Лучший исторический детектив – 2 - Балашов Александр. Страница 21

И снова старая женщина расплакалась. Сидя в темноте, Полина уже совсем не различала лица матери.

— Можно включить свет? — спросила она.

— Конечно, — немного оживилась Мария Александровна.

И снова они продолжили разговор, держа друг друга за руки.

— Как же я сразу не узнала тебя? — удивлялась Мария Александровна.

— Я вас тоже не узнала. У меня была ваша фотокарточка, но вы там молодая.

— Когда ты ко мне привыкнешь, переходи на «ты», — попросила Мария Александровна свою дочь.

Полина улыбнулась:

— Обязательно.

— Когда ты родилась, твой отец дал тебе имя Полина. Тогда я и узнала о родовой тайне Шамнэ. О том, что они из рода Анненковых, и по их преданию тебе, пятому поколению, должна была перейти какая-то тайна, завещание. Когда меня забирали, я успела одеть тебе на шею старинный медальон.

Полина Павловна сняла с шеи медальон и протянула матери. Старая женщина ахнула, узнав знакомую вещь:

— Да, это он, — произнесла она, раскрывая его своими красивыми пальцами, — Полина и Иван, — прочла она.

— Если бы вы только знали, как долго я не могла понять значение этого медальона в моей жизни. Эти два имени не давали мне покоя, — поделилась Полина.

— Теперь ты знаешь ответ? — внимательно посмотрела на дочь Мария Александровна.

— Да, отец рассказал.

Мария Александровна на мгновение опустила глаза, затем всё же решилась и спросила:

— Он жив? Что с ним?

Полина бодро положила руки на плечи матери и сказала:

— Всё в порядке, мама. Он жив и помнит тебя.

— Прошу тебя, Полиночка, расскажи мне всё. Сил больше нет жить в неведении целых пятьдесят лет.

Теперь свой рассказ повела Полина. О своём детдомовском детстве, учёбе, рождении двух сыновей и внучки. О том, как несколько месяцев назад её вызвали в Париж, и куда она улетела на встречу с отцом. Затем последовала неприятная история о Жюле Шамнэ, упрятавшего Поля на целых пятьдесят лет в лечебницу.

— Он сошёл с ума? — не выдержала Мария Александровна.

— Нет, что ты, — заулыбалась Полина, — папа все эти годы писал книги. Он писатель. Очень многие книги он посвятил декабристам, освещая и изучая их жизнь.

Мария Александровна облегчённо вздохнула:

— Значит, все эти годы мы занимались одним делом — он писал о декабристах, я о них рассказывала.

Полина даже вздрогнула, осознав невероятное сходство двух судеб — матери и отца.

— И не только. Вы жили эти пятьдесят лет под другими именами, — выдохнула она.

— Полиночка, — решила перевести тему мать, — ты не против, чтобы остаться ночевать у меня? Я так не хочу, чтобы ты уходила в гостиницу.

— Это самое моё большое желание — быть с тобой, мама.

Полина обняла свою мать и расцеловала.

— Завтра выходные и мы сможем вдоволь наговориться. А теперь тебе пора отдохнуть, Полиночка, ты преодолела такой далёкий путь сюда, — забеспокоилась мама.

— Я шла к тебе целых пятьдесят лет, — прошептала Полина обнимавшей её матери, — и больше никуда я тебя не отпущу, мамочка.

XIII

Утро следующего дня женщины провели в беседах. А днём пошли гулять по городу, осматривая достопримечательности. Тёплый летний день согревал нашедшие друг друга сердца.

— Как теперь всё понятно, — говорила Полина, — твои исследования в области декабризма помогли тебе выжить.

— Да, история о пятом поколении подтолкнула меня к исследованию. Рано или поздно один из вас приехал бы в Сибирь, даже только потому, чтобы посетить эти места. А я всё это время старалась быть где-то поблизости с историей декабристов. Сначала стала экскурсоводом, затем директором музея.

— Мама, как ты близко подошла к раскрытию тайны декабристов… Ты сказала даже больше, чем я прочла.

Мария Александровна остановилась, в её глазах зажглась догадка:

— Неужели ты уже знаешь? Ты ездила в Париж за завещанием графа Анненкова?

