Нарисованные воспоминания (ЛП) - Флауэрс Лони. Страница 13

Я позволяю песне поглотить мои мысли, пока нежные ноты распространяются по воздуху. Качаясь из стороны в сторону, мои руки порхают над клавишами. Я грациозно ласкаю каждую ноту, пока вспоминаю Джесса. Я так сильно по нему скучаю. Слышать эту песню становится сладкой пыткой. Я вспоминаю все те моменты, когда мы садились за пианино и проводили наши собственные концерты на диване, который заполняли его любимые плюшевые игрушки и мои куклы. Я пытаюсь сконцентрироваться больше на песне, чем на воспоминаниях, но у меня не получается, и вскоре из закрытых глаз начинают литься слезы и стекать по лицу. Я знаю, что мне нужно заканчивать. Если я не остановлюсь, здесь наступит полномасштабный фестиваль рыданий, который будет трудно оставить, когда он уже начнется. Кладу руки на колени и остаюсь сидеть в тишине, пытаясь успокоить свои эмоции и восстановить прежнее состояние. Я опускаю крышку вниз, чтобы накрыть клавиши, и тянусь за скатертью, чтобы накрыть пианино. Подпрыгиваю, когда вижу рядом с собой Дрю, который всматривается в мое лицо.

— Твою мать, Дрю! Ты хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ?

— Извини, я не хотел пугать тебя. Давно ты играешь на пианино?

— Да, с детства; но сейчас был первый раз за пять лет.

— Почему так долго? То, как ты двигалась под музыку… ты действительно почувствовала песню. Для тебя она казалась настолько естественной, будто ты всегда ее играла.

— Это личная песня, которую любил Джесс. После его смерти я перестала играть.

— Сегодня он точно получил особый подарок. Спорю, он скучает по твоей игре.

Я смотрю на него, опешив от его заявления. Я всегда чувствовала, что Джесс присматривает за мной; мне хотелось верить, что все дорогие нам погибшие люди присматривали за нами. Но я никогда не думала, что он скучает по моей игре. Меня начинают одолевать угрызения совести, а глаза наполняются слезами. Выражение лица Дрю смягчается, улыбка немного тускнеет. Я смотрю в сторону, чтобы сдержать невыплаканные слезы.

— Могу я заказать песню? — спрашивает Дрю.

— Заказать песню?

— Да. Если ты можешь сыграть классическую музыку, то точно сможешь воспроизвести песенку «Twinkle, Twinkle Little Star» (Мерцай, мерцай маленькая звездочка)? — он кладет локти на крышку пианино и помещает подбородок на ладони.

Я не могу сдержать широкой улыбки, пробивающейся сквозь печаль на лице, и играю для него мелодию из сорока двух нот. Она стала далеким плачем в сотни нот, которые я привыкла играть.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что не слышал эту песню уже несколько лет? — говорит он, когда я заканчиваю. — Когда я был маленьким, моя мама каждую ночь перед сном пела мне эту песню.

Я не хочу разрушать настроение, поэтому начинаю играть другую песню.

— Что насчет этой песни? — я играю «I'm A Little Teapot» (Я — маленький чайничек), которую Дрю сразу же узнает и начинает подпевать. Я смеюсь еще сильнее, когда он начинает корчить смешные рожицы, и тогда слышу под собой громкий треск.

— Черт, — говорю я, стараясь как меньше двигаться. — Возможно, мне не следовало садиться.

Две ножки проваливаются подо мной. Дрю тянется ко мне, когда слышит треск дерева, но я с криком падаю назад. Он бросается вперед за мной и подкладывает руку под мою голову до того, как она ударяется об пол. Он наклоняется надо мной, моя голова бережно прижата к его руке. Он пытается подавить смех.

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо, — говорю сквозь смех. Мои руки касаются его груди, и он прижимается ко мне. Мгновение он просто изучает меня, прежде чем улыбка сползает с его лица, и Дрю смотрит мне в глаза. Смахивая слезу с моей щеки большим пальцем, он снова спрашивает:

— Ты уверена, что с тобой все хорошо? Я — прекрасный слушатель… если ты захочешь поговорить.

Я киваю, осознавая, что он больше не говорит о моей голове. Слезы высыхают, но он продолжает гладить щеку, пока изучает мое лицо. На секунду я просто закрываю глаза и наслаждаюсь его прикосновением. Знаю, что мне нужно побороть желание прислониться к его теплой ладони, но не могу. Я открываю глаза.

