Эй ты, бастард! (СИ) - Пламенев Владимир. Страница 13

— Что происходит, Изнанка вас раздери⁈ — крикнул один из вбежавших. Судя по погонам — офицер.

— Измена, — жёстко пояснил я. — Комендант Фрунзе перенастроил Переход на другую точку и изолировал её от Владивостока.

— Это ложь, — рыкнул Фрунзе. — Ублюдкам нет никакой веры, даже не рассчитывай.

— Так, всем оставаться на своих местах, — скомандовал офицер. — Руки вперёд, поговорим уже в…

Фрунзе двинул рукой. В воздухе рассыпался блестящий белый порошок, который тут же взорвался чередой вспышек, ослепившей всех.

Но не меня.

Все прикрыли глаза. Но я, с помощью Чутья, знал где Фрунзе. Он со всех ног бросился прочь.

И я устремился за ним следом, быстро промаргиваясь. Перед моим взглядом тоже ходили светлые пятна, так что я не мог на полную использовать псионику. Но мог преследовать беглеца.

Выбежали наверх, где он тут же поднял крик. — Вторжение! На нас напали из перехода, все к бою!

Но проблему решил проснувшийся Зырик, он просочился сквозь карман и дал мне полную картинку.

Сможет ли Зырик пропустить псионическую силу⁈

Я сосредоточился от его взгляда и без проблем схватил Фрунзе за горло телекинетическим хватом. После чего спокойно подбежал и приставил лезвие шпаги к шее Фрунзе.

Растерявшиеся бойцы застыли с винтовками наперевес. Но не могли стрелять по мне, без риска задеть своего, как они думали, коменданта. Он стал неплохим щитом.

А потом из переходной вывалились уже и солдаты с лицевого мира.

Началось разбирательство.

— Фрунзе — предатель! — громко подтвердил офицер, копаясь в бумагах комендантского кабинета.

Перед ним, на столе, лежало письмо. Корявым почерком были освещены все подробности грядущей диверсии: изменение координат в переходе, чтобы открыть путь для вторжения.

Кто собирался вторгнуться?

Куда вела точка?

Неизвестно. Знали лишь то, что целью был захват комендатуры, а значит и контроля над ближайшими рудниками растительных макров.

Именно туда была отправлена большая часть гарнизона.

Я сидел в кресле комендатуры и спокойно почитывал книгу «Кланы Русского Дальнего Востока». Кого тут только не было: и Каланские, и Кальмаровы, и Амурские, и даже Акулины.

О последних стоило разузнать. Та огромная тварь — мегалодон, могла быть их делом их рук.

— Сударь, вы, возможно, только что спасли несколько сотен людей от смерти, рабства и чего-то похуже! — офицер посмотрел на меня с большим уважением. — Я подам прошение, чтобы вас представили к награде!

— Очень ценю, — кивнул я, захлопнув книгу. — Теперь можно отправится на Лицевой мир? Меня семья заждалась.

— Конечно, конечно! Вы все можете быть совершенно свободны. Прошу прощения за все неудобства, но сами понимаете — нельзя просто отпускать свидетелей вопиющего предательства.

— Разумеется, — дипломатично улыбнулся стоящий неподалёку Аристарх. — Надеюсь, Фрунзе и его сообщники будут наказаны.

— Не сомневайтесь! — щеголевато закрутил ус офицер. — Справедливость восторжествует! И я сделаю для этого всё, как истинный русский офицер!

Косаткина, сидевшая на диванчике неподалёку, шумно вздохнула. У неё уже дёргался глаз.

До этого мы провели здесь несколько часов, прежде чем следователи отыскали достаточно доказательств предательства Фрунзе.

По всей комендатуре вовсю рыскали представители дальневосточной контрразведки. А взвод солдат отправился на помощь пострадавшим в катастрофе, у озера.

— Позвольте вас проводить, уважаемые господа, — расплывался в учтивостях офицер. — И очаровательная госпожа, — он ещё раз закрутил ус, словно пытался впечатлить Косаткину.

Но она только закатила глаза.

Наша троица подошла к переходу, в сопровождении офицера.

— Господа, вы знаете, как пользоваться этим переходом? — спросил он.

— Я — да, но молодым людям, возможно, будет полезна инструкция, — заметил Аристарх.

— Положите на стену руку. Затем сосредоточьтесь и вы ощутите притяжение, просто поддайтесь ему и после короткого щелчка окажетесь по ту сторону.

