Попаданка-травница на службе Его Величества (СИ) - Гуда Хелен. Страница 33

Мы замолчали обе. Я продолжила намывать женщину, замечая, что все же возраст берет свое над женским телом, как бы она его ни холила и лелеяла. Но и отметила, что поврежденных мест, расчесов и всего остального стало поменьше. Поддала парку и вымыла как следует женщине волосы. Несколько раз промыли ей их. Затем велела ложиться на полок. Слегка отходила фаворитку веничком из цветов и еще раз промыла ей волосы водой, в которой разогревался мой букет.

— Спасибо, ты меня помыла, как ни одна моя служанка не мыла, — похвала, конечно, была сомнительной, но я не стала грубить. Не в моем положении задирать нос и хамить.

— Спасибо, — бурчу в ответ.

— А не хочешь пойти ко мне на службу? — вдруг интересуется фаворитка, а я удивленно смотрю на дамочку. Она вообще в своем уме?

— Я не знаю, — из-за неожиданности предложения я просто растерялась.

— Ну а что? Это прекрасная перспектива! — леди Фрия словно обрадовалась, что ей пришла на ум такая идея. — Ты же понимаешь, что у Камнене отсиживаться вечно ты не сможешь, долги перед воспитательным домом платить тебе до старости. А так я все погашу, никаких процентов и налогов. Буду щедро тебя благодарить. А ты мне всякие настойки и болтушки, чтобы красота не увядала. Ну что ты думаешь? Соглашайся, — убеждает меня женщина. — А хочешь, этот коттедж тебе оставим и баню. Ну а что, король уже через месяц и не вспомнит, что он у него здесь был. Я уговорю его подписать все документы, и он, считай, наградит тебя домом за хорошую службу.

— Это слишком щедрое предложение, — я не знала, как объяснить такую резкую перемену в настроение фаворитки. Это не то что казалось мне странным, а даже подозрительным. Меня словно подкупали. Делали все, только лишь бы я не вздумала остаться при дворе и не мельтешила перед взглядом главы Тайного отдела.

— Ну, ты подумай, не стоит так сразу отказываться, — женщина улыбнулась. — А что это у тебя в этой баночке? — и леди Фрия показала на банку, что я захватила с собой. Я про нее и забыла совсем за этой болтовней и расспросами фаворитки.

— Крем для лица, — я открыла банку и зачерпнула содержимого. — Еще перед тем, как меня привезли во дворец, я очень сильно обгорела на солнце. Вылезли веснушки, кожа стала шелушиться и облазить, а приготовить крем, чтобы вылечить саму себя, у меня возможности не было. Вот перед поездкой я продиктовала рецепт мэтру Глобе, и он изготовил его, — я начала жирно намазывать крем себе на лицо, и фаворитка вопросительно посмотрела на банку. — Если хотите, можете тоже воспользоваться.

— Благодарю, — и женщина тоже зачерпнула крем из банки. Мы намазали лица и просидели положенное время, после чего смыли его. И еще раз тщательно намылились, сполоснулись и решили, что пора выходить из бани. По моим внутренним ощущениям, мы и так были там несколько часов. В предбаннике видели чистые вещи, а я удивленно посмотрела на еще один халат, который явно предназначался мне.

— Бери, не сомневайся, — подбодрила фаворитка. — Это мой тебе подарок.

Я хмуро смотрела на халат, и какие-то картинки пазла в голове вдруг резко сложились. Как она могла приказать принести халат, если мы были в бане вместе и она ее не покидала. Значит, это принес Антонио, больше не кому. А значит, фаворитка сейчас и такой мелочью пытается меня расположить к себе. Но зачем? Не из-за крема и не из благодарности, а чтобы держать меня на коротком поводке. Для чего она это делает, я не знаю, но быть пешкой в чьих-то играх я не хочу.

— Леди Фрия, — я постаралась сделать самое подобострастное выражение лица, чтобы показать, как же мне было приятно от ее предложения, но я дурочка и потому от него отказываюсь. — Мне очень приятно, что вы по достоинству оценили мои таланты, и я ценю это, но вынуждена буду отказаться.

— Почему? — фаворитка недовольно поджала губы.

— Поль Камнене еще очень многое мне не рассказал, и мне рано заканчивать у него обучение, — это первое, что пришло мне на ум. — Да и стар он, и немощен. И за ним присмотр и уход нужны, а родных у него нет.

— Ты добрая девушка, — кивает женщина. — Но я тебе даю еще парочку недель, чтобы ты обдумала как следует мое предложение и ответила. Но тогда, если ты откажешься, это будет окончательно и бесповоротно, — предупредила меня фаворитка. Я кивнула в ответ и помогла женщин облачиться в свой халат. А сама же надела платье, что принесла с собой, объяснив это тем, что буду смущаться и неловко себя чувствовать в одной палатке с Антонио, если буду щеголять в одном халате. Мой ответ удовлетворил женщину, и мы распрощались с леди Фрией. Она пошла в сторону палатки короля, я же пошла к палатке главы Тайного отдела.

