Невыносимый Дар (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна. Страница 33

— Каро, дыши! — просит Дар, открывая воду. — Просто дыши и ни о чем не думай. Сейчас все будет хорошо! Ты свободна, жива и здорова. Это главное.

Киваю и беспрекословно позволяю избавить меня от платья. Трясет. Мелкая дрожь, пробивающая до костей. Противно, потому что мне переодели даже нижнее белье. Сейчас на мне кружевные панталоны с рюшами, как на фарфоровой кукле.

— Я не понимаю, как он мог зайти! — рыдаю я. — Я была заперта. Я снова ничего не чувствовала. Я нигде не могу быть в безопасности. Это выбивает из колеи.

— Это я виноват…

Дар избавляет меня от последней одежды и засовывает в ванну, льет побольше пены и для надежности задергивает шторку.

— В чем? — нахожу в себе силы и спрашиваю я. Пока сложно сосредоточиться на его речи. Но когда получается, страх отступает, и я чувствую себя лучше. Живой.

— Я не должен был психовать и уходить вчера. Не тогда, когда тебе угрожает опасность.

— Ты не можешь всегда быть со мной рядом… — устало отзываюсь я.

— Я должен всегда быть с тобой рядом.

От этих слов становится тепло, а, может быть, от обжигающей воды, которая стремительно наполняет маленькую ванную.

— Ты ведь не уйдешь сейчас? — тихо спрашиваю я. — Вот сейчас мне точно нужна твоя поддержка.

— Не уйду, — соглашается Дар. Я отодвигаю шторку, потому что пена заполнила ванну до краев и я плотно спрятана под ней. Хотя, даже когда Дар меня раздевал, я не испытывала стыда или смущения. Он мой. Слишком мой, чтобы между нами остались преграды. Сейчас я понимаю, это отчетливо. И это осознание, как вспышка среди ясного неба.

А парень, тем временем, наносит на мои волосы шампунь, осторожно смывая кукольную укладку, и я расслабляюсь, распределяет по прядям кондиционер, а я смываю с себя непривычный, плотный макияж, нанесенный так умело, словно это делал бьюти-маг.

С водой уходит страх. Когда вылезаю и заворачиваюсь в свое привычное и уютное полотенце, уже почти чувствую себя собой.

— Стой, — командует парень. — Сейчас принесу тебе что-нибудь из одежды.

— Хорошо.

Я киваю, отказываясь признаваться, что не хочу отпускать Дара от себя даже ненадолго. Пока его нет, вытираю волосы, тщательно просушивая их полотенцем.

Дар возвращается с халатом буквально через минуту и уверенно говорит.

— А сейчас мы уходим отсюда.

— Откуда? — подозрительно уточняю я.

— Из этой комнаты. Ты тут больше не живешь.

— А где я живу? — задаю еще один очень важный, на мой взгляд, вопрос.

— У меня.

— Дар, не хочу показаться занудой, но у тебя живет Кит.

— Я думаю, он решит эту проблему. Может ночевать здесь. Энси все равно пропадает у парня.

 Сил спорить нет, и я позволяю себя увести от толпы и комнаты, которая вызывает у меня ужас. Оказавшись в комнате парней, просто сворачиваюсь клубочком в кровати Дара и тихо радуюсь, что Кита нет. Не хочу никого видеть, только Дар меня не раздражает сейчас. Подушка пахнет им. Едва уловимый запах знакомого геля для душа. Прикрываю глаза и успокаиваюсь, уткнувшись в него носом. Меня действительно отпускает. Дар прав. Я жива, здорова и свободна. Что еще нужно? А нужно мне не бояться, страх выматывает, и я на грани, а в ближайшее время сил потребуется очень много.

Дар присаживается рядом со мной на кровать и кладет руку на плечо. Перебирает волосы, и я начинаю дремать. Молчим. Дар начинает говорить первым и совсем не о том, о чем я жду. Не знаю, это хорошо или плохо, но, безусловно, полезно.

— Ты ведь понимаешь, что твоя мать сейчас далеко отсюда? — осторожно интересуется он. — Она в камере. Уверен, Лестрат ее не выпустил...

— И что ты хочешь сказать? — устало спрашиваю я. Его пальцы в моих волосах успокаивают, и я не хочу думать про маньяка.

— Она не виновата, Каро… ты ведь понимаешь это?

— Я сразу об этом говорила. Она слабая, Дар. Она может только идти у кого-то на поводу.

— И, думаешь, идет?

