Всегда нокаут (ЛП) - Мади Скайла. Страница 7

Мы были в Конкорде.

Я закрываю глаза и медленно провожу губкой по её спине, пытаясь вспомнить, как я прикасался к ней той ночью. Тогда всё было намного проще. Несмотря на то, что я был под большим давлением, у меня всегда находилось время для неё. После того, как я чуть не погубил наши отношения в Вегасе, я отказался от всего ради неё. Теперь, похоже, я отказываюсь от неё ради всего остального. Я перестаю двигать губкой у основания спины Оливии. Я этого не хочу. Она — это лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Прочистив горло, я ритмичными движениями веду губку обратно к её затылку и вдоль рук. В конце концов, я роняю губку на пол, прежде чем обхватить обеими руками скользкое от мыла тело Оливии. Она кладёт голову мне на плечо, а я прячу лицо у неё в волосах на затылке. Секунду спустя она переплетает свои пальцы с моими и нежно проводит нашими руками по своему телу. Пальцы с лёгкостью скользят по её животу, рёбрам и груди.

Влага блестит на нашей коже, когда струи воды из душа стекают с моего плеча на плечо Оливии. Я наблюдаю, как чистая вода скатывается с её острых ключиц и продолжает стекать по её груди и розовым соскам. Грудь идеально ложится в мои ладони.

— Ты действительно расстроил меня сегодня, — бормочет она, нервно переминаясь с ноги на ногу. Наклонив голову, я целую её в шею и плечо.

— Я знаю. Мне жаль.

Оливия отпускает мои руки и поворачивается ко мне лицом. Её тёмные волосы плотно прилипли к голове, а обычно ярко-зелёные глаза кажутся тусклыми даже при таком освещении, и я ненавижу себя за то, что это из-за меня.

— О чём ты хотела поговорить? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Мне кажется глупым поднимать этот вопрос сейчас, когда я не в настроении. Предполагалось, что это будет что-то хорошее… Что-то, что поднимет мне настроение.

— Я слушаю сейчас. Я хочу это услышать.

Она смущённо отводит свои зелёные глаза от моих и наклоняется, чтобы взять губку. Я терпеливо жду, пока она выжимает всё мыло и наносит ещё из флакона на маленькой полочке позади себя. Она мнёт губку в ладонях, ритмично сжимая, пока с неё не начнёт стекать пена. Затем она прижимает её к моей груди, моя меня маленькими и уверенными круговыми движениями.

— Ну, это было насчёт завтрашнего Дня святого Валентина… У меня есть идея.

Мои губы дёргаются, но она не замечает этого. Её внимание приковано к моему торсу и губке.

— Что за идея? — Несмотря на жару в душе, румянец разливается от её груди к ушам, заставляя её щёки красиво пылать. Только одна тема заставляет Оливию краснеть так сильно, и это секс. Я всё ещё возбуждён, мой член болезненно пульсирует, но когда она двигает губкой вниз, то притворяется, что не видит, насколько я возбуждён из-за неё. И это сводит меня с ума.

— Я подумала, что мы могли бы встретиться в ресторане. Предпочтительно в таком, где над ним есть отель со свободным номером.

Я ухмыляюсь.

— Хорошо.

— Это ещё не всё. Мы соберёмся по отдельности, пойдём в ресторан раздельно и встретимся там.

Сбитый с толку, я наклоняю голову набок.

— Если мы всё равно увидимся там, зачем ехать по отдельности?

Оливия качает головой, её щеки вспыхивают.

— Под «встретиться» я имею в виду не свидание, а действительно «встречу»… Как впервые, снова. Это будет игра. Я могу быть гламурной пуэрториканской супермоделью, а ты знаменитым французским футболистом.

Я француз, а она пуэрториканка? Да. Это не сработает. Я приподнимаю бровь, и она отмахивается от меня.

— Или нет… Ты понял, что я имею в виду.

Впервые за долгое время на её лице появляется волнение, смешанное с лёгким смущением, и у меня не хватает духу сказать «нет» её маленькому фетишу. Я могу понять это желание ненадолго убежать от реальности. Звучит соблазнительно.

— Ты хочешь французского футболиста? — спрашиваю я, забирая губку у неё из рук и бросая её на пол.

Она быстро качает головой, когда губка с хлюпаньем падает на пол.

— Ты можешь быть кем угодно.

— А я могу быть собой? — спрашиваю я, обхватывая её за бедра и притягивая к себе.

— Э-э-э… — Её грудь вздымается, наша близость нарушает поступление кислорода в её мозг. — Это не… Не так работает.

Её прерывистое дыхание вызывает у меня в животе какое-то яростное и первобытное чувство.

