Невыносимый Дар (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна. Страница 22

— Держись, — командует парень, и я послушно обнимаю его за шею, чувствуя, как под пальцами на спине шевелятся в такт движениям проволоки экзоскелета.

Мы заваливаемся в дом, едва не своротив чопорного, с суровым выражением лица мужчину. Сначала предполагаю, что это дед близнецов, но скоро все становится на свои места. Мужчина — дворецкий. Это ясно по его обращению к парню, и поведению в целом.

— Мирс Дар, вам же нельзя тяжелое поднимать!

— Она легкая, — огрызается парень. — Зови бабушку! Я знаю, она уже должна была вернуться.

— Мирс наверху. Отдыхают.

— И что?

Дар сгружает меня прямо в холле на небольшой диванчик, а я лишенная воли и возможности действовать самостоятельно, оглядываюсь вокруг, и то, что я вижу, отдается тупой болью в сердце.

Это очередное подтверждение того, какие мы разные. Тут все кричит о роскоши и богатстве. Поведение его бабушки становится еще более понятным. Она не могла вести себя иначе. Такую, как я, не приводят на официальные мероприятия. Меня и сюда не должны были приводить, не говоря о том, чтобы носить на руках. От осознания этого больно, но девица сомнительного происхождения никогда не станет ровней элиты Горскейра.

— Что случилось? — вспомни, называется. Мирс Амелия собственной персоной явилась, чтобы увидеть меня беспомощной и жалкой. — Дар. Ты снова в крови! Сколько можно просить беречь себя?!

Перевожу взгляд на парня и точно. На рубашке кровь. Я знала, что ему не стоило брать меня на руки. Лучше бы я дошла сама. Но такого приказа не было.

— Не со мной случилось. С Каро.

— Что с ней?

Мирс Америя в длинном шелковом халате, похожем на вполне приличное выходное платье до пят, подходит ближе. Сейчас на женщине нет макияжа, и сильнее заметен возраст, но она по-прежнему безупречна. Строгая укладка, идеальная осанка и холодный взгляд.

И я лежу тут с размазанной тушью, не в силах пошевелиться без команды. Наверное, я похожа на перебравшую шампанского дворняжку, которая не умеет себя вести в приличном обществе. Но мирс Амелия слишком воспитана, чтобы сделать такое предположение. Или умна.

Она наклоняется ближе и приказывает.

— Посмотри на меня. — Послушно поворачиваю лицо. — Дар, я ведь говорила тебе, держись, пожалуйста, подальше от неприятностей. Неужели ты не мог найти не такую проблемную девушку?

— Мог. — Не отрицает парень и пожимает плечами. — Но в помощи нуждается эта. И зачем непроблемной я?

— А этой, можно подумать, ты нужен? Судя по всему, у нее своих проблем много, их бы решить. И кому ты так сильно насолила, девочка?

Прямой вопрос, на который я не могу не ответить и не знаю, что говорить.

— Страшному Человеку, наверное...

 — Страшному Человеку? — удивляется мирс Амелия.

— Но он мертв…

— Ты тоже ходишь по грани… но сильная, сопротивляешься. Молодец.

— Бабушка, надо связаться с шэхом и Лестратом…

— Неправильно думаешь. Нам нужна мирс Валери, а потом все остальные. Такое состояние опасно. И я по-прежнему считаю, что ты совершаешь огромную ошибку.

— Вся моя жизнь, одна большая ошибка, — упрямо отзывается парень.

— Ты, правда, хочешь сейчас об этом поговорить? — строго спрашивает она, и вечно упрямый Дар послушно затыкается. Удивительная женщина.

 Мне приносят плед и дают какое-то питье, терпкое, но не противное. Беру чашку, лишь потому, что слышу соответствующий приказ. Руки дрожат так сильно, что кружку придерживает Дар. Горячий отвар прокатывается теплом по пищеводу, а потом я засыпаю. Прихожу в себя от тихих голосов. Обсуждают мое состояние, говорят, нужен покой. Где бы его взять? Еще что-то про везение и головную боль, но дослушать не успеваю и снова отрубаюсь.

