Крылатая смерть (сборник) - Уондри Дональд. Страница 82

– Нет, это совершенно непонятно.

– Ну, хорошо. Конечно, так не должно было бы быть, но мы все связаны в какой-то мере образом мышления, основанным на том, что мы считаем логичным и рациональным в соответствии с нашим запасом общепризнанных знаний. Ричард Биллингтон вышел через проход, который он сам проделал, но вернулся через другой. Возможно, это был один из экспериментов, схожих с экспериментами Джонатана Бишопа. Он завладел различными людьми, то есть он вошел в них, но он уже был мутантом вследствие его пребывания “на той стороне”, и по крайней мере один результат его существования здесь в его вторичной форме был зафиксирован в книге вашего предка. Там рассказывается, что миссис Дотен родила в 1787 году существо, которое было “ни зверем, ни человеком, а напоминало чудовищную летучую мышь с человеческим лицом. Оно не издавало звуков, но смотрело на всех и каждого, как исчадие ада. Некоторые клялись, что оно до ужаса похоже лицом на давным-давно умершего человека, некоего Ричарда Беллинхэма или Боллинхэна” – читай Ричарда Биллингтона, “который, как утверждают, начисто исчез после того, как завел компанию с демонами в окрестностях Нью-Даннича”. Вот как это было. Отсюда видно, что Ричард Биллингтон в какой-то физической или психической форме продолжал находиться в Данвичской округе, и этим объясняются распространившиеся здесь ужасные явления – жуткие мутации, которые так бездумно сочли свидетельством физического “упадка” и “вырождения”, продолжавшиеся в течение более ста лет, пока в поместье Биллингтонов не въехал опять один из членов фамилии, после чего та сила, которую представлял Ричард Биллингтон, “Хозяин”, фигурировавший в рассказе миссис Бишоп и данвичских преданиях, возобновила свои попытки восстановить первоначальный “проход”. Весьма возможно, что под влиянием “потустороннего” Ричарда Биллингтона Илия начал изучать старые записи, документы и книги. В конце концов он восстановил круг камней, некоторые из них, возможно, использовав при строительстве башни,– это объясняет более старинное происхождение части башни и, естественно, он убрал серый каменный блок с высеченным на нем символом Старших Богов, совершенно так же, как это сделал Бейтс по настоянию Дюарта и сопровождавшего его индейца. Итак, проход был вновь открыт, и с этого начался любопытный и достойный упоминания конфликт. Неизвестно, есть ли об этом документальные записи, но очевидно, что Ричард Биллингтон, выполнив первую часть своего плана, приступил к осуществлению второй части: возобновить свое прерванное существование в собственном доме в обличье Илии. Но, к несчастью для него, Илия, выполнив первую часть плана Ричарда, не остановился на этом; он продолжал изучать предмет; он сумел достать более полное собрание частей “Некрономикона”, чем Ричард ожидал; он самостоятельно начал призывать Тварей с той стороны Порога и позволял им хозяйничать в округе, наводя жуть на всех и вся. Это продолжалось, пока он, с одной стороны, не ввязался в конфликт с Филипсом и Друвеном, а с другой, не догадался о намерениях Ричарда Биллингтона. Он изгнал Тварь или Тварей, которые, по всей вероятности, представляли собой Ричарда, обратно в тот мир и просто наглухо заткнул новое отверстие камнем со знаком Старших Богов, после чего уехал, оставив после себя всего лишь ряд необъяснимых инструкций. Но кое-что от Ричарда Биллингтона, “Хозяина”, осталось на этой стороне, и этого оказалось достаточно, чтобы еще раз осуществить его план сто лет спустя.

– Так, значит, сила, действующая в поместье Бил-лингтонов, это Ричард, а не Илия?