Мужчина сидел на диване полностью одетый, хмурый и сосредоточенный. Я даже порадовалась, что отвергла предложение леди Фрии облачиться в халатик, а надела платье. Неловко было бы практически в неглиже щеголять перед мужчиной.

— Как прошло? — Антонио смотрел на меня хмуро, словно я с корпоратива пьяненькая вернулась, а не из бани, где вообще-то намывала бока чесоточной дамочке.

— Леди Фрия была на удивление болтлива и очень любопытна, — глава Тайного отдела внимательно посмотрел на меня.

— Что вы имеете в виду? — я немного оробела под строгим взглядом. Даже начала вспоминать все, что сказала фаворитке, не сболтнула ли я чего лишнего?

— Ну, она очень интересовалась: кто мои родители, откуда я родом, помню ли я их, — пересказала я вопросы, которые особенно волновали фаворитку.

— А вы что? — Антонио даже прищурился, глядя на меня.

— А что я? — я удивленно посмотрела на собеседника. Он забыл, где я выросла? Или думает, я тут экстрасенсорными способностями обладаю и помню, что происходило со мной с первых дней рождения? — Ничего, рассказала про воспитательный дом и что не помню ничего о родных. Что я еще могла рассказать?

— Понятно, — глава Тайного отдела сверлил меня взглядом. — Я задал вам вопрос, когда сюда ворвалась леди Фрия.

— Какой? — я прикинулась, что не понимаю, о чем он говорит.

— Не думали ли вы о замужестве? — повторил Антонио свой вопрос. Не ожидала я, что этот разговор произойдет так быстро. Я еще не успела как следует обдумать принятое решение, не успела его переварить и помирить голову с сердцем.

— Любая девушка думает о замужестве, — отвечаю, а сама отвожу взгляд в сторону. Именно потому, что не смотрела на мужчину, я не заметила, как он резко встал и оказался передо мной. Миг — и он прижимает меня к себе, а у меня нет возможности увернуться от испытывающего взгляда главы Тайного отдела.

— Вы же понимаете, Марлен, о чем я вас спрашиваю, — и Антонио даже слегка встряхнул меня. Видимо, думает, так у меня мозги на место встанут. — Вы же не глупая девушка и видите мое отношение к вам. Зачем уходите от ответа? Зачем уворачиваетесь от разговора?

— Понимаю, — я поднимаю взгляд на мужчину. — А еще понимаю, что вы аристократ, знатный красивый мужчина на высоком посту. А я служанка. Травница, лекарь-недоучка, считай, вне закона. Я вам не ровня.

— Да при чем здесь это? — Антонио всматривается в мое лицо, словно ищет в нем ответы на незаданные им вопросы. Лихорадочный блеск его глаз говорит о том, что он невероятно эмоционально возбужден. Фаворитка была права. Им движет влюбленность, эмоции, а не здравый рассудок. Значит, это мне придется быть холодной и думать о будущем за нас обоих. Лучше мы будем порознь, но он будет жив и здоров. Он забудет меня когда-нибудь, возможно, и я его. — Я брошу пост и все, что может помешать нам, если пойму, что вы относитесь ко мне так же, как и я к вам.

— Я не отношусь к вам так же, — заставляю произнести эти слова. — Вы меня не интересуете, я вас не люблю, — засовываю свои чувства куда подальше, внутрь себя. И пусть они бушуют сейчас там, царапая и разрывая на куски мою душу. Пусть мое бедное сердце сейчас в крови душевных ран, но я вынуждена оттолкнуть мужчину. Ради его же благополучия.

— Я не верю вам, — и мужчина прижимает меня к себе, впивается в мои губы жадным настойчивым поцелуем. Мое тело кричит, что я идиотка и дура, если сейчас не отвечу на этот поцелуй. Если не прижмусь к крепкой мужской груди и не скажу, что испытываю к нему все то же самое, а может, больше. Но я стою как статуя, как соляной столб, понимая, что стоит мужчине почувствовать хоть тень сомнения, хоть гран эмоций, и он уже не будет меня слушать. Он присвоит меня себе, нежными муками заставит признаться в чувствах, и тогда мы оба сгорим в этом пожаре чувств. Наша любовь будет страстной, но очень недолговечной. Уверена, уже утром, когда он пойдет говорить королю, что покидает службу, нас обоих отправят на эшафот. Мужчина отпускает меня, и я вижу, как его взгляд потух. — Простите меня, Марлен. Значит, я не правильно понял ваше отношение к себе.