Психи (ЛП) - Энн Шеридан. Страница 23

Меня отпускают с тяжелым стуком, единственное, что удерживает меня на ногах, — это рука, упирающаяся в поясницу.

— КУДА ВЫ МЕНЯ ВЕДЕТЕ? — Кричу я, паника в моем тоне ясна как божий день.

Единственный ответ, который я получаю, — это сжатие их пальцев, впивающихся в мою кожу, и сильный толчок. Звук их шагов по камню меняется, и внезапно мои ступни касаются гладкого прохладного пола. Мы должны быть в пространстве, которое я назвала бы старым бальным залом, предполагая, что парни ведут меня в том же направлении, в котором Леви вел меня вечером на званый ужин. Хотя я быстро научилась не делать никаких предположений.

Мое сердце колотится со скоростью миллион миль в час, я гадаю, что, черт возьми, они планируют со мной сделать, когда меня резко дергают влево. Я натыкаюсь на одного из парней, который быстро поднимает меня на ноги.

— Осторожнее, — низкий звук грохочет по комнате, звук отражается от стен и дает мне понять, что мы, должно быть, находимся в большом пустом пространстве, вероятно, очень похожем на бальный зал. Хотя я понятия не имею, был ли этот комментарий адресован мне или одному из братьев.

Звук быстро стихает, пока я продолжаю, спотыкаясь, идти по их дому, в ужасе от того, что они запланировали для меня на сегодняшний вечер. Меня снова тянут влево, и после нескольких коротких шагов я отлетаю вправо, руки едва удерживают меня на ногах.

В моей голове кружится дезориентация, и я быстро понимаю, что парни не хотят, чтобы я знала, где я нахожусь в их доме, но меня это более чем устраивает. У меня нет абсолютно никакого намерения узнавать что-либо об этом месте.

Мы ходим кругами, поднимаясь и спускаясь по лестницам, по комнатам, покрытым коврами, по холодной плитке, прежде чем перейти к старому деревянному полу. В некоторых комнатах прохладнее, чем в других, в то время как в некоторых кажется, что раскаленный камин горел всю ночь, но потом, наконец, меня останавливают.

Нервы пронзают мое тело, и я испытываю непреодолимую потребность сорваться с места и бежать, спасая свою жизнь. Я спокойно отнеслась к прогулке по замку. Если мы шли, это означало, что у меня еще есть время, но эта остановка… это может означать только одно. Мое время вышло.

Громкий визг разрывает тишину, и у меня дрожат колени. Это звучит как какая-то древняя дверь, но прежде, чем я успеваю понять, что это, в меня врывается поток холодного воздуха, и меня выталкивают через проем.

Резкий ветерок проносится по воздуху, и знакомый звук шелестящих на ветру ветвей и листьев говорит мне, что меня только что выставили за дверь.

Я выпрямляю спину, когда крошечный огонек надежды трепещет по моему телу. Они услышали меня? Они наконец-то отпускают меня?

Меня сильно толкают в тот момент, когда чьи-то руки отпускают меня, и я падаю на твердую землю. Мои руки взлетают, и я ловлю себя на том, что порезала ладони в процессе, но это наименьшая из моих забот.

Я переворачиваюсь на другой бок, мне не нравится мысль о парнях за моей спиной, и срываю черный мешок с лица. Три брата нависают надо мной, мое положение на грязной земле делает их похожими на гребаных великанов. Их жесткие взгляды прикованы ко мне, но из-за этих чертовски жутких черных масок прочитать их невозможно.

Брат посередине делает шаг ко мне, и я отползаю назад, мои пятки увязают в грязи, пока я быстро осматриваюсь по сторонам. Я нахожусь в каком-то заросшем саду, но это не похоже ни на что, что я когда-либо видела раньше.

Брат продолжает двигаться ко мне, в то время как двое других обступают его по бокам, двигаясь как один.

— Что… что вы делаете? — Я пячусь, мои глаза широко раскрыты, когда наблюдаю за их маленьким жутким представлением, отчаянно пытаясь отползти подальше.

Они встают прямо передо мной, и я с трудом сглатываю, когда тот, что посередине, приседает.

— Ты хотела быть свободной, верно? — он задает вопрос, из-за темноты невозможно различить его по глазам, но резкий тон его голоса можно безошибочно узнать.

Роман.