— Не совсем так, — постаралась объяснить дочь, — я ехала туда, не зная цели своего приезда, а когда постепенно всё выяснилось и уладилось, я получила доступ к завещанию. В этом очень помог мне Алекс Якушкин, потомок того самого декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина.

Мария Александровна лишь всплеснула руками:

— Какое счастье, что всё закончилось благополучно.

Полина предложила посидеть в центральном сквере города. Присев на удобные скамейки, она вынула из рюкзачка небольшую пластиковую папку и протянув её матери, сказала:

— Я прочитала завещание моего прадеда и теперь знаю тайну декабристов. Папа тоже читал, за что ему очень благодарна, он ответил на многие мои вопросы. Теперь читай ты, мама.

— Разве я могу? — удивилась Мария Александровна.

— Ты столько лет искала разгадку и говорила, что нет ни одного документа, подтверждающего твою догадку. Вот он, прочти его…

Мария Александровна осторожно раскрыла папку и увидела старинную рукопись.

— Это невероятно, — прослезилась она, убедившись в подлиннике рукописи, — я могу это прочитать?

— Конечно, мама.

Мария Александровна читала долго, внимательно вчитываясь в текст. Видно было, что она глубоко размышляла над прочитанным. Дочитав до конца, она выдохнула:

— Всё-таки я была права. Но Гиперборея… Об этом я никогда бы ни догадалась. Кода-то я читала статьи учёных, ведущих исследования в этой области; ищущих знания гиперборейцев, владевших глубокими познаниями во всех областях жизни. Что-то об этой первой цивилизации можно найти на Севере… Декабристы и Гиперборея, никогда бы не догадалась, — изумлённо добавила Мария Александровна.

— Мама, ты поедешь со мной в Бельское?

— Если ты приглашаешь, то конечно. Такого события я не пропущу. Архивы просто лежат в земле, кто бы мог подумать. Но ведь у них не было другого выхода, ха ними следили, и притом за каждым. Ох, уж этот Николай, — задумчиво заключила старушка.

— Мама, что ты знаешь о селе Бельском?

— Я знаю обо всём, что связано с графом Анненковым, — с гордостью сообщила Мария Александровна. — Когда ещё в те годы я познакомилась с твоим отцом, а потом узнала о роде Анненковых, я искала об этом декабристе всё, что только могло быть с ним связано. Вплоть до его особых примет; рост — больше двух аршин, лицо — белое, продолговатое, глаза — голубые. Он был близоруким, нос длинный, широковатый, волосы темно-русые.

— Похож на папу и на меня, — добавила Полина.

— Верно. Ты одной породы с отцом. Вы похожи, теперь я нахожу это сходство…

— А село Бельское?

— Я была там, ездила на экскурсию. Места непроходимые. Помню, что шли с группой по каким-то полям, лесам, по колено в грязи, пока дошли до Бельского. Но слышала, что недавно там проложили асфальтированную дорогу к селу. Возможно, проехать будет легче.

Полина приуныла:

— А другого пути туда нет?

Мария Александровна задумалась:

— На окраине Бельского есть аэродром. Ещё можно самолётом.

— Это нам подходит, — улыбнулась Полина, — добираться пешком — это не наш вид путешествия.

— Согласна с тобой, — засмеялась семидесятилетняя женщина.

— Мама, а что это за Сторожевая башня? Как мы сможем к ней подобраться? Расскажи.

Мария Александровна послушно сложила руки на коленях и как экскурсовод — профессионал поделилась краткой информацией:

— Сторожевая башня находится в центре села. Построена в эпоху освоения Сибири. Стоит на том же месте, где её и срубили, в отличии от других уцелевших башен, разбросанных и реконструированных по всей Сибири. Имеет почти квадратный сруб. Верхняя часть строения слегка расширена и нависает над основой. Снаружи есть щели, через которые в древние времена на неприятеля лили кипяток или смолу, таким образом, защищая поселение от врагов. Со стороны реки в обломе устроена амбразура для пушек. Строение заканчивается дозорной вышкой для часовых. Рядом река, тайга, вот и всё.

Полина внимательно слушала, более-менее представляя себе Сторожевую башню.

— В центре села, — лишь задумчиво произнесла она, — как же мы к ней подберёмся, незамеченными?