Невыносимый Дар (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна. Страница 37

Пытаюсь прийти в себя. Дар стоит в стороне. Вокруг меня лекари, тренер, персонал. Для всех важно убедиться, что я не пострадала серьезно. Но самые сильные травмы на соревнованиях не физические, я потеряла уверенность.

— Каро, что произошло? — спрашивает меня шэх, когда лекари уходят. — Все же шло хорошо. Какая проблема возникла в самом финале?

Поднимаюсь, не желая ни с кем разговаривать, ни с ним, ни с Даром. Мечтаю остаться одна.

Прихрамывая, иду в сторону раздевалок. Шэх отправляется за мной следом. Дар — нет. Хорошо. Не хочу никого видеть. Скоро будет награждение, не собираюсь даже подниматься на трибуну. Для меня второе место — это проигрыш. Фиаско и крушение всех надежд. Я почти уверена, что из колледжа меня выгонят, и это очень больно осознавать.

— Каро, я жду ответ, — напоминает о себе тренер.

— До соревнований я нашла записку и высушенный цветок у себя в шкафчике… — нехотя признаюсь я.

— Почему не сказала?

— Не было времени. — пожимаю плечами и морщусь от боли в грудной клетке. Все же я достаточно сильно приложилась. — Лестрат был в курсе. А во время соревновании я видела в толпе на трибунах Его…

— Прям его? — скептически уточняет шэх, и я пожимаю плечами. Откуда же я знаю? — Я видела его рубашку… этого оказалось достаточно.

— Каро, кто-то в рубашке смог вывести тебя из равновесия?

— Это точно была его рубашка. — упираюсь я, злясь от того, что чувствую себя ущербной. — И да, вся эта ситуация выводит меня из равновесия.

— Сегодня на кону стояло твое будущее…

— Спасибо, что напомнил! — огрызаюсь я, раздраженно. — А то я не знаю, но он методично уничтожает мою жизнь! Что я с этим могу поделать?

— Он уничтожает твою жизнь, лишь потому, что ты ему это позволяешь! — отрезает шэх, а мне становится зло и обидно. Как будто я во всем виновата! Но это не так. Шэх чувствует мое возмущение и продолжает. — Он за все время не пытался вступить с тобой в контакт. Он просто пугает. И больше ничего не делает, а ты не можешь взять себя в руки. Тут ты была в безопасности. Да и, вообще, непохоже, что он хотел как-то с тобой взаимодействовать.

— Он убил девушку. — напоминаю я.

— Девушку, не тебя, — возражает шэх. Он играет тобой, и ты выдаешь ему нужные реакции и гробишь свою жизнь и спортивную карьеру. Переодевайся и выходи на награждение. Сделанное не изменишь, но, Каро, если ты вылетишь из колледжа, думала ли ты, как сложится твоя жизнь? Я не смогу вытаскивать тебя постоянно, хоть и буду стараться раз за разом.

— Но я не виновата… — несчастно всхлипываю я, а шэх смотрит на меня с жалостью.

— Я понимаю, Каро, но спорт не терпит слабости, и директор колледжа тоже. Сейчас ты проиграла, а Уенси победила, маньяк твой победил, и всем нет дела до причин произошедшего. А мне бы хотелось, чтобы победа осталась за тобой и в этой ситуации, и в этой жизни.

Шэх выходит, а я с рыданиями опускаюсь на лавочку. Мне просто отвратительно. И я точно не пойду ни на какое награждение. Я просто хочу остаться одна.

 Жду пять минут и поспешно переодеваюсь. За такое меня не погладят по головке, но меня и так нечасто гладят. Сегодня я разочаровала всех, и вряд ли сумею разочаровать сильнее. Я не могу и не собираюсь делать вид, будто все хорошо. Стоять и улыбаться, когда выворачивает наизнанку — это не мое. Я всегда болезненно воспринимала проигрыши, но сегодня… сегодня мне особенно «плохо». А плохо я предпочитаю переживать в одиночестве, поэтому и собираюсь сбежать.

— Каро, ты куда? До награждения пять минут! — дергает меня Волк, который поджидает под дверью, явно по указке шэха.

— Уйди, а? — без особой надежды прошу я, понимая, что даже при нем не хочу рыдать, а сдерживаюсь буквально из последних сил. Это не первое мое поражение, но единственное, которое случилось потому, что меня буквально морально вымотали. И единственное, которое будет стоить для меня будущего. Потому что из колледжа меня попрут. Им нужен был только повод.

— Шэх разозлится, — пытается убедить меня друг.

