Погружаясь во тьму (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич. Страница 42

Услышав мои слова, сестра резко побледнела.

О, да. Узнаю такую реакцию. Я также себя чувствовал, когда разок надел мантию-невидимку и едва не исчез под ней. Это холодное, замогильное чувство невозможно забыть, и именно его я ощутил вчера, когда мы с Панси шли по коридору. Только разок почувствовав этот холодок, я сразу понял, что это такое, и быстро сложил пару мыслей, поняв, кто рядом с нами.

Потому пришлось резко прерывать Панси, чтобы она случайно не сболтнула лишнего. Рассказывать Паркинсон про мантию пока не хочу, я не настолько ей доверяю, чтобы посвящать во все тайны. Мало ли что.

- Незабываемо… - выдавила она, поежившись. – Никогда больше ее не надену.

- Я тоже не хочу, - хмыкнул я. – Не знаю, что этот тип, которого мы встретили в том воспоминании, сделал с нашей мантией, но теперь использовать ее мы не сможем.

Этот «Друг», тот человек, облаченный в черное. Он вернул мне мантию, написав, что «печать» на ней сломалась. И когда я попытался ее надеть, то приобрел возможность проходить сквозь стены и живых людей, став настоящим призраком, но постепенно эта вещь будто выпивала из меня жизненные силы и постепенно растворяла в себе. Жуть какая.

- Лучше спрячь ее, а то кто-то случайно наденет и пропадет с концами, - посоветовал я.

- Угу, - кивнула она.

Некоторое время мы молчали, каждый думая о своем. Я же искал свою школьную форму, которую снял и бросил где-то тут. Магией можно подчистить и убрать помятости, благо, такие чары получаться у меня стали нормально. Сейчас же на мне были только футболка да семейные трусы, в которых я и сплю. Не люблю носить пижамы, мне они неудобны, но приодеться во что-то стоит, а то как-то неудобно перед ней стоять.

- Итак, моя дорогая сестра, - сказал я, посмотрев на Генриетту. – Чем обязан твоему визиту?

Она подобралась и строго посмотрела на меня, настраиваясь на то, что сейчас будет отчитывать.

- Что у тебя за дела с Паркинсон? – прямо спросила она.

- Мы делаем проект, который нам поручил Слизнорт. Все.

- Ты привел ее сюда в первый же день, что слишком подозрительно и не похоже на тебя.

- А может, я в нее влюбился и сделал тут предложение в первый же день?

- Скажи еще драконы стали разумными и заговорили, - фыркнула она. – Если ты не пригласишь на чай и светскую беседу Хвосторогу, то что-то я сомневаюсь и в остальном.

Какая же она дотошная и придирчивая.

- Зачем ты пришла? – уже я спросил. – Чтобы отчитать меня или просто тебе все хочется знать? Какое тебе дело до того, что не касается тебя?

- То, что касается тебя, может касаться и меня.

- Мир не крутится вокруг тебя одной, сестренка, - вздохнул я, почесав затылок. – И то, что у меня с Панси - это мое личное дело, которое к тебе никак не относится. Если это все, что ты хочешь выяснить, то вот тебе истина, а теперь уходи.

- Она опасна и обманывает тебя.

- Я прекрасно знаю это, - фыркнул я, чем удивил Генни. – Я прекрасно знаю, что она хочет меня использовать в каких-то своих целях и просто втирается ко мне в доверие. Я вижу, как она юлит и недоговаривает, а также пытается меня соблазнить. Я все это знаю.

- Тогда почему ты с ней продолжаешь общаться?

Некоторое время я молчал, чтобы лучше подобрать слова. Мне не хотелось врать, но и говорить всю правду я не собирался. Понимаю уж, что если Генни что-то вбила себе в голову, то это теперь никак не выбить оттуда, и она не успокоится.

Но у меня есть, что тут, можно сказать.

Присаживаюсь на край кровати и несколько минут молча смотрю на нее.

- Из-за тебя.

- Чего? – не поняла сестра. – Это как? Ты же сам сказал, что со мной это не связано.

- Все так, - киваю я. – Скажи мне, сестра, ты знаешь, почему все считают меня неудачником и никто со мной не общается? – спросил я. – Не после тех событий на четвертом курсе, а до этого.

Она явно не понимала, что я имею в виду.

