Претор (СИ) - Горъ Василий. Страница 33

— Овсянникова — это высокая голенастая Ледышка? — уточнила Катя, дождалась моего кивка

и поморщилась: — Ей бы добавить мышц на внутренней стороне бедра и увеличить объем ягодиц хотя бы вдвое…

— Раз Лютобору Игоревичу нравятся большие сиськи, значит, остальное можно не менять… — язвительно усмехнулась Незаменимая, подождала, пока я отвечу еще на четыре сообщения, прилетевшие практически одновременно, и продолжила глумиться над «выжившими из ума интриганами»: — Кстати, у меня сложилось стойкое ощущение, что главы как минимум шести родов не видели девчонок, которых приказали изменить. А исполнители, получившие приказ типа «Увеличить сиськи вдвое!», взяли под козырек, влезли в Сеть, выяснили, что у целительниц, занимающихся косметическими изменениями, очереди на неделю вперед, и сочли, что с таким ерундовым делом справятся и все остальные…

— Очереди? На неделю вперед? — изумленно переспросила ее подруга, а потом вспомнила наш рассказ о тех выходных, и весело хихикнула: — А, ну да, чуть не забыла — тогда ж «тюнинговали» весь Императорский Лицей номер один!

— Не весь, а только женскую половину! — весело уточнил я, по диагонали проглядел еще два «доклада», а в третьем заметил постскриптум, прочитал его целиком, потом посмотрел имя отправительницы и закатил глаза к потолку. А когда почувствовал два одинаково-требовательных толчка плечом, поделился с Цербершами «радостью»:

— Сообщение Ксении Кутеповой. Цитирую: «Лютобор Игоревич, я дома. Дед, слава богу, спит, так что я уже в своей постели — лежу, раскинувшись звездой, вспоминаю фантастический вечер и воистину безумную ночь, млею от всеобъемлющего счастья и мечтаю о следующих встречах…» А теперь постскриптум: «Единственное, чего не хватает для полной гармонии с самой собой — это ответа на простой вопрос: как часто вы любуетесь фотографиями, которые я вам прислала в середине апреля?» Ну, и что мне ей написать, чтобы и не солгать, и не обнадежить, и не обидеть?

Глава 8

Часть 2

…Переход от сна к бодрствованию получился настолько плавным, что я его не уловил. Далеко не сразу проснулось и обоняние. Поэтому я какое-то время не замечал, что к запаху цветочного шампуня примешивается «не тот» аромат разгоряченного женского тела, заключенного в объятия. Но сильнее всего подвело сознание, отказывавшееся возвращаться в реальность, из-за чего я целую вечность наслаждался нереально приятным послевкусиемпар от ночных грез и отказывался замечать странности, сопровождавшие это пробуждение. Слава богу, стоило включиться осязанию и помочь разуму уловить еще одну критичную «шероховатость», как меня приложило осознанием. Но даже после этого я не сразу нашел в себе силы справиться с негой и открыть глаза. Зато, увидев перед носом каштановые, а не блондинистые пряди, аж задохнулся от чувства стыда, осторожно вытянул руку из-под Катиной груди, перевернулся на спину, закусил губу и… услышал очень грустный шепот:

— В жизни не чувствовала себя спокойнее и комфортнее, чем этой ночью. А эмоции, которыми вы, мой господин, «фонили» первые несколько минут после пробуждения, сводят с ума даже сейчас, когда я понимаю, что случайно урвала кусочек Валиного счастья…

Горечь, вложенная в последнюю фразу, заставила вспомнить последние часы перед отключением, а искреннее уважение, которое я испытывал к этой девушке, вынудило забить на возможные последствия своей откровенности. Так что я, кинув взгляд на сладко спящую старшую Цербершу, дотронулся до плеча младшей и легонечко потянул его к себе. А после того, как растерянная девушка послушно перевернулась на правый бок и поймала мой взгляд,

сказал чистую правду:

— Катюш, этой ночью я отказался заходить в душевую кабинку из-за того, что не хотел, чтобы ее дверца отсекла меня от ВАС. Зато в джакузи мне было настолько здорово, что одна мысль о том, что ВЫ в какой-то момент захотите спать и уйдете к себе, вызывала дикий дискомфорт. Вот я ВАС, в итоге, к себе и пригласил. И наслаждался невероятно теплым общением до тех пор, пока не отключился. Скажу больше: во время этой болтовни ни о чем мне несколько раз казалось, что я ощущаю ваши эмоции. И они были настолько чистыми, что не передать словами!

