Психи (ЛП) - Энн Шеридан. Страница 19

Инстинктивно я извиваюсь в его объятиях, отчаянно желая ощутить удовольствие и одновременно борясь со своими внутренними мыслями, говорящими мне, что я должна реветь, как гребаный ребенок, в углу комнаты.

— А если я скажу — нет? — Спрашиваю я, слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

Тепло его дыхания скользит по моей шее, посылая электрическую волну прямо к моему сердцу.

— Ты просишь меня остановиться? — спрашивает он, когда его жесткий взгляд натыкается на мой хрупкий взгляд.

— Нет, — хнычу я, качая головой, отчаяние пульсирует во мне. Я бы все отдала, чтобы он отпустил мой клитор и дал мне то, что мне нужно. — Пожалуйста, не останавливайся.

— Тогда скажи мне, что ты понимаешь. — Его пальцы сжимаются чуть сильнее, и я задыхаюсь, прерывисто вдыхаю и непреклонно киваю. — Скажи это, — выдыхает он мне в ухо.

— Только твоя.

Маркус в ответ отпускает мой клитор и потирает его медленными круговыми движениями, наконец-то снимая тупую боль, но недостаточно сильно. Я только начинаю привыкать к его ритму, когда его руки опускаются, и с моих губ срывается всхлип, но прежде, чем разочарование охватывает меня, он берет меня за талию и раскручивает, цепь легко поворачивает меня по кругу.

Я сталкиваюсь лицом к лицу с Маркусом, вижу, как его смертоносные глаза фокусируются на моих, и вспоминаю, с кем, черт возьми, я имею дело. Я не должна была этого допускать, но сейчас мое тело слишком напряжено. На каком-то уровне я знаю, что это, должно быть, извращенная шутка, и что он обязательно оставит меня на взводе. С братьями ДеАнджелис никогда не бывает все так просто.

Он придвигается ко мне и проводит тыльной стороной костяшек пальцев вниз по моему лицу, когда я чувствую, как его твердая грудь прижимается к моей. Он наклоняет голову таким жутким образом, что на мгновение страх снова начинает овладевать мной.

Без предупреждения его губы опускаются к изгибу моей шеи, и мое тело замирает, когда его язык дразнит мою чувствительную кожу, но, когда его рука возвращается на мою талию и ласкает мою кожу, я обнаруживаю, что снова расслабляюсь.

В любой другой ситуации я бы протянула руку и заявила о своих правах, но не здесь и определенно не сейчас. Я, конечно, глупая, но я не склонна к самоубийству. Хотя что-то подсказывает мне, что Маркус не из тех мужчин, которые ценят смелых женщин.

Его руки блуждают по моему телу, грубые, сильные и решительные. Его пальцы впиваются в изгиб моей задницы, достаточно сильно, чтобы оставить следы, когда он сосет и покусывает мою шею и плечо. Это опьяняющее и освобождающее, чего я никогда не думала, что почувствую, находясь взаперти в этой адской дыре.

Он дразнит мое тело, скользя пальцами вниз между моих ног и исследуя каждый дюйм меня, подводя меня к краю только для того, чтобы отстраниться и лишить меня того, в чем я действительно нуждаюсь. Еще один тихий стон срывается с моих губ, а затем, слишком быстро, он снова отстраняется.

Резкий солнечный свет, льющийся через маленькое окно, играет в его темных волосах, пока я наблюдаю, как его взгляд скользит по моему телу, останавливаясь на едва заметных красных отметинах от его пальцев и мягких синяках, которые исчезнут к концу дня. Возбуждение блестит в его глазах, но это ничто по сравнению с неистовым желанием, отражающимся в моих собственных, когда он стягивает через голову свою черную рубашку и демонстрирует свое невероятное, скульптурное тело.

Татуировки покрывают его кожу, словно завораживающий шедевр, покрывая широкие плечи и спускаясь по мускулистым рукам вплоть до костяшек пальцев. У него под ребрами красивая девушка, и, черт возьми, она выглядит так, словно прошла через худший вид ада, но то, как он хватает меня за подбородок и заставляет отвести взгляд от его тела, говорит мне, что изучать его — плохая идея. Хотя я не скучаю по едва заметному блеску бриллиантового пирсинга, который находится как раз там, где должна быть ямочка на щеке девушки.

— Смотри мне в глаза, — рычит он, звук отдается вибрацией прямо в моей груди.

