Солнце отца (ЛП) - Фанетти Сьюзен. Страница 43

Никогда за все годы их дружбы Леиф не видел, чтобы поражение так отзывалось в душе его друга. Несмотря на потери и раны, которые убили бы почти любого другого, Вали Грозовой Волк всегда стоял, расправив плечи, оставался победителем.

А значит, это была Бренна. Однажды она уже просила Вали стать фермером в Эстландии, и он согласился. Теперь, потрясенная смертью своей дочери и опасностью, грозившей их младшим детям, когда они были во Франкии, Бренна Око Бога снова попросила своего мужа сложить топоры и забыть о том, что он — Волк.

Леифу не нужно было спрашивать; он мог ясно видеть это, и сам чувствовал то же самое. Ольга тоже хотела, чтобы он прекратил совершать набеги. За последние несколько лет это стало постоянным рефреном их расставаний. Но он не хотел отказываться от набегов, пока не сможет сложить с себя обязанности ярла. Когда Магни будет готов занять его место, тогда он отложит меч. Не раньше.

Магни и Сольвейг — даже если бы в изгнании их дети и могли бы увидеть какую-то победу, Леиф и Вали не могли позволить Толлаку победить. По мере того как они старели, их сила все меньше зависела от легенд и все больше — от их наследия. Они должны вернуть Гетланд и Карлсу своим наследникам. Они сделали их воинами. Они не могли передумать и сделать их фермерами, было уже слишком поздно.

И это было не нужно. Они одержат победу, когда вернутся домой. У них будут их собственные воины и воины Меркурии, и они победят.

Норшир не всегда был мирным местом, и, возможно, так будет не всегда. Их воины, те, кто остался, и те, кто приплыл, включая Леифа и Вали, в прошлом дважды сражались на стороне Меркурии, помогая Леофрику и Астрид победить врагов и расширить королевство. Это была одна из причин, по которой они могут рассчитывать на помощь Меркурии. Между ними было нечто большее, чем дружба. Был еще и долг.

Вали поднял голову, но больше ничего не сказал. Он посмотрел вдаль, на море за гаванью.

Еще один взгляд на Бьярке сказал Леифу, что тот все еще потрясен унынием Вали. Леиф обошел его и встал лицом к Вали. Он положил руки на плечи своего друга и подождал, пока тот сфокусирует на нем взгляд.

— Бренна тяжело перенесла потерю. Вы оба перенесли ее тяжело. Если она хочет более спокойной жизни для ваших младших детей, и ты хочешь дать ей это, я понимаю. Ольга тоже хотела бы более спокойной жизни. Возможно, мы могли бы остаться с вами здесь и спокойно прожить остаток жизни. Но мы не можем позволить Толлаку стать королем. В Карлсе и Гетланде остались тысячи наших соплеменников. Мы не можем бросить их. И есть наши дети, которые когда-нибудь займут наше место. Мы не можем просто отказаться от их наследия. Мы должны его вернуть.

Вали сразу же кивнул. Леиф понимал, что его друг уже знал все причины, по которым они не могли сейчас остаться. Он согласился; он хотел сражаться. Вали Грозовой Волк никогда не был бы счастлив, сидя сложа руки, пока другие сражаются за него. Но он любил свою жену больше всего на свете, и она была ослаблена этими ужасными потерями. Он отдал бы все, чтобы вернуть ей покой.

— Мы должны сражаться, Вали. Бренна это поймет. В глубине души она понимает это так же хорошо, как и мы. В глубине души она согласна. Она воин, и она понимает.

Вали снова кивнул, и тяжесть поражения свалилась с его плеч. Теперь он стоял прямо и дышал глубоко и ясно.

— oOo~

Леофрик сидел во главе темного стола в своем кабинете. Леиф сидел лицом к нему. Между ними сидели самые могущественные из их народа: Вали. Бренна. Бьярке. Ульв. Астрид. Дунстан, герцог Меркурии и ближайший друг Леофрика. И Магни и Сольвейг — чтобы учиться у них.

В первый раз, когда Леиф сел за этот стол, он говорил с отцом Леофрика, и подозрение тогда заставило его нервы натянуться, как кожу на барабане. Но на этой встрече они все были друзьями.

