Ничего больше - Тодд Анна. Страница 6

Я смотрел на Софию, на отражение ее темных волос в запотевшем зеркале.

– Спасибо, – еле слышно прозвучал мой голос. – Мне тут пришлось немного покувыркаться, – откашлявшись, добавил я и рассмеялся, осознав, насколько забавно все это выглядело со стороны.

Ее взгляд потеплел, а палец все еще медленно двигался по моему животу и дразнил. В этом не было ничего особенного, но я не знал, что сказать или сделать. До того как я нашел решение, она с улыбкой отстранилась.

Покраснев, я отвернулся и вытер зеркало рукой. София стояла между мной и вешалкой для полотенец. Я посмотрел на свое отражение и поморщился, дотронувшись пальцем до маленького, но глубокого пореза над глазом. По лбу стекала струйка крови. Я сорвал полотенце для рук с вешалки за спиной Софии, промокнул рану и пообещал себе никогда больше не пытаться выйти из крошечного душа, пока не надену доспехи или хоть что-нибудь. Чтобы остановить кровь, я прижал полотенце изо всех сил.

София не выходит из ванной. Мне надо заговорить с ней или что-то сделать? Я не понимаю, о чем она думала, трогая меня. Существует ли какое-то правило этикета для таких ситуаций? Это обычное поведение для одиноких молодых людей?

До сих пор у меня был только один роман, у меня нет опыта. Не представляю, о чем эта девушка думает или чего она хочет. Я вообще мало что о ней знаю.

Мы мало знакомы. Встретились в Вашингтоне, когда ее семья поселилась по соседству с домом моей мамы и Кена. София старше меня на несколько лет и любит, чтобы друзья называли ее Норой, а я все время ошибаюсь только затем, чтобы Тесса с недовольным видом меня поправила. София всегда пахнет сладостями. Еще я знаю, что она много раз переезжала, потому что ей не нравятся соседи, и она тусуется с Тессой, когда я занят. Так или иначе, последние несколько месяцев они дружат. Вот, в общем-то, и все. Может показаться, что мне известно довольно много, но на самом деле все это просто факты, ни о чем не свидетельствующие. А, да, она только что окончила кулинарную школу и работает с Тессой в одном ресторане.

И теперь могу добавить, что она любит трогать голые мокрые животы.

Я отвернулся от зеркала и снова посмотрел на нее.

– Ты хочешь убедиться, что у меня нет сотрясения мозга? – поинтересовался я.

Она кивнула, широко улыбнувшись. В уголках ее глаз – мелкие морщинки, а губы невероятно пухленькие, особенно когда она облизывает их языком. Влажные губы и такие глаза… Она убийственно хороша.

Она это знает.

И я знаю.

Все знают.

София из тех женщин, которые тебя пережуют и выплюнут, а ты будешь наслаждаться каждым мгновением процесса. Она постукивала указательным пальцем по нижней губе, а я по-прежнему хранил молчание. Она же не заигрывает со мной? Я в замешательстве. Мне не на что жаловаться, просто она запутала меня.

– Благодарю за беспокойство, – поблагодарил я Софию и подмигнул.

Неужели я действительно это сделал?

Я быстро отвел глаза, ужаснувшись, как мне пришло в голову сделать такую глупость. Подмигнул? Мне это не свойственно, я наверняка выглядел как полный придурок.

Наши взгляды встретились глазами, ее губы разомкнулись. София сделала широкий шаг ко мне.

Я невольно отшатнулся, попятился и уперся поясницей в раковину.

– Ты такой хороший. – Ее голос был таким нежным, а глаза блуждали по моей обнаженной груди.

Слышать от того, кто просто источает сексуальность, слово «хороший» не особенно приятно. Вся она – от обворожительных губ до изгиба бедер – сплошное желание. Я всегда очень хороший. Ни одна женщина никогда не увлекалась мной и не называла сексуальным.

Нора подняла руку, от чего я слегка вздрогнул: вдруг она собирается дать пощечину за то, что я не раз представлял ее голую? Но она меня не ударила, возможно, потому, что ей были недоступны мои мысли, хотя я чувствовал себя полностью разоблаченным. Она постучала пальцем по кончику моего носа. От неожиданности я зажмурился, а когда открыл глаза, она уже отошла от меня.