- На первом курсе я никого не успел особо разозлить или обидеть. Меня толком никто не знал, да и все там были такими же новичками. Но у меня все равно не было ни одного друга или человека, с которым я общался. А например, с тем же Невиллом мы явно могли бы найти общий язык, но даже он держался от меня подальше. Как ты думаешь, почему?

- Эм-м-м-м… - затруднялась она ответить.

- Потому что ты так всем сказала, - ответил я. – Ты, Девочка-Которая-Выжила, Избранная, Победительница Волдеморта, самая крутая и знаменитая, Звезда Гриффиндора и главный авторитет… Ты сказала, что я неудачник, и никто не посмел тебе перечить. Ты сказала всем не общаться со мной, и никто даже не стал пытаться выяснять, справедливы ли такие слова. Ведь кто будет сомневаться в таком авторитетном источнике, как Избранная? Вот я и остался совсем один и без друзей. Из-за тебя.

- Я такого никогда не говорила! – возмутилась она.

- А у тебя есть тогда другой ответ? – хмыкнул я. – Ну так скажи мне, почему тогда я стал изгоем еще на первом курсе?

Ответ, который дала мне Панси, вполне себе на это подходил, но, думаю, моя сестра тоже сыграла тут свою роль. Неосознанно и даже не понимая, что делает, и явно не желая зла, но в итоге это привело к тому, в каком положении я оказался. Наверное, просто пожаловалась, как я ее достал и разочаровал. Все это услышали и, не став разбираться, просто поверили. Так я изгоем для всех и стал.

Ну, а я был слишком мал и глуп, чтобы это заметить и, сам того не понимая, усугубил ситуацию.

- Я ненавижу тишину, потому что устал от нее, - пожал я плечами. – Мне не с кем поговорить, и я провожу все свое свободное время или общаясь сам с собой, надеясь, что хоть с шизофренией у меня появится собеседник, или болтая с домовиками, у которых и без меня полно дел.

Она хмурится и молчит.

- И сейчас, когда нашелся человек, который согласился, пусть с корыстными целями, но говорить со мной, ты резко появляешься и начинаешь указывать мне, что делать? – посмотрел я на нее. – У тебя есть вообще совесть или тебе противна сама мысль, что кто-то со мной может разговаривать?

Я знаю, что все не так, но, зная, какая Генни совестливая, лучше надавить на это. Это заставит ее хотя бы некоторое время не доставать меня и не мешать моим делам.

- И если тебе не плевать на то, что ты со мной сделала, то оставь меня в покое и дай мне самому разбираться со своими проблемами, - сказал я, поднимаясь. – Если волнуешься за Гермиону, то убеди ее отказаться от проекта или перейти в другую команду, чтобы ей ничего не угрожало.

- Но ведь… Гермиона с тобой общается… - попыталась она найти оправдание.

- Она в первую очередь твой друг, а не мой, - сказал я, надевая найденные штаны. – А тут появился человек, который хочет общаться именно со мной. Если у Панси какие-то планы на мой счет, то это не твое дело и твое вмешательство мне не нужно. Ты сама отреклась от меня, вот и продолжай эту политику игнорирования во всем.

Последние слова ее явно разозлили.

Засопела и гневно прищурилась.

- Не согласна? – приподнял я бровь. – Давай проверим. Ответь на один вопрос и если сможешь сказать четко и честно, что я не прав, то я извинюсь и разорву отношения с Панси.

Она несколько секунд молчала, а затем гордо вздернула носик.

- Задавай.

- Хорошо, - спокойно подхожу к ней и смотрю в глаза. – Если бы судьба распорядилась иначе. Если бы Избранным стал я, а тебя забыли бы на годы, и, придя в школу, героем и авторитетом был бы я, а ты стала бы изгоем. Если бы все было так… Скажи, я мог бы так с тобой поступить?

Она вздрогнула и стала пытаться найти ответ, но его нет.

Да, мы с ней близнецы, но мы слишком разные. Я по своей природе человек более мягкий и доброжелательный, потому даже если бы я рос и воспитывался в тех ситуациях, что жила бы она, то я вряд ли бы стал обращать весь факультет против нее и во всем игнорировал бы. Скорее, я бы постарался как-то позаботиться, хотя бы из уважения к нашим родителям, даже если бы между нами не было бы теплых чувств.