— Восемьсот миль, — повторил Леофрик уже не в первый раз. Он перевел взгляд с Леифа на Дунстана, затем снова на Леифа. — С запада на восток или с севера на юг Меркурия простирается на двести миль. И занимает большую часть Англии.

Все они использовали язык Севра. Хотя Леиф и Вали бегло говорили по-английски, Бренне языки давались тяжело, да и остальные почти не знали языка этого мира.

— Север — не маленький остров, — ответил Магни. — Это великая земля.

Леиф бросил на сына быстрый взгляд, но не стал осуждать. Ему нравилось видеть огонь и уверенность, и он знал, что в сердце Магни нет высокомерия.

Король кивнул.

— Для любого человека его дом — это великая земля. Но нам понадобится стратегия, чтобы сражаться одновременно в двух удаленных друг от друга местах.

Вали наклонился.

— Астрид. Толлак заявил права на все земли от Гетланда до Карлсы. Вспомни, как мы свергли Эйка.

Королева кивнула и повернулась к своему мужу.

— Давным-давно другой ярл пытался сделать то, что сделал Толлак. Мы победили его — мы вернули себе небольшие владения, а затем перешли к большим. — Она снова повернулась к Вали. — Но тогда мы сделали то, что сделал Толлак сейчас — мы напали, когда налетчиков Эйка не было дома. Мы знаем, что у него есть силы. С ним — лучшие люди Халсгрофа и Дофрара, и они ждут нас.

— В Гетланде, — возразил Вали. — Не в Карлсе — если он будет ждать нас в Гетланде, в Карлсе и в других городах останутся только небольшие отряды. Если мы высадимся далеко на севере и с боем пробьемся на юг, мы сможем захватить земли, которые попадутся нам по пути. Пока он не пошлет свои войска нам навстречу. Тогда мы вернем себе все это и пропитаем землю его кровью.

— Восемьсот миль. — На этот раз эти слова произнес Дунстан.

— Да, восемьсот миль, — ответила Бренна, в ее словах слышалось раздражение. — Неужели меркурианцы слишком слабы для такого путешествия? Тогда, возможно, вам следует вооружить своих женщин.

Астрид рассмеялась в ответ, и это разрядило напряженность встречи.

— Я пыталась, Бренна. Но этот бог хочет, чтобы женщины вели домашнее хозяйство, и его священники запретили мне учить женщин сражаться. Лишь немногие захотели взять в руки меч, и то только для того, чтобы защитить свой собственный мир. Не так-то просто создать Дев-защитниц там, где их никогда раньше не было.

Леиф пропустил мимо ушей эти слова и повернулся лицом к королю.

— Ты будешь сражаться с нами или нет, Леофрик?

— Люди Севера были с нами, пока мы сражались с соседями и расширяли владения. Люди Севера были с нами, когда мы отразили нападение датчан. Вы научили нас северным способам ведения боя и сделали нас сильнее. Вы подарили мне мою жену, а значит, и моих наследников. Мы были вашими должниками — и вернули долг. С тех пор вы были с нами все эти годы и никогда не обращались за помощью. Конечно, мы будем сражаться вместе с вами.

Когда король закончил, прежде чем кто-либо другой успел ответить, вмешался Дунстан.

— Ваше величество, вы говорите честно и правдиво. Но если позволите… — Когда Леофрик кивнул, Дунстан продолжил: — Это может быть долгая война. Долгое путешествие и долгая война. Далеко от дома с армией — с лучшими солдатами. Это сделает нас уязвимыми, сир. Все еще есть те, кто сместил бы вас, если бы мог. — Он посмотрел через стол на Леифа. — Точно так же, как сместили с вашего трона вас, пока вы отвлеклись на другую битву.

Леиф проигнорировал Дунстана и сосредоточил свое внимание на короле.

— Ты будешь сражаться с нами или нет?

Леофрик сжал руку жены.

— Мы будем сражаться вместе с вами. — Переведя взгляд на своего друга, он добавил: — Дунстан, ты будешь командовать здесь вместо нас. Мы будем настороже, а зимой встретимся с нашими соседями и обеспечим безопасность наших границ.

Дунстан побледнел от оскорбления, но его слова были взвешенными и уважительными.

— Я всегда сражался рядом с вами, Ваше величество.

— Да. Ты всегда был моим настоящим другом, и я доверяю тебе наши величайшие сокровища: наших детей и само королевство.