И Нора без лишних слов вышла из ванной в коридор.

Я провел рукой по лицу, пытаясь стереть из памяти последние пять минут… хотя последние две, может, и не стоило.

Раздался вопрос Тессы, все ли со мной в порядке. Откинув голову назад, я сделал глубокий вздох, закрыл дверь и со щелчком закрыл замок. На полу валялась порванная занавеска, а вся ванная выглядела так, словно в ней бушевал торнадо. Повсюду рассыпаны пластиковые кольца от шторки, флакон с шампунем и жидкое мыло – на полу. Расставляя все по местам, не могу удержаться от смеха. Да уж, такое могло случиться только со мной!

Одежда, которую я принес, промокла: на рубашке – влажное пятно во всю спину, а шорты почти сухие. Натянув их, я собрал мокрые вещи, чтобы отнести их в свою комнату. Мои темные мокрые волосы почти высохли. Я причесался фиолетовой расческой Тессы и пригладил растительность на лице, которую с некоторых пор решил отращивать. Тессин ванильный лосьон маслянистый, но так хорошо пахнет, а я все время забываю купить собственный. К счастью, в шкафчике есть пластырь, чтобы заклеить порез.

Разумеется, это не обычный лейкопластырь, Тесса купила особый, охлаждающий.

Ура, жизнь налаживается!

Когда я вышел в коридор, на всю квартиру раздавался хохот Норы, а Тессу не было слышно. Она не смеялась с тех пор, как мы съехались, и это беспокоило меня. Но я понимал, что она должна сама справиться, и не торопил события. Тесса не из тех, кто следует чужим советам, тем более когда дело касается Хардина. Я задумался о нем и почему-то вспомнил, что завтра у меня дневная смена. Черт! Завтра рано вставать, надо поторопиться. Я бросил одежду в корзину для стирки в коридоре и отправился в кухню выпить воды и пожелать девушкам доброй ночи. Ведь это такое естественное желание – все исправить и закончить вечер, сделав вид, что мне больше нечего делать.

Тесса сидела на диване, положив ноги на подушку, а Нора лежала на ковре, завернутая, как буррито, в мое желто-бордовое гриффиндорское одеяло. Я скосился на телевизор. «Кексовые войны». Как всегда. Эти женщины не смотрят ничего, кроме кулинарных шоу и подростковых драм на кабельном канале. Честно говоря, некоторые мне тоже нравятся. Сериал про подростков – охотников за демонами – мой любимый, а еще люблю смотреть про приемную семью.

– Девчонки, вам нужно что-нибудь из кухни? – спросил я, перешагивая через ноги Норы, торчащие из-под одеяла.

– Воды, пожалуйста.

Тесса наклонилась к телевизору и поставила запись на паузу. На экране неподвижно застыла женщина с кудрявыми черными волосами, широко открытым ртом и поднятыми вверх руками. Она нервничала из-за подгоревших кексов или чего-то такого.

– А у тебя есть что-нибудь, кроме воды? – поинтересовалась Нора.

– Здесь не продуктовый магазин, – ответила Тесса, дразня подругу.

Нора вынула подушку из-под головы и запустила в нее.

Тесса улыбнулась и поймала подушку. Этого слишком мало. В норме она любит посмеяться.

Я не знал, что у нас есть из напитков, и, подняв вверх палец, пошел это выяснять. Ровными рядами выстроились бутылки. Да, Тесса следит за наполнением нашего холодильника, и, оказывается, у нас есть что предложить измученной жаждой душе, кроме воды.

– Гаторейд [3], сладкий чай со льдом, апельсиновый сок! – перечислил я.

Неожиданно прямо у меня над ухом раздался голос Софии, я аж подскочил.

– Фу… Мне нравится только синий гаторейд, – произнесла она таким тоном, будто ее лично обидел мой любимый напиток.

– Фу? Как ты можешь такое говорить, София? – Я с недоверием посмотрел на нее и положил руку на открытую дверь холодильника.

– Легко. – Она улыбнулась, прислонившись к стойке. – И прекрати называть меня Софией, а то с этого момента я буду к тебе обращаться: Джордж Стрейт [4].

– Джордж Стрейт?

Не могу сдержать смех. Из всех возможных имен она выбрала именно это… Ладно, это, очевидно, случайность.