Австралийские этюды Полет бумеранга - Гржимек Бернгард. Страница 18
Когда европейцы начали искать подходящее место для посадочной площадки, аборигены в порыве воодушевления стали сносить изгороди своих садов и разравнивать поля. Несколько сот человек с необыкновенным энтузиазмом работало над устройством посадочной площадки: им не терпелось поскорей увидеть вблизи самолет. Но как только машина с ревом и грохотом стала приземляться, все они от страха упали на землю лицом вниз.
Когда из самолета вылез пилот Ян Гробовский, высокий, стройный мужчина в белоснежном костюме и больших зеленых «очках-консервах», они не решались даже поднять глаза на «духа, спустившегося с неба». Однако наиболее храбрые мужчины вскоре опомнились, побежали в деревню и принесли бананов и прочей снеди, которые осторожно положили под нос громадной металлической птице — пусть поест. Другие в это время забрались под хвост самолета, чтобы выяснить, какого пола это чудовище — мужского или женского.
В том же году в долине появились и первые миссионеры. Большинство из них, как протестанты, так и католики, были немцами.
Из всех животных Новой Гвинеи наибольшую роль в жизни аборигенов играют райские птицы. Но отнюдь не как пищевой продукт (хотя мясо их вполне съедобно), а как источник роскошных перьев, которыми украшают себя туземцы. Перья эти подчеркивают знатность, богатство и влияние в обществе каждого мужчины, они делают его привлекательным в глазах молодых девушек. Поэтому нередко аборигены просят европейских ловцов животных продать им пойманных птиц, предлагая за них богатый выкуп.
Редкостные перья этих птиц высоко ценятся не одними только аборигенами — в течение длительного времени они служили предметом вожделения и европейцев. Об этих перьях у нас узнали уже свыше четырехсот лет назад, а вот о птицах, которым они принадлежат, мы знаем не более сотни лет.
Каким же образом европейцы прознали о чудесных «жар-птицах»?
8 сентября 1522 года в Севилью прибыл парусный корабль «Виктория» — настоящий корабль-призрак. Весь мир считал его давно погибшим; это было единственное уцелевшее судно из целой флотилии, с которой за три года до того пустился в путь знаменитый Магеллан. Матросы этого корабля привезли с собой среди прочих редкостей шкурки птиц с чрезвычайно нежными, тонкими, пестрыми перьями. Себастьян Эль-Кано, капитан «Виктории», получил их в подарок от одного из молуккских султанов. Однако сами птицы были не оттуда, а с одного из неизвестных южных островов. Шкурки хорошо сохранились, но, к удивлению испанцев, у них не было ног! Правда, уже через несколько лет итальянец Антонио Пигафетта, участник экспедиции Магеллана, писал, что у райских птиц есть ноги длиной примерно с нашу ладонь, но ему никто не поверил. Слишком бесспорным «опровержением» были многочисленные безногие тушки, которые начали привозить голландцы для продажи в Европе. Поэтому решили, что старик Аристотель в свое время слишком поторопился, оспаривая существование безногих птиц, а Пигафетту стали считать лжецом. Знаменитый же врач и математик Джеронимо Кордано в 1550 году так представлял себе жизнь этих удивительных птиц:
«Им не нужны ноги, так как они постоянно держатся в самых верхних слоях воздуха. Спинка самца имеет углубление, которое соответствует углублению на брюшке самки. Совместив эти впадины, самец и самка насиживают помещенное туда яйцо. У самца в хвосте три тонкие крепкие нити, которыми он на время насиживания прочно прикрепляет к себе самку. При этом птицы широко распускают хвосты и крылья, а потому могут без труда планировать в воздухе. Очевидно, они не питаются ничем, кроме небесной росы».
Поскольку эта басня звучала весьма увлекательно, то она проникла во многие рассказы о путешествиях и даже в естественнонаучные книги. Ей продолжали верить даже и после того, как авторитетные ученые в Голландии, тщательно исследовав шкурки райских птиц, доказали, что вся эта история — чистейший вздор.
В последующие столетия райские птицы все еще продолжали волновать умы и сердца в Европе. Во всяком случае больше, чем сегодня. О них писали в ученых записках и докторских диссертациях, именитые коллекционеры платили невероятно большие суммы, чтобы приобрести их тушки.