— Ну наконец-то, — раздражённо буркнула Косаткина и первая исчезла в Переходе. Следом за ней Аристарх.

Но я в самый последний момент вспомнил, что кое о чём забыл. Под недоумевающий взгляд офицера я вышел наружу, скрылся за деревьями и освободил из «Пространственной Тюрьмы» бедолагу, которого поймал на входе.

— Тре-е-евога-а-а-а! — заголосил он, вспорол штыком воздух. А потом понял, что не там, где был. — А?

Я оглушил его «Псионическим Импульском» и приволок к выходу. Офицеру объяснил, что несчастный стал вынужденной жертвой моего демарша. На том и разошлись.

А я отправился, наконец, в Лицевой мир.

Там меня сразу же встретила группа людей. Точнее — две группы. Клановые.

Одни пришли за Косаткиной. Кучка слуг и рослый высокий парень похожий на неё двуцветными волосами и чертами лица. Наверняка брат.

А вторые — небольшая свита Каланских — за Аристархом.

Мои экс-спутники вовсю отвечали на вопросы, а в случае Косаткиной ещё принимали заботу в виде мягкого пледа на плечи. Я вышел, не привлекая внимания.

Не хотелось терять времени на прощании и привлекать внимание чужих слуг, которые бы всё доложили своим хозяевам. Причём во всех подробностях.

Вместо этого я быстро поднялся в кабинет, куда меня настоятельно просил зайти офицер. Там нужно было коротко изложить весь ход событий какой-то важной шишке.

«Кабинет 2−2».

Два стука. Дежурное: «войдите».

За столом сидел невысокий мужчина, лет за сорок. Лицо гладко выбрито, виски уже тронуты сединой. Взгляд по-военному серьёзный и внимательный.

Чем-то напоминал моего инструктора по боевой подготовке, который гонял меня в бытность начинающим псиоником, по полигонам человеческих убежищ.

— Кальмаров?

— Он самый.

— Присаживайся, рассказывай, что и как.

— Представитесь?

Он смерил меня долгим испытывающим взглядом. — Павел Тимофеефич Леопардич, глава дальневосточного контрразведывательного управления, сокращённо — ДКРУ. У нас с тобой много работы.

Леопардич… он из клана. Что подтвердилось и наличием характерного перстня на руке, с леопардом.

Я кивнул и сел на предложенное им место. А потом пустился в рассказ о том, что происходило со мной, а точнее — с Ярославом, а потом и со мной, с самого отбытия из Америки.

Леопардич слушал внимательно. Ни разу не перебил, но задал несколько наводящих вопросов.

В первую очередь по катастрофе и событиям на заставе. По окончанию моего рассказа, он долго и пристально смотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то в них разглядеть.

Я спокойно смотрел в ответ, не отводя взгляда.

— Зачем вернулся в Российскую Империю? — спросил он наконец.

— Мафии задолжал, вот и вся причина, — пожал я плечами.

Он чуть приподнял брови, но кивнул.

Отговорка была реалистичная и вполне правдивая, Ярослав ведь именно поэтому лично отправился во Владивосток. Про то, что мне лично от этой мафии ни горячо, ни холодно, ему было лучше не знать. Так меньше подозрений.

Пусть считает меня слабее, чем есть на самом деле. Так будет меньше попыток контроля и палок в колёса. Я не любил ни того, ни другого. У меня была своя игра.

— Мафия не отпускает тех, кто утёр ей нос. Не боишься, что пришлют за тобой сюда?

— Нет. Здесь мой клан, на аристократа они не посмеют напасть. А если посмеют — пожалеют. Кальмар даровал мне свою силу и теперь я одолею любого из их боевиков.

— Кальмаровы — не боевой род.

— Я — особенный. Последний, как-никак, на меня предок расщедрился.

Он скептично нахмурил брови, но не стал развивать тему.

— Остров Кальмарский, который принадлежит твоему клану, охвачен неизвестной болезнью. Поэтому на карантине. Никому не разрешается приближаться к нему ближе чем на одну морскую милю, в целях избежать распространения эпидемии.

— Что с моим родом?

— Точных данных нет. Но по ночам в особняке горит свет, так что мы полагаем, что они в порядке. Укрепились и ждут, пока ситуация разрешится. Кальмарский — важный стратегический остров, там достаточно складов с припасами, можно в изоляции прожить и год. Так что можешь сильно не беспокоиться.