дрожь при воспоминании о больнице, где ее, казалось, резали на куски, выдирая руками в резиновых перчатках маленькое, нежное, так и не родившееся…

– Ясное дело, мужик! – поддержала версию Алена. – Разве кто из нас может самостоятельно купить тур в Ниццу? На двенадцать тысяч в месяц!

– Это без премий! – строго поправила Татьяна Витальевна. – И прогрессивки!

– И с премиями можно ноги протянуть, – огрызнулась Алена.

– Ты лучше их не протягивай, а расставляй! – хихикнула Наташка.

– Это не всем доступно, – отмахнулась Алена.

– Точно, для этого надо ноги иметь, а не кожерыжки, – еще раз хихикнула Аренда.

– Брось свои бл…кие штучки! Ты бы на зарплату так пошиковала?

Рассуждала она как всегда трезво. Зарплаты у работниц картонажной фабрики имени Клары Цеткин определенно были рассчитаны на тех, кто питается манной небесной. Кира – так же автоматически, как заколола челку при появлении Натахи – произвела мысленный расчет: даже если тратиться только на проезд и квартплату, копить на неделю в Ницце ей пришлось бы не меньше года. А то и больше.

Ситуация тем временем стремительно развивалась – причем без малейшего участия Киры, охваченной странным, непреодолимым оцепенением.

– И очень хорошо, так и надо, Кирочка, – качнула тяжелым подбородком главбух. – Мужик нынче пошел пуганый, мелкий, только о себе думает. Если сумела из него шикарный отдых выжать – считай, повезло. Может, такое раз в жизни и выпадет!

– Давай, давай, колись, скромница наша! – наседала Наташка. – Богатый? Или на последние везет? Красивый? Влюбленный?

Эх, врать, так врать! Отвечать придется позже. А сейчас хотелось насладиться моментом по максимуму, упиться удивлением и любопытством конторских дам, как комар упивается кровушкой дачника, кряхтящего над огородными грядками.

– Дааа, – скромно потупилась Кира, краешком сознания все-таки пытаясь сообразить, как же она будет выпутываться, когда в их тихий кабинет нагрянет час истины. – Богатый. Вроде бы. Красивый. Влюблен, цветами задарил.

– И умный, – добавила она, подумав. – Кандидат химических наук.

Мол, в конце концов, я вам не Наташка! И действительно, невзрачный одноклассник Коляшка уже несколько лет имел кандидатскую степень. Небось, даже у Наташки не было таких ухажеров! Хотя, ей и не нужны такие!

– Здо-о-о-рово, – протянула Алена.

Наташка молчала. И только хлопала длиннющими своими ресницами.

«Ну и пусть. Выкручусь как-нибудь», – повторяла себе Кира, расправляя плечи и красиво, как героиня французского фильма, закидывая ногу на ногу.

Двадцать семь лет. Двадцать семь. Может быть, и не возраст для того, чтобы ставить крест на личной жизни, но уж совершенно точно не повод предаваться глупейшим романтическим мечтам! Какой к чертям Лазурный Берег?! Какая Ницца? Ляпнула сдуру – и, можно сказать, осталась без новых сапог к зиме. Потому что выхода нет, придется где-то брать этот бронзовый загар, будь он неладен!

– Слушай, Наташа, а что такое ты тогда в аптеке покупала? – вдруг вспомнила Нинванна. – Ну, эту… Анальную смазку? От чего она?

– Да ни от чего! – махнула рукой Наташка. – Обыкновенный лубрикант!

– А-а-а-а, – кивнула Нинванна и вопросительно посмотрела на Татьяну Витальевну. Но та только недоуменно пожала плечами. Обе перевели взгляды на Алену, которая уткнулась головой в стол, закрылась пыльной папкой и захрюкала.

– Хватит болтать на посторонние темы! – строго призвала к порядку главный бухгалтер. – У нас проблемы с сосисочной, и с цветами, да и еще много арендаторов, нарушающих договоры. Займитесь делом!