Торговцы и препараторы ловко использовали этот спрос. И сейчас еще в коллекциях встречаются старые шкурки, искусно составленные из перьев и кусочков кожи самых различных видов райских птиц. Так, «белокрылая райская птица», которую описал в 1787 году английский зоолог Латам, раздобывший ее чучело для своей частной коллекции, оказалась составленной из шкурок совершенно разных видов райских птиц с искусно прикрепленными белыми крыльями. Один особенно роскошный и удивительный «новый» вид из коллекции француза Левайяна также впоследствии оказался составным. У этого экземпляра живот, хвост и клюв были от разных птиц. Искусственно прикрепленными оказались и великолепные маховые перья.
Несколько позже, когда уже окончательно выяснилось, что у райских птиц есть лапки, к безногим чучелам не долго думая стали приделывать чужие конечности. Для этого нередко использовались лапы нашей галки, а иногда и ястреба.
Профессор Эрвин Штреземанн подробно описал всю историю открытия райских птиц [1]. В своей книге «Развитие орнитологии от Аристотеля до наших дней» (1951) он описывает великолепные голландские частные коллекции птичьих чучел, собранные еще в те времена.
Первые шкурки райских птиц в Парижском музее были испорчены серными парами, которыми уничтожали моль. Позже, в 1795 году, сюда из Голландии были привезены новые чучела. Необыкновенная красота оперения этих птиц будоражила фантазию художников. Они пытались изобразить райских птиц в природной обстановке, хотя никто из европейцев еще ни разу не видел живой райской птицы. Французский исследователь Левайян обратил внимание на то, что основание роскошных перьев уходит глубоко под кожу и связано там с особым мускулом-выпрямителем. Он совершенно правильно предположил, что во время брачных игр этот мускул подымает перья и разводит их в стороны; в такой момент хвост напоминает павлиний шлейф. На основании этих наблюдений ученый представил себе предположительные брачные позы у трех видов райских птиц и попросил художника точно изобразить их на бумаге. Позы двух видов оказались весьма близкими к истинным брачным позам этих птиц. У третьего же вида предполагаемые брачные позы совсем не совпадали с действительными.
Естествоиспытатели того времени стали стремиться во что бы то ни стало попасть на Новую Гвинею. Всем хотелось поскорей посмотреть на «чудо-птиц» в родной для них природной обстановке. В последующие столетия многие из путешественников поплатились за это жизнью: кто погиб от эпидемий или под стрелами аборигенов, кто утонул в бурных горных потоках. Правда, далеко не все экспедиции на Новую Гвинею преследовали только невинную цель разгадать тайну диковинных птиц. Для многих подобных предприятий райские птицы были лишь предлогом, а истинной целью была колонизация и захват новых земель.
Голландскую экспедицию за райскими птицами постигла неудача — погибло пять ученых. А вот французскому корабельному аптекарю Ренэ Лессону фортуна явно улыбнулась. Он пробыл на острове всего тринадцать дней, однако зря времени не терял. Он успел понаблюдать, как райские птицы ведут себя в естественной для них обстановке, выведал у местных жителей, как их ловят и препарируют, чтобы не повредить ценного оперения. Впоследствии он описал их крики, брачные танцы и другие повадки.
Спустя несколько лет, в 1862 году, зоолог Альфред Рассел Уоллес привез в Лондонский зоопарк двух живых самцов райских птиц. Трудно себе представить, какой восторг вызвало это у лондонской публики!
Эти-то демонстрировавшиеся в Лондоне «божьи птицы» и побудили голландцев вновь послать на Новую Гвинею трех исследователей, среди которых был и сын силезского художника Отто Финш. Одного из троих членов экспедиции — врача Генриха Бернштейна убили аборигены. Он стал одиннадцатой, но отнюдь не последней жертвой «птичьей лихорадки». А Отто Финш, прибыв на остров и установив в Северной Гвинее немецкий флаг, предложил своему правительству объявить ее германской колонией. К сожалению, этим актом он накликал страшное бедствие на своих любимых райских птиц: до них вскоре добрались торговцы и мода. В первые же пять лет немецкого колониального режима на острове было убито свыше 50 тысяч райских птиц, перья которых пошли на украшения дамских шляп.