Я не утруждаю себя ответом, зная, что это, должно быть, какая-то игра. Они ни за что меня не отпустят. Я перевожу взгляд с братьев на Романа, прежде чем вернуться к нему. Очевидно, что это его момент проявить себя, и что-то подсказывает мне, что он собирается добиться успеха.

— Мне нравится думать, что мы из тех парней, которые дают красивой женщине то, что она хочет, поэтому мы готовы заключить с тобой сделку.

Я напрягаюсь, и сажусь прямее.

— Оглянись вокруг, Шейн. Ты видишь, где находишься?

Нахмурив брови, я неохотно отрываю взгляд от Романа, оглядывая заросший сад и быстро понимая, что это гораздо больше, чем просто разросшиеся кусты. Это гребаный лабиринт. Это похоже на сцену из "Гарри Поттера и Кубка огня", только еще более жуткую, и, насколько я помню, Седрик Диггори так и не выбрался оттуда живым.

— Что это? — Спрашиваю я, осторожно отодвигаясь от него подальше, хотя на самом деле в это не имеет смысла. Он отслеживает каждое мое движение и придвигается, чтобы сохранить преимущество.

— Мы с братьями тут поговорили, — говорит он, и в его глазах загорается дьявольский смех. — Мы понимаем, что это небольшое соглашение не для всех, и ты совершенно ясно дала понять, что не готова играть в наши… игры. Поэтому мы готовы заключить с тобой сделку.

Я прищуриваюсь, не доверяя ни одному его чертову слову. Вся эта компрометирующая игра с милым парнем неправдоподобна, и мне это не нравится. Он лжет. Они похитили меня. Они вломились в мой дом и забрали меня прямо из моей квартиры. Они самые отъявленные убийцы в стране и, конечно, известны своей несговорчивостью. Так какого черта они предлагают мне сделку? Это, должно быть, ловушка, но каков их план?

Я осторожно подтягиваю под себя ноги и, не сводя взгляда с Романа, встаю на дрожащие ноги. Он повторяет мои движения, пока мы не оказываемся лицом к лицу, только вот из-за своего впечатляющего роста он возвышается надо мной.

— Сделку? — Спрашиваю я.

Он кивает так слабо, что мне, возможно, это только показалось. — Если ты сможешь найти выход из нашего лабиринта, тогда ты свободна, — говорит он мне, когда Леви и Маркус медленно приближаются, их попытки быть осторожными напрасны.

— Свободна? — Я повторяю, мое сердцебиение учащается с каждой секундой. — Мне просто нужно выбраться, и ты меня отпустишь? Живой?

— Ага, — говорит он, его глаза темнеют, когда он опускает подбородок, что делает его похожим на гребаную картинку прямо из фильма ужасов. — Это то, что я сказал, не так ли?

Мой желудок скручивает, когда я медленно делаю шаг назад.

— В чем подвох? — Спрашиваю я дрожащим голосом, осторожно наблюдая за тем, как все трое начинают приближаться ко мне, преследуя меня, как добычу. — Я не верю, что вы просто отпустите меня.

— Загвоздка в том, — говорит Роман, его обычно мертвые глаза оживают, когда я слышу злую усмешку в его тоне, — что тебе лучше бежать побыстрее.

Черт.

Я разворачиваюсь на пятках и бегу, как гребаная ракета.

Нет сомнений, что это не так просто, как кажется. Здесь есть ловушка, чертовски неприятный подвох, который я упускаю, но я не рискую торчать здесь дальше, чтобы разобраться в этом. В конце концов, это сад — лабиринт, так что все, что мне нужно сделать, это быть быстрее их, и со мной все будет в порядке. Я просто должна найти выход.

Мимо меня проскальзывает вход в лабиринт, когда я босыми ногами ступаю по холодной, твердой земле. Разросшиеся ветви царапают мне руки и лодыжки, но я пробираюсь сквозь них, полная решимости довести дело до конца. Черт, если я не смогу найти выход, я могла бы, по крайней мере, найти место, где можно спрятаться и переждать.

Надежда поднимается в моей груди и толкает меня быстрее. Я могла бы выбраться отсюда сегодня вечером. Я могла бы быть свободна.

Лабиринт широкий и в два раза выше моего роста, из-за чего невозможно попытаться проложить путь. Я должна полагаться на свои чувства, а прямо сейчас они мало что говорят, только продолжать бежать и увеличить расстояние между мной и братьями, насколько это возможно.