— Я уже ничего не знаю. Я не знаю ее. И не хочу узнавать.

— Мне кажется, тебе нужно с ней поговорить. Она может знать что-то. Если она жила с твоим похитителем, возможно, она знает о нем что-то. Что-то такое, чего не знают другие.

— К чему ты клонишь? — уточняю я, понимая, что избежать разговора не получится. Да и неправильно, поэтому беру себя в руки и заставляю подняться, но подушку, пахнущую Даром не отпускаю, прижимаю к животу.

— Тот, кто преследует тебя, точно не сам маньяк, — продолжает парень. — Он мертв, об этом говорят все. Начиная с твоей матери, заканчивая служителями лечебницы. Но тот, кто сейчас изводит тебя, слишком хорошо знает ту историю. Слишком. Мне кажется, в тот период времени он был где-то рядом, наблюдал за происходящим, но со стороны.

В словах Дара есть истина. Мне тоже приходило это в голову.

— Именно поэтому мама попала под подозрение. Она знала его лучше всех.

— А что, если был еще кто-то?

— Дети? — уточняю я, в целом очевидную вещь.

— Возможно. Или кто-то, кому он был дорог. Если кто-то знает о них, это твоя мать. Тебе нужно с ней поговорить, Каро. Если она кому-то расскажет правду, то только тебе. Она не лучшая мать, и я ее ни в коей мере не оправдываю, но может быть полезна.

— Наверное, ты прав… — нехотя соглашаюсь я, хотя даже мысли о необходимости с ней общаться вызывают болезненные спазмы в районе живота. — Но не сейчас. Сейчас я не хочу ни с кем говорить, не хочу думать…

— А чего ты хочешь?

— Чтобы ты меня поцеловал, — признаюсь я и тянусь губами к губам.

  Сопротивления не встречаю. Дар сам качается в мою сторону и впивается в губы жадным поцелуем. Я рядом с ним всегда, как на вулкане. Между нами не бывает штиля. Всегда все сложно и немного больно, и от этого особенно сладко. Горячее дыхание, обжигающие прикосновения, от которых моментально срывает крышу. Из головы вылетают абсолютно все мысли. Маньяки, платья куклы, соревнования — все становится неважным. Только вкус его губ, уверенные движения и будоражащее, зарождающееся внутри живота желание.

Воздух между нами наэлектризован, и мне определенно не хватает Дара. Всего его, а не только губ. Одних поцелуев мало. Его тело рядом кружит голову. Провожу ладонями по напряженной шее, очерчиваю пальцами спицы экзоскелета, перемещаюсь на плечи, обрисовывая под тонким шелком рубашки совершенный рельеф. Борюсь с желанием расстегнуть пуговицы и ощутить кончиками пальцев его кожу. Но для этого придется немного отстраниться, а я пока не готова.

Судорожный выдох в губы и Дар усиливает напор. Горячие руки на моей спине, съехавшие с плеч полы халата и влажные, горячие движения его языка. Это лучший антистресс, который только можно придумать.

— Дар…

Со стоном отстраняемся друг от друга, я попутно натягиваю халат и прячу пылающее лицо за распущенными волосами. Кита не учили стучаться? Или это не актуально, когда заходишь к себе в комнату? Как же неловко!

— Вай-вай! А я иду приводить в порядок Каро! — слышу задорный голос Мары и все же поворачиваюсь. Она подпрыгивает за спиной Кита, пытаясь через его плечо разглядеть, что творится в комнате. — А ее уже привели!

— Еще нет… — хрипло отзываюсь я, мечтая, чтобы все ушли. Но, думаю, это вряд ли возможно.

— Там приехали Лестрат и шэх. Тебя ждут. Директор снова в гневе, рвет и мечет… — сухо отзывается Кит и добавляет. — Каро, будь осторожна.

— В чем дело?… — расслабленное настроение улетучивается. — Я и так…

— Твоя жизнь не только маньяк, — поясняет парень. — Если завалишь соревнования, директор попытается тебя выкинуть…

Сердце падает в желудок. За всеми этими событиями я забыла, насколько шаткое мое положение в колледже. Меня взяли только за спортивные заслуги. Пока никаких результатов я не показала, учусь редко, а вот проблем вокруг меня много. Отчасти я даже понимаю директора, но мне от этого не легче.

— Я сделаю все от меня зависящее. Сейчас вот, например, преодолею себя, схожу в свою комнату, переоденусь и отправлюсь делать вид, что со мной все нормально перед шэхом, Лестратом и директором.