Следователь, Демон и Колдун (СИ) - Александров Александр. Страница 157

О чём думала Моргана неизвестно, но по лицу метрессы было понятно, что ни о чём хорошем. Она хмурилась, тёрла переносицу, сжимала губы и быстро стучала каблучком сапога по металлическому полу. Первая Леди явно была не в духе, но не считала необходимым демонстрировать это там, на виду у всех, однако это нежелание, похоже, не распространялось на Фигаро. Следователь пока не мог сказать, чувствовать ли себя польщённым, либо, наоборот, начать дуться.

Маленькое облачко чего-то похожего на туман сгустилось у стальных перил, кольцом охватывающих обзорную площадку, заискрилось и лопнуло, оставив после себя сильный запах еловой смолы, лёгкое эхо в эфире и маленькое серое существо, похожее на помпон от детской шапки: пушистый шарик с маленькими чёрными глазками-точками. Существо опасливо хлопало длинными ресницами и исподлобья зыркало на следователя.

Фигаро машинально протянул руку, и Другой ловко перескочил с перил на к следователю на ладонь, где тут же принялся с любопытством вертеться, оглядываясь по сторонам.

- Ничего себе. – Фигаро не видел лица Морганы, но по её голосу было понятно, что метресса улыбается. – Это хуха, верно?

- Да. Мелкий древесный дух. Чуть ли не самое распространённое Другое существо в лесах.

- Странно. Я знаю, что они иногда показываются на глаза простому люду, но чтобы колдунам...

- Колдунов они боятся. Но этот, похоже, не из пугливых.

Словно в подтверждение этих слов Другой мягко перекатился с ладони следователя на его запястье и вытянулся в струнку, высматривая что-то во тьме. Выглядело это забавно; теперь хуха стала похожа на сильно разъевшуюся полевую мышь.

- Удивительно. – Фигаро покачал головой. – Как он выдерживает близость такой груды металла – ума не приложу. Впрочем, это Хлябь, тут всё может быть.

- Встретить хуху – хорошая примета, да?

- Говорят, что да, на счастье. Наверное, потому, что это очень редко случается.

- Хорошо бы. Нам счастье не помешает.

- Оно никому не помешает, миле... Моргана. И не только сейчас, но и в любое другое время.

- Верно. О чём вы сейчас думаете?

- Я думаю, что моя задница скоро примёрзнет к... О, вы серьёзно? – Следователь вздохнул. – Я думаю о том, каким ветром меня вообще занесло в эти снежные буреломы и ледяные пустыни в компании инквизитора, гениального убийцы, а также Мерлина Первого и Морганы Благой, которые всего пару лет назад были для меня просто персонажами из «Классической истории колдовства» Джефферсона и Морли. Я должен сейчас сидеть в своей комнатушке в Нижем Тудыме, пить чай и заполнять длинную скучную анкету параллельно вспоминая, захватил ли я ритуальную оловянную плошку и краюху заговоренного хлеба чтобы завтра вечером гонять не в меру шкодливого домового. Вместо этого я каким-то образом оказался в поезде, который на полных парах летит спасать мир... ну, или к рухнувшему мосту, если у вас ничего не получится.

Фигаро намеренно выделил слово «вас» интонацией, но метресса никак на это не отреагировала, поэтому он кашлянул и продолжил:

- Вокруг происходят настолько глобальные и невероятные дела, что я чувствую себя среди этого всего просто лишним. О, поймите меня правильно: я имею в виду не обиду. Я хорошо знаю своё место в мире, и это место меня вполне устраивает. Но в том-то и дело, что мир постоянно хочет с этого самого места меня подвинуть, сделать из Александра Фигаро героя. Или оруженосца героя, что тоже плохо, потому что вокруг всё равно ревут драконы, трясётся земля и восстают из могил вечные вопросы о том быть или, всё же, не быть... Хотя теперь мне немного спокойнее, потому что появились вы, миле... а, чёрт. В общем, появился хоть какой-то противовес Артуру. Кто-то, кого старый хрыч будет слушать. Думаю, так наши шансы угробить мир несколько уменьшаются.

Моргана не выдержала, и захохотала. Смех у метрессы был приятный: искренний и глубокий.