Просыпаюсь, когда за окном уже светло. Осознаю сразу две вещи, я снова принадлежу сама себе. Руки и ноги шевелятся, повинуясь моим желаниями. А я не на том месте, на котором уснула. Комната незнакомая. Я лежу и смотрю в потолок. Все в том же вечернем платье — это уже неплохо. Осторожно поворачиваю голову и вижу, что рядом со мной на широкой кровати спит Дар. Парень тоже не разделся. На нем вчерашняя белая рубашка. Разве что рукава закатаны, и ворот ослаблен. Во сне Дар трогательно сжимает мою руку. А я даже не сразу замечаю, что мои пальцы в плену. Настолько им хорошо.

Светлая челка слегка вьется и падает на глаза. Темные брови вразлет и безмятежное выражение на породистом лице, которое совершенно не портят впивающиеся под скулы спицы. Красивый. Невероятный и очень хочется добавить «мой», но я не решаюсь этого сделать даже мысленно. Не понимаю, когда этот сломанный, ершистый парень стал для меня таким близким и важным? Не понимаю, как он так быстро вошел в число тех немногих людей, на которых я могу положиться. И очень благодарна ему сейчас за то, что вчера он оказался в нужное время, в нужном месте. Он меня спас и всю ночь находился рядом. От этого сердце сжимается от нежности. Очень непривычное чувство. Я так редко его испытываю.

Наверное, у меня слишком пристальный взгляд. Дар хмурится во сне и открывает глаза. Сначала его взгляд расфокусированный, словно парень пытает сообразить, где именно находится. Но потом сонная пелена слетает с его глаз. И смотрит на меня осмысленно своими неестественно-синими глазами.

 — Я испугался за тебя, Каро, — хрипло говорит он и чуть сжимает мою руку в своей. Перевожу взгляд на наши переплетенные пальцы, но не делаю попытку убрать ладонь. Даже, когда большой палец Дара медленно поглаживает нежную кожу запястья.

— Я сама испугалась, — признаюсь очень тихо, удивляясь, как слабо звучит мой голос. — Мне никогда не было так страшно, как вчера вечером. Дар… это ведь он? Тот, кто объявил на меня охоту, понимаешь? И ему удалось меня по-настоящему испугать. До этого я была уверена, что справлюсь с ним. Я выросла и стала сильной, но вот сейчас… сейчас я ни в чем не уверена.

— Не бойся, — отвечает парень и меняет позу, поворачиваясь набок. Сейчас мы лежим лицом друг к другу. Глаза в глаза. — Я буду всегда рядом и успею. Как вчера.

— А если ты вчера успел лишь потому, что этого хотел он? — задаю я сильнее всего тревожащий меня вопрос.

— Каро, все будет хорошо.

— Дар, зачем тебе все это? Зачем тебе возиться со мной и моими проблемами?

 Дар

«Потому, что люблю тебя…» — вспышкой проносится в голове мысль-откровение. Кажется, от нее мигом ускоряется пульс и начинает кровь бухать в ушах. Но я не имею права говорить эти слова. Не тогда, когда Каро испугана, благодарна и чувствует себя обязанной. Это несправедливо по отношению к ней. И лишает возможности ответить без зазрения совести «А я нет».

Скажу, сам буду чувствовать, что пытаюсь воспользоваться минутной слабостью.

Хотя, Каро предельно честная. Она и в таком состоянии не ответит взаимностью, если ничего не чувствует. Это еще один повод не рисковать. Не хочу терять надежду. Поэтому отвечаю тоже искренне, но более нейтрально.

— Потому что мне не все равно.

Она поворачивается, подкладывает ладонь под щеку и улыбается. А я плыву, потому что Каро сейчас необычайно милая, хотя это слово обычно ей не подходит. В голове туман, а я смотрю на губы Каро, на растрепавшуюся прическу, на безупречный макияж, который пережил и вечер, и ночь, и думаю, насколько она невероятно красивая.

— Я не привыкла, что кому-то не все равно, — тихо признается Каро. Осторожно, стараясь не сделать мне больно, кладет голову на плечо и замирает. Спицы, конечно, сразу же впиваются в мышцы, но мне все равно. Я не чувствую боли. Потому что ответ Каро, хоть не звучит, как «я тоже тебя люблю», но, мне кажется, где-то очень близко.

Этот миг мне хочется оставить в сердце. Уютная тишина моей спальни, солнечные лучи, проникающие сквозь невесомый тюль и трогательно прижимающаяся ко мне Каро. Прикрываю глаза и чувствую, что снова проваливаюсь в дрему, но это непозволительная роскошь. Мы и так проспали долго. Скоро должны приехать шэх и Лестрат. Бабушка обещала сообщить и тому и другому.