Вечером после работы Кира напрочь забыла о своем хитроумном плане: перед тем как выйти из проходной, постоять за витринным стеклом, проверить, дожидается ли ее кто-нибудь из тех, с кем она подозрительно часто пересекается в последнее время на улице, в автобусах и магазинах. Вышла, как обычно, и пошла, погруженная в свои невеселые раздумья о бронзовом загаре.

Это был ее особый талант – ни к какому делу, впрочем, никак не приспособленный – Кира запоминала лица случайных людей, хотя бы мельком попавших в поле зрения. Достаточно было выхватить кого-нибудь из толпы, зацепившись за какую-нибудь деталь, или несколько раз обратить внимание на какого-нибудь ничем не приметного персонажа и – щелк, память автоматически наводила резкость, фотографировала и убирала в архив. Чтобы потом, так же автоматически, подсказывать без каких бы то ни было специальных усилий: «С этой девчушкой в наушниках вчера входили в метро через соседние турникеты. Этот здоровяк уже попадался возле этого магазина, живет где-то поблизости». Запоминались и лица, и обстоятельства. Непонятно было только, зачем Кире такие способности.

«Похоже на слежку», – с удивлением подумала она, обнаружив, что двое малопримечательных мужчин снова и снова, в разной последовательности, но с завидным постоянством, попадаются ей на глаза по дороге из дома на работу, и с работы домой. Когда один из них мелькнул в супермаркете возле дома субботним утром, Кира укрепилась в своих подозрениях и поделилась ими в бухгалтерии. Коллеги, конечно же, подняли ее на смех.

– Ты какой сериал сейчас смотришь? – поинтересовалась Татьяна Витальевна. – Шпионский, что ли?

– Да она же у нас не по сериалам, – напомнила Алена. – Она же по книжкам. Небось, взяла в библиотеке какой-нибудь роман, а там на полях швейцарский шифр записан – от сейфа, где золото партии. Ну, и охотятся за ней теперь.

– А бывает еще, от недостатка мужской ласки мерещится, что тебя хотят изнасиловать, – у Наташки на все были свои объяснения. – Ну, типа, подсознание начинает фантазировать на любимую тему…

Что и говорить, Кира пожалела, что рассказала в бухгалтерии о своих наблюдениях. Она-то знала, что насмешки коллег ничего не объясняют. Мало того что мужчины попадались ей с подозрительным постоянством, они наверняка были знакомы друг с другом. Их выдавали взгляды, которыми они обменивались – еле уловимые, но заметные наблюдателю, перемены в мимике и жестах.

Кира выбирала из двух сценариев: начать, как в шпионском кино, петлять по городу, чтобы посмотреть, как поведут себя подозрительные субчики – или подойти к одному из них с каким-нибудь надуманным вопросом и понаблюдать за реакцией. Но на такие вещи решаются только бойкие героини детективных фильмов, а не серые мышки из реальной действительности. Тем более сегодня необдуманное вранье про отпуск так выбило ее из колеи, что она шла, ничего вокруг не замечая.

Под перестук колес поезда воспоминаний, память ее отправилась прямиком туда, куда Кира предпочитала не соваться без крайней необходимости. Видимо, совесть в наказание за беспардонную ложь, подсовывала ей самое болезненное, запретное – воспоминания об отце. Со слов матери Кира знала, что он всю жизнь болтался по своим экспедициям, и дома от него толку не было. Дочь действительно родилась в отсутствие родителя, и познакомилась с ним, когда уже научилась разговаривать. Загорелый и молчаливый, отец вернулся из своей последней африканской командировки, где искал то ли нефть, то ли редкоземельные металлы. Привез удивительные подарки: страшную статуэтку из черного дерева с дырками вместо глаз, костяные бусы, браслет из буйволиной кожи, и даже настоящий шаманский амулет из зуба крокодила. Это не надоевшие куклы и плюшевые мишки! Африканские сокровища окружили Киру плотным облаком зависти дворовых подружек. Чудесное время, не повторившееся больше никогда. Впрочем, оказалось оно слишком мимолетным. Каким бы волшебным ни было содержимое тощего папиного рюкзака, скрыть от чуткой девочки семейный разлад оно не могло.