— Вам не показалось, мой господин! — без тени сомнений в своей правоте заявила целительница, осторожно дотронулась до моего запястья и виновато вздохнула: — Вы с недавних пор действительно чувствуете наши эмоции. А мы, в свою очередь, чувствуем ваши. Но есть нюанс: этот упрощенный аналог эмпатии работает только при прикосновениях и в данный момент «включается» не сразу…

— И откуда он взялся? — почувствовав, что она говорит то, что думает, спросил я.

Девушка вздохнула и снова не стала кривить душой:

— Как нам кажется, он появился из-за того, что я, добиваясь сопряжения Даров, «давила» первостихии, что называется, и в хвост, и в гриву. В результате получила куда больше, чем рассчитывала. Кстати, я заметила этот побочный эффект в начале прошлой недели. Сначала решила, что брежу. А когда поняла, что он не только вполне реален, но и постепенно усиливается, поделилась своими наблюдениями с Валей…

— … а она «схватила» новый навык с полпинка и все это время проверяла, насколько чисты твои намерения в отношении меня? — еле слышно хохотнул я, с легкостью представив реакцию Незаменимой на такой подарок судьбы.

Катя пожала «верхним» плечом:

— Она за вас перегрызет глотку кому угодно.

Я потянулся сознанием к ее пальчикам, все еще касающимся моей руки, не сразу, но все-таки поймал тот самый «отклик», не без труда разобрался в мешанине чужих эмоций и захотел убедиться в правильности своих выводов:

— А ты?

— И я… — спокойно ответила целительница, даже не попытавшись отвести взгляд или покраснеть. Впрочем, краснеть ей было не с чего — девушка жила мною и считала это… хм… даже не нормальным, а единственно возможным! Впрочем, и в этой бочке меда обнаружилась своя ложка дегтя: даже чувствуя мои эмоции, целительница почему-то не могла поверить в то, что нужна мне ничуть не меньше Вали.

Раньше я в ней подобных сомнений не замечал, поэтому добросовестно тщательно проанализировал нашу беседу, нашел наиболее вероятную причину этих «непоняток» и невольно вздохнул:

— Кать, я проснулся счастливым. А ужаснулся и отстранился только из-за того, что побоялся тебя смутить, обидеть или разочаровать!

— Спасибо!!! — еле слышно выдохнула целительница, но вложила в это слово столько счастья, что у меня пересохло во рту. Потом она как-то уж очень знакомо потерлась щекой о мое плечо и весело добавила: — Как сказала бы Валя, «Мой господин, я вас обожаю»!

— Что сказала бы Валя? — сонно спросила Незаменимая, выслушала два одинаковых ответа, сладко потянулась и промурлыкала, что такого господина, как я, не обожать невозможно. А через несколько мгновений, окончательно проснувшись, скользнула под мое одеяло, вжалась в правый бок, обхватила поперек корпуса и… наехала на подругу: — Обожать, вроде, обожаешь. И уже чувствуешь его эмоции, а лежишь чуть ли не в километре! Ну, и как это, по-твоему, называется⁈

Я как-то резко переключился в игривый режим и начал выдавать вариант за вариантом:

— Забитость? Неуверенность в том, что сможет вовремя остановиться? Сомнение в твоей готовности принять ее нахальство? Страх шокировать меня невероятной упругостью груди?

Катю окончательно отпустило еще до того, как я договорил — она весело хихикнула, «отзеркалила» положение Вали, «по-хамски» закинула колено на мое бедро и «отомстила»:

— Моя забитость уже в далеком прошлом… Для того, чтобы появилась необходимость остановиться, надо, как минимум, тронуться с места, а я все никак не решусь… Мое нахальство пока не пробудилось… А упругостью груди я вас уже не удивлю, поэтому предлагаю оценить шелковистость кожи на этой ножке!