— Спасибо, — шепчу я.

— Всегда пожалуйста, — отвечает Дрю, наклоняясь ближе ко мне.

Я перестаю дышать, готовясь к поцелую, от которого мне нужно было бы отстраниться. Его губы касаются моих настолько нежно, как будто он робко проверяет мою реакцию. Неожиданно в животе появляется какое-то напряжение, и сердце начинает сильно биться в груди. Дрю слегка отстраняется и переводит взгляд с моих губ на глаза, а потом касается большим пальцем моей нижней губы.

— Извини, мои губы немного обветрены. — Серьезно? Мои губы обветрены? Это все, что я могу придумать? Я только что набираю еще одно очко в мою карту идиотки. — Извини, Дрю, но я не думаю, что мы должны это делать. Я встречаюсь…

— Оу, — он отстраняется. — Я не знал, что у тебя есть парень. Тогда я не хотел…

— Парень? — спрашиваю в недоумении. — Нет, у меня нет парня. Мы видели друг друга только несколько раз, ничего серьезного.

Он широко улыбается и берёт локон моих волос в руки, держит его, пока тот не падает обратно на место.

— Хорошо. Значит у меня есть еще шанс.

— Шанс… шанс для чего? — я выгляжу полной идиоткой перед ним уже не в первый раз, поэтому не думала, что когда-нибудь смогу понравиться ему.

— Чтобы снова поцеловать тебя.

Он придерживает мой подбородок пальцами и приближает мои губы к своим, пока наклоняется вперед. Не могу думать ни о чем, в особенности о том, что делаю. Я слишком заворожена его зелеными глазами, чтобы отвернуться. Мгновенно в животе начинают порхать бабочки. Последний раз, когда меня целовали, был настолько незначительным, что я даже не помню, когда это произошло. Его мягкие губы прижимаются к моим, пока он нежно тянет мою нижнюю губу, дразня ее кончиком языка. От этих чувств по рукам бегут мурашки. Я руками невольно касаюсь его груди и потом перемещаю их к плечам, это происходит практически само по себе. Я чувствую укол вины, целуя Дрю после свидания с Тайлером. Кто я после этого? Ну кто? Я не знаю, как мне быть. Нужно остановиться.

Я отступаю.

— Дрю, я не хочу это разрушать. Мы с тобой хорошо проводим время вместе, и я не хочу все испортить, если между нами ничего не получится.

Он выгибает бровь.

— А что, если я готов попробовать?

— А что, если я не готова? — возражаю я. — У меня не так много друзей, и я не хочу потерять и тебя.

— Ладно. Можем мы оба признать, что нам нравится находиться в обществе друг друга и просто посмотреть, куда нас это приведет?

Я все еще не уверена. И могу сосчитать на пальцах одной руки, сколько настоящих друзей встретилось на моем пути, но я начинаю думать, что Дрю может стать одним из них. Может быть, я знаю его недолгое время, но что-то в его характере заставляет меня верить в то, что ему можно доверять. Если мы начнем встречаться, и ничего не получится, я никак потом не смогу вернуть его дружбу. Ни одному человеку еще не удавалось начать все сначала и притворяться, будто ничего не произошло. Но тем не менее, моя другая сторона думает о том, что будет, если согласится. Насколько страстными будут его поцелуи и руки? Я не могу отрицать, что хочу узнать это. Может ли это навредить?

— Как насчет того, что мы узнаем друг друга получше, а потом посмотрим, что из этого выйдет? — предлагаю я.

Он берёт меня за руку и тянет наверх. На его лице расползается улыбка.

— Идет.

Я начинаю собирать сломанные части, пытаясь создать какое-либо пространство между нами, чтобы уменьшить жар, из-за которого горят мои щеки.

— Извини, я сломала скамейку, — говорю я, меняя тему разговора. — Я позвоню владельцу дома и спрошу, могу ли заменить ее. Хотя то, что я сломала, просто кусок дерьма.

— Вообще-то, — говорит Дрю, пока оглядывает комнату. — Я думаю, все. Я сделаю это. Я оформлю оферту.

— Правда? В твоем списке есть еще несколько мест. Ты уверен, может сначала посмотреть их?