Я с трудом сглатываю и киваю. Он долго ждет, стиснув челюсти, в его взгляде пульсирует ярость, и на минуту я боюсь, что он вот-вот выйдет и оставит меня висеть посреди комнаты, но, наконец, он разжимает свои тиски.

Его руки опускаются к брюкам, без усилий расстегивая пуговицу и ширинку, в то время как каждая моя потребность и желание говорят мне посмотреть вниз, но я не осмеливаюсь. Я не свожу с него глаз, надеясь, что в какой-то момент он будет слишком отвлечен и я наконец-то хорошенько разгляжу, что у него в штанах.

Тяжелая ткань падает на пол, и я боковым зрением наблюдаю, как его большая рука поглаживает вверх и вниз его впечатляющий член, заставляя мою киску наполняться желанием. Я бы все отдала за то, чтобы он заполнил меня прямо сейчас. Опуститься на колени и взять его в рот. Черт, заставить одного из братьев ДеАнджелис кончить от моего прикосновения было бы одним из тех моментов, которые я никогда не забуду.

Он возвращается ко мне, и я делаю глубокий вдох, совершенно не представляя, как все это будет происходить. Я свисаю с гребаного потолка и едва касаюсь земли. Хотя чертовски ясно, что он сделал это таким образом, чтобы лишить меня всякого контроля. Я не могу пользоваться руками и не могу передвигаться. Я в его власти, и мне остается надеяться, что он не зайдет слишком далеко.

Выражение его глаз говорит мне, что все будет именно так, как он обещал — жестко и быстро.

Без предупреждения он хватает меня, и из меня вырывается визг, когда я раскачиваюсь на толстых цепях, не имея другого выбора, кроме как навалиться на них всем весом. Его руки скользят между моих ног и широко раздвигают их, в то время как его взгляд опускается к моей киске, охватывая каждый гребаный дюйм, когда он входит в меня и обвивает мои ноги вокруг своей узкой талии.

Маркус обхватывает меня за талию, удерживая неподвижно и с сокрушительной точностью, выравнивается с моим ноющим влагалищем и вонзает свой член глубоко в меня.

Я вскрикиваю от внезапного вторжения, откидывая голову назад и привыкая к ощущению его внутри меня. Он широко растягивает меня, и я низко стону, болтаясь на цепях. Я могла сказать, что он был большим, но ничто не могло подготовить меня к этому, даже сломанные и использованные игрушки в ящике моей кровати.

Его пальцы впиваются в мою талию, ногти готовы пустить кровь, но ничто другое не имеет значения, кроме того, что моя киска получает следующий толчок.

Маркус медленно выходит из меня, и я снова поднимаю голову, желая увидеть, как двигается его тело, когда он находится внутри меня, и, черт возьми, это стоит каждой чертовой секунды. Его сильное тело идеально, как у Адониса, созданное из твердых, как скала, мышц. Его мышцы напрягаются и расслабляются, когда его острая, сжатая челюсть кричит, чтобы я провела ногтями по его щетине.

Он охренительно хорош. Чертовски жаль, что он убийца.

Маркус снова врезается в меня и выплевывает сквозь сжатую челюсть.

— Прими это, блядь, — говорит он с яростным отчаянием, говоря мне, что он нуждался в этом освобождении так же сильно, как и я.

Он ласкает мое тело снова и снова, пока моя киска привыкает к его восхитительно порочным манерам. Он начинает медленно и быстро увеличивает скорость, отдавая мне все, на что способен, пока его толстый член входит глубоко в меня.

Моя влажность растекается, между нами, и я чуть не плачу, когда он усиливает хватку и опускает пальцы на мой клитор. Он растирает его медленными, мучительными круговыми движениями двух пальцев, и я снова запрокидываю голову, испытывая такое сильное удовольствие, что не могу с ним справиться.

Моя киска болит, сжимается и дрожит, но я держусь, не готовая к тому, что это закончится.

Я бы все отдала, чтобы освободить свои руки. Обхватить пальцами его член, почувствовать, где мы соединяемся, и то, как мое возбуждение покрывает его толстую длину и помогает ему скользнуть обратно в мою тугую киску. Черт, просто запустить пальцы в его волосы и тянуть так чертовски сильно, как только могу, но, черт возьми, предоставление ему полного контроля также имеет свои преимущества.