— Если ты хочешь кого-то другого, я могу стать кем-то другим для тебя.

Я вытягиваю шею и прижимаюсь губами к её шее. Всё её тело вздрагивает, когда мои губы касаются её тёплой и влажной кожи.

— Я хочу, чтобы ты был самим собой. — Она тяжело дышит, обхватывая меня бедром и заставляя улыбаться, уткнувшись лицом ей в шею. — Только под другим именем.

Я подаюсь вперёд и сжимаю её плоть зубами. Она шипит, прижимаясь своими бёдрами к моим. Я отпускаю Оливию, когда она выпускает коготки и крепко вонзает их мне в лопатки.

— Тебе не нравится моё имя? — спрашиваю я.

Я приподнимаю её, пока её попка не прижимается к прохладному кафелю.

— Сет — это моё любимое имя, — отвечает она, а конец предложения теряется в лёгком стоне. — Но ты не можешь быть Сетом. В этом весь смысл игры.

Я отстраняюсь, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Если ты сможешь сказать мне, почему ты хочешь встретиться снова как в первый раз, я сделаю это для тебя.

— Я надеюсь, это вернёт нас к началу.

Я провожу пальцами по её рукам, нежно поглаживая.

— Когда мы не встречались. Тебе не кажется, что мы уже не те, что раньше? — Она слегка огорчается. — Ты не чувствуешь себя по-другому? Тебе не кажется, что мы изменились? Ты уже не тот мужчина, за которого я вышла замуж, а я не та женщина, на которой ты женился. — Её взгляд нервно перебегает с моего лица в сторону. — Тогда мы были неразлучны. Ненасытны. Безрассудны.

Она права. Я знаю это.

— Мы не можем вечно оставаться такими.

Оливия кивает.

— Я знаю и не хочу возвращаться к этому, но и терять то, что делало нас особенными, тоже не хочу. Я не хочу, чтобы моя жизнь состояла только из работы и отсутствия развлечений. Это не жизнь.

— Ты думаешь, мы застряли в рутине? — наконец-то удаётся выдавить мне из себя после нескольких недель беспокойства.

Её лицо не меняется, она даже не выглядит удивлённой моими словами, и мне интересно, думала ли она об этом тоже.

— Я даже не совсем понимаю, что это значит. Застряли ли мы? Да. Думаю ли я, что нам нужно найти выход из этого состояния? Да. Искра между нами угасает, но не думаю, что мы застряли в рутине. — Она прикусывает нижнюю губу. — Нам нужно сделать это в День святого Валентина, Сет. Нам нужно повеселиться и вернуть искру любви… Мне это нужно.

Я впитываю её слова, не обращая внимания на странное ощущение в своих мокрых ногах. Эта «встреча как в первый раз» пугает меня до чёртиков. Я никогда не смог бы произвести впечатление на женщину, стоящую передо мной, теперь, когда она знает, кто я такой. Я никогда не смог бы поразить её так, как в первый раз… Я заполучил её, потому что был загадкой, неизведанной территорией. Она была на подъёме, и я был единственным, чего она не хотела, но и не могла избежать. Я заполучил её благодаря своему образу жизни и преданности своему делу…

Я заполучил её благодаря её отцу…

У меня больше нет ничего из этого.

Несмотря на свои опасения, я киваю, и она широко улыбается. Если мне нужно стать кем-то другим для того, чтобы она получила то, чего хочет, я это сделаю.

Я сделаю всё, что угодно.

***

Оливия

Он кивает, но в глубине его глаз читается неуверенность. Я не ожидаю, что ему понравится эта идея. Не сомневаюсь, что в голове у него всё перемешалось. Так или иначе, но он свяжет это с Вегасом и тем, что он сделал. Не знаю, сколько раз мне придётся ему это объяснять. Вегас — это отстой для нас обоих. Ситуация, в которой мы оказались, сильно осложнила наши отношения, но Сет вытащил нас из неё. Согласно контракту, составленному юристами MMAC, ему не разрешается драться или тренировать кого-либо, готовящегося к выступлению в MMAC. Он отказался от своих стремлений и средств, которые он зарабатывал, ради меня. Ради нас. Это доказывает мне больше, чем любой глупый поцелуй или обидные слова. Я всегда говорю ему, что актёры, у которых есть жены, постоянно целуются с разными женщинами, и в этом нет ничего скандального, потому что это всего лишь игра. Был ли поцелуй, который он разделил с Селеной, другим? Что такого есть в поцелуе, что не заставляет тебя почувствовать, будто мир перевернулся с ног на голову? Если бы это заставило его что-то почувствовать, тогда это была бы совсем другая история. Меня не предавали. Мои чувства были задеты только из-за тайны, а не из-за самого действия.