— Он и так злится. — Я пожимаю плечами. — Я не выйду на награждение сегодня. И мне все равно, что обо мне подумают.

— Каро, ты вторая. Это не трагедия. Случайность. Так бывает.

— Для меня трагедия. Волк уйди. Пожалуйста.

Он чувствует, что я на грани, и отступает, а я спешу по направлению к черному ходу, чтобы ни с кем не столкнуться по пути. Здесь многолюдно: спортсмены, тренера, группы поддержи. Но на меня не обращают внимания, и это прекрасно. Выскакиваю на парковку и прижимаюсь к стене, закрывая глаза и пытаясь отдышаться. По щекам текут слезы.

— Каро…

Открываю глаза и вижу перед собой запыхавшегося Дара. Он, похоже, бежал за мной.

— Уйди… — прошу слабым голосом.

— Каро? — Он подходит ближе, пытаясь обнять.

— Уйди! — рыдаю я и толкаю его в грудь, но парень не отшатывается, а стоит, как скала. Снова поднимаю руки, чтобы оттолкнуть, но он перехватывает запястья и прижимает их к стене. А я даже сопротивляться не могу. Просто злюсь и рыдаю.

— Значит, все так просто? — шипит он, склоняясь к моим губам. — Захотела, позвала. Захотела ,оттолкнула. Так, Каро?

— Ты видел, что там произошло?

— А что там произошло? Может быть, ты мне рассказала об этом? Может быть, как-то пояснила свое состояние? Ты не думаешь, что я волновался, а?

— Я проиграла, если ты не заметил!

— Я заметил, но до сих пор не понимаю, причем твой проигрыш и мы? — с болью говорит он, надеясь достучаться. Но я не хочу принимать его доводы. — Я нужен тебе только тогда, когда ты того хочешь, но в любой момент ты считаешь, что можешь просто оттолкнуть? Ничего не объясняя? Прости, но я так не хочу. И не могу. Я живой Каро…

— Я тоже! — всхлипываю я. — Поэтому уйди! Я никого не хочу видеть и тебя не хочу тоже!

— Как скажешь… — огрызается Дар, сдаваясь, и отступает, а мне сразу же становится холодно и неуютно. Словно, где-то в глубине души я обижаюсь на то, что парень так быстро пошел у меня на поводу. Идиосткое состояние.

Смотрю на него, и у меня внутри все переворачивается. Я действительно ловлю в глазах Дара отголоски тех эмоций, о которых он говорит. Становится стыдно за собственную несдержанность, но поздно. В глазах парня появляется лед. Такой знакомый, от которого сжимается сердце. Я знаю, какой Дар, когда он закрывает свое сердце.

Дар делает еще один шаг назад, а я стою, закусив губу, и молчу. Я сама его прогнала. Так что теперь?

— Хотя… какого демона? — внезапно спрашивает он, преодолевает расстояние, разделяющее нас, и впивается в губы жадным, пробирающим до мурашек поцелуем.

Я задыхаюсь. Дар вымещает на мне обиду и злость, все то, что не смог донести в разговоре. Мы оба не способны сказать словами, что нам больно. Разговариваем через поцелуй, через сбивающиееся дыхание и легкие укусы, через мои болезненные всхлипы и его участившееся дыхание. Так понятнее и проще.

Прислоняюсь спиной к стене, потому что ноги становятся ватными, и Дар меня буквально впечатывает в нее своим телом, запускает руки в волосы и углубляет поцелуй, который с каждым мигом становится, все откровеннее и чувственнее. А у меня уходит обида и боль, покидают негативные эмоции, и я начинаю чувствовать себя сильной. Благодаря ему.

Чувствую, как разжимается комок нервов, и на смену ему и безысходности приходит что-то волнующе-горячее, зарождающееся внизу живота. В ушах шумит кровь , я провожу руками по плечам парня, закапываюсь руками в его волосы и пропускаю шелковые пряди между пальцами.

Мне так мало его. Давно уже мало, и я хочу, чтобы в сегодняшнем дерьмовом дне было что-то хорошее. Я знаю, Дар способен заставить меня забыть обо всем, и мне это необходимо. Но только вот сейчас не место и не время. Мне страшно от того, что рядом с ним я напрочь забываю от людей, которые ходят по улице. У меня срывает крышу и это волнуще-приятно, но в то же время пугающе. Хочу терять от Дара голову там, где нет людей.

— Увези меня отсюда,— прошу, отстранившись, и целую снова, потому что без его губ плохо и больно. Чувствую, как под руками напрягаются плечи. Парень отстраняется и на секунду мне становится страшно, что он меня оттолкнет. — Поехали. Не будешь больше прогонять?