– Несомненно. У нас есть определенные свидетельства. Ведь именно Ричард Биллингтон исчез, в то время как Илия умер естественной смертью в Англии. Вот в чем состоит конфликт, который Бейтс ошибочно принял за признаки раздвоения личности, И потом, только Ричард мог вселиться в более слабого духом Дюарта. Наконец, есть один маленький штрих, который является решающим ключом к этой дьявольщине. Ричард Биллингтон так долго общался с Тварями на той стороне, что стал, как и они, подчиняться законам, существующим в их измерении. Я имею в виду символ Старших Богов. Итак, вы, наверное, помните, что в день, когда перед рассветом появился индеец, Дюарт попросил Бейтса о помощи. Ему нужно было увезти и закопать камень, на котором был знак Старших Богов. Дюарт “предложил пари”, что Бейтс не поднимет камень. Бейтс все сделал. Но заметьте, что ни Дюарт, ни индеец пальцем не шевельнули, чтобы помочь. Короче, ни один из них не осмелился притронуться к камню, потому, Филипс, что Амброз Дюарт больше не Амброз Дюарт – он Ричард Биллингтон, а индеец Квамис – тот самый индеец, помогавший и служивший Илии, а более чем за сто лет до этого служивший Ричарду, вызванный обратно из жутких пространств с той стороны Порога, чтобы вновь повторились все ужасы, начавшиеся более двух веков назад. И если моя интуиция меня не обманывает, нам придется действовать быстро и без колебаний, чтобы расстроить и предотвратить это. И, несомненно, Бейтс сможет рассказать нам кое-что еще, когда заедет сюда через три дня по дороге домой – если, конечно, ему позволят сюда заехать.

Понадобилось значительно меньше трех дней, чтобы предчувствие доктора Лэпхема оправдалось. Официального сообщения об исчезновении Стивена Бейтса не появилось, но нам в руки попал отрывок записки, подобранной деревенским почтальоном на Эйлсберской дороге и переданной им доктору Лэпхему. Доктор молча прочел записку и передал ее мне.

Она была написана неаккуратным почерком, видимо, в страшной спешке, сначала на коленях, а потом, наверное, он писал ее, прижав к стволу дерева, так как бумага во мно-гих местах была проткнута карандашом:

На этом текст обрывался.

– Ясно, что Бейтса спасать уже поздно,– сказал доктор Лэпхем,– И я надеюсь, мы не встретимся с тем, что его схватило,– добавил он,– потому что мы поистине слабы против него. У нас есть единственный шанс: разделаться с Биллингтоном и индейцем, пока Тварь находится на той стороне, ибо она не вернется, если ее не позовут.

Говоря так, он открыл ящик стола и вынул оттуда два браслета типа повязок, которые имели вид наручных часов, но оказалось кожаными полосками с яйцеобразным серым камнем, на котором был вырезан странный рисунок – неправильная пятиконечная звезда с ромбом в центре, обрамляющим нечто вроде столба пламени. Он передал мне один из них, надев другой на свое запястье.

– Дальше что? – спросил я.

– Теперь мы пойдем в тот дом и спросим насчет Бейтса. Это может оказаться опасным.

Он ждал, что я буду протестовать, но я ничего не сказал. Я последовал его примеру, надев браслет, и открыл дверь, пропуская его вперед.

В доме Биллингтона не было никаких признаков жизни; некоторые ставни были закрыты, и, несмотря на то, что погода была достаточно прохладная, из трубы не шел дымок. Мы оставили машину на подъездной аллее перед входом, прошли по уложенной плитами дорожке и постучали. Никто не открывал. Мы постучали громче, потом еще… Неожиданно открылась дверь, и перед нами предстал человек среднего роста, с ястребиным носом и ярко-рыжими волосами. Кожа его была смуглой, почти коричневой, взгляд острым и недоверчивым. Доктор Лэпхем немедленно представился.

– Мы ищем мистера Стивена Бейтса. Как я понимаю, он живет здесь?

– К сожалению, больше не живет. Он на днях отправился в Бостон. Он обычно проживает там.

– Вы можете дать мне его адрес?

– Семнадцать, Рэндл Плейс.

– Благодарю вас, сэр,– сказал доктор Лэпхем и протянул руку.

Несколько удивленный этим неожиданным проявлением любезности, Дюарт протянул свою; но едва его пальцы коснулись пальцев Лэпхема, как он издал хриплый крик и отпрянул назад, одной рукой цепляясь за дверь. На его искаженное лицо страшно было смотреть; подозрительность сменилась невыразимой ненавистью и яростью; более того, по его глазам было видно, что он начинает все понимать. Только мгновение он стоял в нерешительности, затем с силой захлопнул дверь. Каким-то образом он узнал странный браслет на руке Лэпхема.