Хуха удивлённо уставилась на смеющуюся колдунью, фыркнула, превратилась в облачко света и улетела в темноту, оставив на руке Фигаро лёгкое приятное тепло. Он улыбнулся; не то чтобы следователь слишком уж верил в приметы, но неожиданное внимание маленького Другого следователю польстило. Словно сам лес протянул к Фигаро свою невидимую ладонь и успокаивающе похлопал по плечу.

- Аха-ха-ха, ну вы и выдали. – Моргана, всё ещё хихикая, достала откуда-то из пустоты (возможно, просто трансформировала из воздуха) белоснежный носовой платок, промокнула глаза, трубно высморкалась и растворила платок в небытии. – Мда… Я уже и забыла, когда со мной разговаривали в подобном тоне. Спасибо вам. Я аж протрезвела, что нужно как можно быстрее исправить... Но вы правы, чёрт вас побери, тысячу раз правы: я постараюсь держать Артура на коротком поводке. Одновременно с этим пиная его в правильном направлении, заставляя действовать. А то он так бы и спасал мир до тех пор, пока этот самый мир у него под ногами не развалился.

- За спиной у каждого Мерлина... пробормотал следователь, дрожащей рукой вытирая пот со лба.–

- ...стоит своя Моргана, и периодически даёт ему живительных пенделей. Да, всё правильно, Фигаро. Всё правильно... Постоим ещё?

- Конечно.

...И они ещё долго стояли там, на обзорной площадке, покуривая и глядя на бескрайний заснеженный лес, пока узкий обломок луны не закатился за низкое рваное облако и, добродушно подмигнув, исчез.

Князь Дикий знал, что такое “циклотрон”.

Магистр Метлби тоже знал, что такое “циклотрон”, что, впрочем, было неудивительно, поскольку означенный магистр работал с князем Диким уже не первый год.

Более того: даже великолепный и неподражаемый Стефан Целеста знал, что такое этот самый чёртов “циклотрон”, хотя Фигаро было совершенно непонятно, откуда (хотя, скорее всего, корни тут надо было искать в давнем и тесном сотрудничестве Академии Других Наук и Министерства обороны, что, в конечном счёте, опять-таки упиралось в Хлябь и князя).

А вот комиссар Пфуй, старший инквизитор Френн и следователь ДДД Александр Фигаро ничего ни про какие “циклотроны” не знали, поэтому были самым наглым образом выдворены из кабинета князя в просторную гостевую комнату, где им было предоставлено неограниченное количество чая (бойлер и два самовара), три ящика с печеньем и десять коробок отличных сигар.

Фигаро смиренно вздохнул, и принялся поглощать печенье – немного суховатое, как на вкус следователя, зато с отменной сахарной присыпкой и нежным ванильным ароматом. Френн злобно вскрыл сигарную коробку заклятьем, закурил, и принялся бродить по комнате злой и взъерошенный, точно лев в клетке.

Но не таков был комиссар Пфуй, нарываться на которого Фигаро бы не рекомендовал ни Их Величествам, ни Нелинейной Гидре, ни дракону. Пфуй преспокойно выпил чашечку чаю, скушал пару печенек, выкурил сигару, после чего взорвал дверь в комнату заклятьем, обездвижил двух колдунов прибежавших посмотреть что стряслось, и принялся кулаками тарабанить в стену кабинета князя Дикого.

Князь, выслушав негодующую тираду Пфуя, многословно извинился, изящно раскланялся, пригласил обратно в кабинет изгнанную оттуда троицу, выделил гостям столик в углу и попросил не мешать.

На князя тут же взъелась Моргана, настояв на том, чтобы гости, наоборот, принимали активное участие в научном споре, выдвигая собственные предположения и теории. Князь вежливо поинтересовался, каким именно чёртом тот же Фигаро, понимающий высшую квазиматематику на уровне гусеницы может активно участвовать в каком-либо научном споре в принципе. Но тут на помощь пришёл Целеста, поддержавший Первую Метрессу.

- Вообще-то, милейшая леди Моргана совершенно права. Участие в споре, пусть даже и научном, на самом деле выражается не только в производстве умных мыслей, но также и в производстве мыслей безумных. Любая, даже вскользь брошенная фраза может натолкнуть вас на гениальную идею просто потому, что она порождена не вашим мозгом. – Целеста надменно поднял бровь и едко усмехнулся. – А то некоторые – не стану показывать пальцем – застревают в трясине собственной гениальности, а потом приходится спасать мир.